ВИЛЬНО И МИНСК

Как-то раз один еврей из Ковно приехал в Вильно. У него с собой была сторублёвка, и он её хотел разменять. Ходил он из лавки в лавку, и ни у кого не было мелких денег. Вышел он из последней лавки и говорит прохожему: "Ну и чудной город Вильно - как надо разменять сторублёвку, то негде!". А тот в ответ: "Всё-таки лучше, чем Минск! В Минске, когда надо разменять сторублёвку, то нет сторублёвки!"

перевод с идиш 🐜 и 🦌

ИЗНАНКА ЛЕДЯНОЙ ГАВАНИ

лживый евнух как заведенный сгибается перед твоей кроватью – подумать только какая искренняя молитва! – но не стоит обманываться, экстатический танец – лишь повод прикоснуться к тебе губами. он источает приторность, пыль, нафталин. он забыл накормить псов вокруг.

после ебли мы становились на колени, прося прощения кажд:ая у своей матроны. время впускать Церемониймейстера, но на это нет времени. я стою под твоим окном, запуская рогаткой те порошки, что ты скармливал мне. Время теперь твоим жёнам и кошкам попробовтаь их, сожрать их!
я бастардка, бастардка здесь.

Симона де Бовуар страшно уставала от своей подруги, Виолетт Ледюк, безумно влюблённой в нее. Симона хотела, чтобы Виолетт на некоторое время покинула Париж. ища предлог, Симона предложила подруге отправиться на юг Франции для детального запечатления. поскольку Виолетт была готова на всё, что Симона просила, она тут же послушно отправилась в путь, взъерошивая путсые сокровища Юга. Она кормила каждого встречного пса, она оголила Юг в своих письмах, половину из которых Симона не стала даже вскрывать. по возвращению в Париж Виолетт только заметила отсутствие псов на бульварах.

vive l'Internationale lettriste (новая рэдакцыя)

ДОЧЕРНЯЯ ПРЯДЬ

“Я говорю прямо, что никто не издаст и звука без слёз”
Lilya

вмёрзшее в сноп тело 
как будто избирательный резчик по камню
жёлтой мычащей горы 

это моя 46-я попытка погружения в гавань 
в Рейкьявике все заинтересованы сроком годности

и я стыдливо отворачиваюсь от чужого страдания если помощь уже обретена страдальцем 
после чего на салфетке от моего лица остаются торфяные пятна 

в лавовом поле мой защитник — кратер справедливости 
двигаюсь по bratta brekka навстречу Широким фьордам

первый поселенец меряет ногами шхеру 
его лицо позже станет его именем 

хотелось бы и мне историю о двух поколениях взрощенных и обещающих 
и отправленных толковать Апокалипсис на континент 

и в какой-то момент на Травяном мысу перестанут зажигать огонек — все перебрались южнее 

в платке воды топорщаться кнопки обглоданного ледника 
умирающий ледник ужасен 
мне говорит Юки, моя подруга, представить Землю без туманов, дождей или облаков — это невозможно 
но Земля без ледника — это ведь то же 

ежи земли — овцы 
пенка берега — овцы 
тихо бродят вдоль тела, вмёрзшего в сено, кратера справедливости и умирающего ледника 

ДЗЯДЫ НА ПРЫСТУПКУ ГАРЫ Э.

чорная лесвічка бухты
выкрыла тванню вядзьмарку,
у крохкім каўнерыку Кухты
мшэюць выданні марныя.

у лёдзе прыспеюць травінкі
чакаць будуць на Велікодня,
і памяць тарфянай Паўлінкі
схавае здзяўбаная поўня

гуканне вясны на касеце,
дзе хлопца вярба раўнавала,
шкада, што запэцкалі дзеці
віньеткі для карнавала

зазірніце ў нашыя пераклады найкруцейшай сюррэалісткі, егіпецка-французскай Соф’і Сурковай also known as Джойс Мансур

Поль Элюар
КРЫТЫКА ПАЭЗІІ

Вядома я грэбую ўладай буржуа
Уладай паліцыянтаў і пастыраў
Але яшчэ больш я грэбую тым хто не грэбуе ёй
Гэтаксама як я
З усяе моцы.
Я плюну ў твар чалавеку мізэрнаму
Які з усіх маіх вершаў не аддасць перавагу гэтай
Крытыцы паэзіі.