Открыл книжку в 200 стр., а там на последней странице - 800-ое примечание. Сначала подумал: ну что за уроды пишут такое, зачем оно надо?
А потом посмотрел в зеркало, ещё подумал немного.

мнение, услышанное в коридоре (ну почти): я постоянно говорю слово "усредненный", а Артем Тимурович — слово "чудовищный".

Теперь можно подумать о том, что это говорит о нас двоих (или о средних чудовищах).

Редис купил велосипед. Сопля каталась нем
Кролик был его цепью

какая боль какая боль
коммунальные услуги и я
пять ноль пять ноль

Феодора триггернуло, или Разговор двух редакторов ФК
(Несколько вольный перевод 179е3–180c5 “Теэтета”)

Феодор [почтенный пожилой математик, который до сих пор в диалоге по большей части молчал, отнекивался, когда спрашивали его мнения, и отказывался выносить сколько-нибудь резкие суждения]. Вообще, Сократ, эти учения — будь они гераклитовскими или, как ты говоришь, гомеровскими и даже еще более древними — с теми эфесцами, которые изображают из себя их знатоков, ты мог бы обсуждать с тем же успехом, что и с бесноватыми. Они же просто скачут по разным отрывкам своих почитаемых текстов; и способность остановиться на каком-то рассуждении или вопросе и спокойно по очереди обмениваться вопросами и ответами у них не то что отсутствует; даже сказать, что у них нет нисколько такой способности и то было бы преувеличением, — настолько мало эти люди способны к спокойствию. А если ты спросишь кого-то из них о чем-то, они начнут, доставая из колчана свои загадочные словечки, обстреливать тебя ими; и когда ты попытаешься у него уточнить смысл чего-от из сказанного, то он обрушит на тебя новый поток своих словесных нововведений. Ни с кем из них ты ни к чему никогда не придешь, да они и сами друг с другом ни к чему не приходят, но только пекутся о том, как бы ни в их словах, ни в их мыслях не было ничего твердого, полагая, насколько я могу судить, что это было бы чем-то устойчивым; а с устойчивым они страшно воюют и во всю свою мочь пытаются его отовсюду изнать.
[Сократ пытается успокоить разбушевавшегося математика]
Сократ. Ты, Феодор, наверное, этих людей видел только в их воинственном настроении, а когда они настроены миролюбиво, тебе с ними общаться не приходилось, потому что это ведь не твои друзья. Но я думаю, что в минуты отдыха они говорят своим ученикам, которых они хотят вырастить подобными себе, следующее…
[Феодор не унимается]
Феодор. Да каким ученикам, ты чего?! Никто у них ничей не ученик; каждый из них вырастает вдруг из-под земли сам собой, черпая вдохновение откуда придется, и каждый думает о другом, что тот ни черта не знает. Я же говорю: ты от них ничего осмысленного не смог бы добиться, даже если бы они тебе сами захотели сказать что-то осмысленное!..

Классика!

The ability to destroy a planet is insignificant next to the power of the Force.