По радио две недели хвастались, что президент подписал указ о списании участникам СВО кредитов, взятых до 1 декабря. Я вначале не мог понять, как можно заранее предупредить, мол возьмите до 1 декабря кредит и вам его простят.

Оказалось, что заявление о списании кредита - это очередной обман. Если и спишутся, то только проценты, которые набежали с момента последней выплаты по кредиту. То есть если последний транш по кредиту был в октябре, то 1 декабря с участника спишут проценты, которые набежали в ноябре. На этом благодеяния заканчиваются.

В это трудно поверить, но человеку, лишённому свободы, психологически тяжелее всего смотреть на свободу. Когда ты день, месяц, год сидишь в тесной камере, смотришь на облупленные стены, хлебаешь тюремную баланду, строем ходишь в душ помыться, это тяжело, но к этому привыкаешь. И всё то, что на свободе казалось дикостью становится для тебя естественным, превращается в часть твоей жизни.

Это твой мир, к существованию в котором ты постепенно привыкаешь, и он перестаёт тебе казаться чем-то чудовищным. Но наступает момент, когда тебе выводят на «вольную» (так теперь здесь говорят) больницу и везут не в закрытом стакане автозака, а в салоне Газели, где сквозь окна, хоть и забранные решётками, можно наблюдать за городской жизнью, обычной повседневной суетой.

Вот бабушки беседуют на остановке, ожидая автобус. А вот девушка за рулём решила проверить макияж, стоя в пробке. Вот идёт стройка, а вот стоит уже построенный дом, которого три года назад не было. А мимо «офиса продаж» (наверное, квартир) идут молодые люди, возможно студенты. Квартиры их пока не интересуют, они думают к кому бы пойти бухнуть вечером. 

А тебе остаётся грустить о том, что в твоей Родине уничтожен принцип разделения властей, что судьи судят не по совести, а по указке сверху. А сверху находятся далеко не самые лучшие люди, для которых власть является целью повышения личного благосостояния, а не благосостояние страны и её граждан. Грустно....

Из терапевтического отделения меня перевели на «вичи». Так здесь называется отделение, где содержатся ВИЧ-инфицированные зеки. Сейчас я один в трехместной камере. Также под замком. Так что если что-то случится (есть такая вероятность с моим диагнозом), то никого не дозовешься. Зато здесь в окно видно кусочек моря и краешек крыши моего дома.  

Спросите: почему меня перевели? Только сильно не смейтесь. Я добился, чтобы в камеру терапевтического отделения установили положенный телевизор. Его повесели аккурат в день прихода прокурора. Сразу после ухода прокурора меня перевели в камеру, из которой ранее этот телевизор забрали.  То есть провели такую рокировку: меня поменяли местами с телевизором. 

Вечером, правда, этот злосчастный телевизор забрали из терапевтической камеры и принесли ко мне в «вичи», но без антенны. В итоге телевизор нельзя смотреть ни здесь, ни там. То есть предписание прокурора не исполнено. 

А еще в этой палате есть телефон, но он не работает. Или сломан или специально отключен. Поэтому у меня сейчас полный детокс от связи с внешним миром.

PS:
ВИЧ у меня нет.

Топ самых известных заключенных с политическим подтекстом после 1 августа (не считая белорусов)

Политики: Сергей Абельцев, Рауф Арашуков, Анатолий Быков, Александр Глисков, Алексей Горинов, Андрей Ищенко, Григорий Мельконьянц, Олег Митволь, Артем Самсонов, Игорь Стрелков, Сергей Удальцов, Евгений Урлашов, Сергей Фургал
Чиновники: Михаил Абызов, Саид Амиров, Иван Белозерцев, Вячеслав Гайзер, Тимур Иванов, Игорь Изместьев, Александр Кибовский, Леонид Маркелов, Григорий Пирумов, Марина Ракова, Алексей Солдатов, Александр Хорошавин, Александр Шестун, Борис Шпигель, Ольга Ярилова
Общественные деятели, активисты, случайные люди: Игорь Барышников, Евгения Беркович, Надежда Буянова, Александр Габышев, Абдулмулин Гаджиев, Юрий Дмитриев, Никита Журавель, Дмитрий Иванов, Вадим Кобзев, Ольга Комлева, Михаил Кригер, Андрей Куршин, Сергей Лежнев, Азат Мифтахов, Алексей Москалев, Зарема Мусаева, Светлана Петрийчук, Дарья Полюдова, Дмитрий Пчелинцев, Николай Романов (Сергий), Владислав Синица, Алексанр Скобов, Арсений Турбин, Никита Уваров, Антонина Фаворская, Дмитрий Чувилин, Роберт Шонов
Эксперты, ученые, медиа: Константин Антонец, Ольга Архарова, Михаил Афанасьев, Александра Баязитова, Константин Габов, Анастасия Зимина, Роман Иванов, Борис Кагарлицкий, Сергей Карелин, Надежда Кеворкова, Артем Кригер, Сергей Михайлов, Мария Пономаренко, Иван Сафронов, Кирилл Суханов (+ Тамерлан Бигаев и Ариан Кузьмин-Романовский)
Бизнесмены: Александр Ким, Владимир Барсуков-Кумарин, Зиявудин Магомедов, Магомед Магомедов, Алексей Пичугин, Илья Сачков, Карина Цуркан
Иностранцы: Гордон Блэк, Роберт Гилман, Ксения Хавана

Не стал доводить до круглой цифры в 100 – наверняка кого-то забыл или не знаю, можно дополнять

Пока меня возили на компьютерную томографию в больницу, удалось немного посмотреть на город. Обратил внимание, что прошло три года, а новых японских автомобилей почти не появилось. Если видишь что-то незнакомое, смотришь на шильдик, а это Китай. «Японцы» все старые, прадики, форики, приусы и прочие до 2020 года выпуска.

Кто-то попытался меня попрекнуть попрошайничество. Улыбнуло. Не буду желать ни ему, ни кому-то другому испытать себя на моём месте, а скажу большое спасибо добрым людям, кто перевёл мне ещё 1.000 и 300 руб.

Потребности заключённого находятся в самом низу пирамиды Маслоу. Поэтому даже 300 руб, потраченные в тюремном магазине, приносят радость, потому что способны существенно разнообразить тюремную баланду.

Коммунисты Владивостока совместно с коммунистами-депутатами ЗС ПК Тахиром Ибашевым, Надеждой Телелюевой, Натальей Кочуговой, Евгением Ляшенко, Александром Сустовым, изготовили лавочки по просьбе жителей города Владивостока.

Продолжу рассказывать про деда, который сидит за убийство непутёвого сына.

В данном убийстве виновато государство, которое вместо того, чтобы перевоспитывать алкоголика, потенциального убийцу (сын сидел за то, что в пьяном виде порезал ножом свою сожительницу), даёт ему руки автомат, учит убивать и освобождает от уголовной ответственности. Если бы отец не взял грех на душу, то можно не сомневаться, что не сегодня-завтра сын убил бы кого-нибудь. 

В результате дед, который честно работал всю свою жизнь, заработал пенсию не может её потратить на единственное, что у него осталось-своих внуков, которые находятся у него на иждивении. Кто не знает, расскажу. Если посадили бомжа, то государство 100% оплачивает его содержание в колонии, а если сидит пенсионер, то все расходы на его содержание берутся из его пенсии: еда, одежда, электричество, тепло, всё оплачивает пенсионер. В результате внукам ничего не остаётся.

Интересно, судья, когда выносил приговор понимал, что, давая реальный срок он в первую очередь наказал детей, которые потеряли отца, деда-опекуна и средства к существованию?