Российская Империя была страной необычных управленческих решений, основанных на строгом и скрупулёзном соблюдении юридических норм. Такое государство легизма под маской смеющегося абсурда и хаоса.

Моя любимая история, конечно, связана с Владивостокским охранным отделением, которое считалось подчинённым Иркутскому губернскому жандармскому управлению. На все замечания о том, что по прямой между Владивостоком и Иркутском две тысячи вёрст Департамент полиции отвечал, что да, но так надо ради интересов политического сыска, как написано в инструкции. Кстати, в этом был свой плюс — имея известную степень автономии владивостокская охранка спокойно занималась своими делами, не опасаясь вмешательства ретивого иркутского начальства и, заодно, не имея межведомственных конфликтов с губернскими жандармами.

По соседству, в Маньчжурии, был не менее интересный образчик управленческого решения в сфере обеспечения безопасности — Жандармское полицейское управление Китайской восточной железной дороги (ЖПУ КВЖД).

Оно было создано в рамках русско-китайской концессии о КВЖД, которая, формально, считалась частной дорогой под управлением частной компании (с Министерством финансов России в учредителях, ога). Поэтому ЖПУ содержалось на деньги Общества КВЖД, что само по себе не было странным. В Российской Империи жандармские органы на частных железных дорогах содержались на деньги этих самых дорог, что делало их желанным местом службы, ведь частник обеспечивал «своих» жандармов жалованием большим, чем государство (при том, что жандармское жалованье было итак выше армейского).

Необычным было не это, а то, что харбинские жандармы были включены в состав Отдельного корпуса пограничной стражи (ОКПС), так как именно он обеспечивал военную безопасность КВЖД. Так люди в синих мундирах получили очень интересное подчинение — по линии политического сыска Департаменту полиции МВД, по строевым вопросам штабам Отдельного корпуса жандармов и ОКПС. Последний, кстати, подчинялся Министерству финансов, поэтому на Минфин ЖПУ замыкалось не только через вообще-то якобы частное Общество КВЖД, но и по линии пограничной стражи.

Если бы надо было подобрать какую-то аналогию для совсем незнакомого с темой человека, то я даже не знаю, что и назвал бы. Феодализм? Ну, для этого у ЖПУ КВЖД было слишком много начальников от государства, пусть и разных его ведомств. Корпоративизм? Ну, наверное, если очень отдалённо. Вообще, это пример частно-государственного партнёрства демонстрирует какое-то уникальное, свойственное только Российской Империи, сочетание социального консерватизма и рыночного либерализма — буквально патерналистский киберпанк задолго до всяких «кибер-». Я восхищён.

#Владивосток #Харбин #Жандармы

Осень 1911 была неспокойной. Убийство Столыпина не вызвало политической бури, но было показательно самим фактом. Вдоль южных рубежей России зрела череда конфликтов — итальянский флот обстреливал Дарданеллы, Австро-Венгрия собиралась отнять у турок их балканские владения, Болгария готовилась воевать с Турцией. Последняя уверенно лезла в Иран, заняв небольшую пограничную глухомань. В Иране бушевала революция и разгул банд, с которыми боролись русские войска.

Дальний Восток здесь тоже отметился. В Китае произошла Синьхайская революция — китайская армия свергла маньчжурскую династию Цин. И попала в поле зрения любимого мною Владивостокского охранного отделения.

Вдохновляясь Китаем дальневосточные эсеры агитировали военных — примыкайте к китайцам, если будете посланы на их усмирение, а «года через три в России будет также хорошо как и в Китае, так как не будет Царя». Это (и подобное) матросам Сибирской флотилии говорил бывший сослуживец Мадиновский, солдатам крепостного гарнизона Владивостока отставной рядовой Крестьянинов, а в Никольск-Уссурийске агитировал целый капитан 3-го Сибирского стрелкового полка Кудревич. Все они оказались под надзором шефа владивостокской охранки ротмистра Константина Нагродского.

Пока в Санкт-Петербурге председатель Совета Министров Коковцов, военный министр Сухомлинов и глава МИД Созонов обсуждали на троих как им вводить войска в Китай, — предлагалось вместе с Японией, благо, сами японцы искали помощи Петербурга в этом деле, и закрепить новые сферы влияния двух стран, — во Владивостоке скромным рыцарям голубого мундира и пера приходилось вести детальный учёт каждого умника, посчитавшего, что раз в Китае армия свергла императора, то и в России надо.

Кризис в итоге разрешился и войска Россия не ввела (хотя, ранее вводила их в Иран при аналогично-революционных обстоятельствах). Призывы идти китайским путём среди военнослужащих Приамурского военного округа сошли на нет в течение 1912 года. Годом позже солдат и матросов беспокоил слухи о возможном досрочном увольнении в запас в честь трёхсотлетия Дома Романовых. Их, кстати, владивостокская охранка тщательно фиксировала, опасаясь, что эти слухи могут стать поводом для бунтов и волнений.

#Владивосток #Жандармы

Интересно, как по-разному можно увидеть одно и то же явление. Вот, например, Китай. В разные годы в России его видели по-разному. До поражения Китая в 1-й Опиумной войне считалось, что эта страна слишком сильна в военном отношении, чтобы Петербург претендовал на Дальний Восток. Потом Китай проиграл англичанам войну и точка зрения сменилась на обратную.

А в конце XIX века Россия ненавязчиво пыталась взять Китай под своё крыло. Дипломатическая поддержка Пекина, попытки (удачные) смягчить для него последствия войны с Японией — всё это сочеталось с экономической и переселенческой экспансией России в северном Китае. Самый яркий пример — строительство Китайской Восточной железной дороги с центром в Харбине, который, будучи китайским городом, стал абсолютно русским. А потом при подавлении восстания ихэтуаней Россия ввела войска в Маньчжурию, но не вывела их. Дальше была Русско-японская война, поражение в ней и некоторая утрата позиций в регионе. Но в 1907 году Россия и Япония смогли окончательно договориться о разделе сфер влияния в Китае. А что же уважаемые на этом канале офицеры Отдельного корпуса жандармов?

За Китаем и китайцами люди в синих мундирах следили ещё до Синьхайской революции. Так уж вышло, что в России к началу ХХ века сформировался комплекс представлений о "жёлтой угрозе". Якобы азиатские народы объединятся когда-нибудь и захватят весь мир. На это накладывалось опасение (особенно усилившееся после Русско-японской войны), что Китай когда-нибудь тоже захочет повоевать с европейскими странами и Россией в том числе. Поэтому в 1908 году начальник Читинского охранного отделения начал бить тревогу — китайцы готовятся напасть на Россию, скрытно перебрасывая своих солдат в Маньчжурию. МИД разъяснил инициативному жандарму достаточно быстро, что речь идёт просто о переселении китайцев в северные районы их страны, поэтому волноваться особенно не стоит. Но осадочек остался.

Второй аспект восприятия китайцев, как источника какой-то угрозы, уже был более традиционен для жандармских органов — большинство рабочих на частных предприятиях Дальнего Востока составляли китайцы. В 1909 году начальник Хабаровского розыскного пункта ротмистр Сергей Андреевич Булич писал, что рабочие китайцы и корейцы «совершенно не заинтересованные современным политическим движением». Но при этом у них были контакты с диаспорой, что тоже нельзя было упускать из внимания.

Нельзя забывать и про обычный китайский бандитизм, представителей которого у нас называли хунхузами. Ну, совсем уж обычным, положа руку на сердце, назвать его нельзя. Среди вожаков хунхузов были люди с политическими амбициями, агенты всех возможных разведок и даже идейные китайские националисты, мечтавшие отомстить соседним странам за целый XIX век неравноправных договоров для Китая. А ещё некоторые хунхузы общались с местными русскими революционерами.

Например, 5 января 1910 года из Шанхая в Харбин через Дальний пароходом отправлен груз из 175 американских винтовок на продажу хунхузам. Ответственный за них некто Шаро Моргвиошвили и неизвестный еврей. Особое внимание должны вызывать пассажиры с длинными жёлтыми, кожаными или парусиновыми чемоданами. За этой операцией стояла русская эмигрантская колония революционеров, существовавшая в Шанхае с 1908 года, куда она бежала из Японии. В какой-то момент просто русские жандармы стали слишком удачно вести работу против них, завербовав агентуру в японской полиции, да и просто установив нормальные взаимоотношения с коллегами. В Шанхае существовала агентура Владивостокского охранного отделения и оно же следило за связями шанхайских эсеров с хунхузами. Также слежка велась и за тем, как дальневосточные эсеры в Амурской и Приморской областях пытались найти контакты с китайскими революционерами-подпольщиками и выпускали прокламации о китайском вопросе.

А потом всё-таки случилась революция. Но сначала в Китае и она получила название Синьхайской.

#Владивосток #Жандармы #Китай

Позавчера был день города, а сегодня увидел в продаже переиздание книги Н.П. Матвеева «Краткий исторический очерк города Владивостока», которая была выпущена к полувековому юбилею города в 1910. Вот давайте об авторе и поговорим.

Биография там — чудо чудесное. Родился Матвеева на Хоккайдо у судового и консульского лекаря Петра Матвеева и безграмотной камчадалки Февронии в 1865 году. Для тех лет Хоккайдо — это регион активного переселенческого колониализма, где японские поселенцы ассимилировали и вытесняли айнов. Места дикие, неизведанные и потому всё там происходящее трудно перепроверить. В 1868 семья перебралась во Владивосток, где Матвеев жил, окончил портовую школу, работал в Военном порту и выучил три иностранных языка, стал журналистом...

Но мы-то здесь собрались ради того, что находить внезапно во всём следы присутствия Владивостокского Охранного отделения, верно?

В 1906 году Матвеев, к тому времени уже известный местный писатель и журналист, начал выпускать собственный журнал «Природа и люди Дальнего Востока» под прикрытием которого решил наладить перевозку антиправительственных революционных журналов из Японии в Приморье. Помочь в этом ему вызвался японский журналист Оба Касаку, к огромному удивлению которого владивостокские жандармы перехватили первую же партию нелегальной литературы. В итоге Матвеев на год сел в тюрьму и попал под наблюдение охранки.

В 1907-1909 годах он наблюдался как активный социал-демократ. У Матвеева дома собирались местные и приезжие активисты РСДРП, обсуждали что-то, грезили переменами в стране. Самым, наверное, известным гостем Матвеева был бывший народоволец и узник Шлиссельбурга Николай Морозов, который в советские годы стал академиком и был автором концепции новой хронологии (а не А.Т. Фоменко). Это, кстати, объясняет, откуда во Владивостоке улица Морозова. Вместе с Матвеевым под наблюдением охранки был его старший сын Николай.

В картотеке охранного отделения про Матвеева написано, что «будто бы он даже коренной житель Владивостока» — даже в 1907 году подобное утверждение звучало сомнительно. Постепенно Матвеев остепенился, стал членом городской управы, общества народных чтений и Общества изучения Амурского края. Став респектабельным человеком он теперь наблюдался охранкой не как социал-демократ, а как левый кадет. Так он и жил, пока не случилась революция. В 1919 эмигрировал в Японию, где и умер в 1941.

Одна из моих любимых книг об истории Владивостока тоже связана с любимой мною темой владивостокских жандармов через личность автора.

#Владивосток #Жандармы

Сегодня Владивостоку 164 года. Как обычно скажу, что лучший способ познакомиться с историей города и впечатлиться ею заключается в походе в наш Музей и его чудо-филиалы в городе и крепости.

Если нет такой возможности, то можно (и нужно! в такой-то день) просто прогуляться по Владивостоку и попытаться представить себе, как мало для истории 164 года и как много для отдельного человека. Что за это время удалось сделать из задуманного отцами-основателями города, а что превзошло их самые смелые мечтания.

А в остальном, нашему городу-имениннику всего самого наилучшего. Пусть растёт и процветает!)

Никто не просил, а я сделал конспект конспекта следственного дела по беспорядкам во Владивостоке в октябре 1905 года – первому революционному выступлению крепостного гарнизона. Хранится он в ГАРФ в личном фонде Николая II (Ф. 601). По пунктам.

1. Причинами бунта были: некомплект и дурной состав офицеров, наплыв запасных (до 3000 на полк), недобросовестное отношение командиров и начальников к службе и подчинённым, нехватка помещений, несвоевременная выдача тёплой одежды, неполучение по несколько месяцев жалованья и аммуничных денег, дурная пища, отсутствие бань, неравномерности заработка денег, задержка демобилизации запасных. Постоянное общение войск гарнизона с дезорганизованными флотскими командами, в которых революционная пропаганда свила себе крепкое гнездо. Ничего особого с этим Казбек не сделал, полагаясь на то, что активное строительство дополнительных укреплений успокоит толпу.

2. Казбек и и.о. военного губернатора Смирнов были против употребления оружия по толпе. Фактически, вызванные для наведения порядка войска действовали без руководства, на свой страх и риск и их действия по наведению порядка сильно зависели от инициативы и смелости отдельно взятых младших командиров и офицеров.

3. Ещё «умнее» поступил командир военного порта контр-адмирал Греве по предложению которого прибывшие, с целью отвлечения бесчинствующих лиц «портовые музыканты, играя гимн, прошли по главным улицам города, собирая вокруг себя толпу, которой умело воспользовались революционные элементы, придав её действиям политическую окраску, так как уже через некоторое время эта самая тола, в количестве около 2000-3000 человек, шла уже с красными флагами и под звуки того же гимна, продолжая на своём пути громить лавки, дошла до гауптвахты». Казбек «въехал в состав толпы», пытаясь сагитировать её разойтись по казармам, но никто его не слушал. Пришлось коменданту следовать в толпе солдат, матросов и гражданских.

4. Начальники караулов капитан Иванов и подпоручик Шистовский увидели в толпе Казбека. Это обстоятельство, как и шествие толпы под звуки государственного гимна, с портретами императора удержало офицеров от команды на открытие огня.

5. Офицерское собрание предложило Казбеку что-либо сделать, но тот ответил, что войска ненадёжны и единственная мера успокоения – роспуск запасных по домам. Отдельные члены собрания (да, в 1905 году в армии ещё хватало инициативных офицеров) предложило создать офицерские дозоры с добавкой лучших из подчинённых им нижних чинов с неизменным правом как можно более широкого применения оружия. Казбек отказал, заявив, что такой случай уже упущен.

Казбеку ставилось в вину то, что из официальных и анонимных записок и докладов он знал о готовящихся беспорядках, но ничего не сделал для их предотвращения. Комендант валил всё на объективные факторы, типа невозможности уволить запасных, и отсутствие энергичных подчинённых, нерешительность отдельных генералов и т.п. Его пожалели и предложили завершить дело административным порядком, дав возможность Казбеку написать рапорт с просьбой об увольнении от службы в должности. В конце 1905 он уехал в отпуск, в 1906 был отчислен от занимаемой должности, а в 1907 вышел на пенсию и поселился в Тифлисе, где жил до эмиграции в начале 1920-х.

По заключению военного суда получалось, что Казбек проявил полное отсутствие инициативы и безволие власти, из-за чего бунт подавить силой не удалось. Комендант до последнего пытался вступить в какие-то бессмысленные переговоры с пьяной толпой, без явно выраженных вожаков, оттягивал применение силы, ссылаясь на то, что момент для этого упущен и т.п. Сам же Казбек заявлял, что под его командованием оказались слабые и безынициативные люди, которые были не способны к решительным действиям, поэтому пришлось устраивать весь этот фарс с «а поговорить» с пьяной толпой, который привёл к тому, что караульные команды просто не стали стрелять по бунтовщикам, среди которых увидели своего прямого и высшего начальника.

#Владивосток #Крепость #Революция

Обещанный второй пост. Мы узнали, что моряки к 1905 году пользовались во Владивостоке дурной славой. Матросы — буйные и неуправляемые, офицеры — выжиги и моты. Будто не Русский императорский флот, а пираты Генри Моргана и Рока Бразильца в одном лице. Но оно и понятно — Морской генеральный штаб и Морской министр в Петербурге далеко, а бордели и кабаки здесь во Владивостоке.

Поменялось ли что-то к 1910-м годам? Этот вопрос интересовал многих и Департамент полиции поручил в начале 1913 года начальнику Владивостокского Охранного отделения исследовать мораль и нравственность моряков. Ротмистр Евгений Лалевич исследовал и честно написал:

*«Вследствие предписания от 22-го Января сего года за № 93963 имею честь донести Вашему Превосходительству, что предпринятой Отделением разработкой по содержанию выше означенного секретного документа установлено следующее: азартная карточная игра среди морских офицеров входящих в состав Сибирской флотилии была особенно распространена до 1912 года, после чего бывшим командующим Сибирской Флотилией Адмиралом Грамматчиковым был отдан приказ и отобраны подписки от офицеров, что не только они сами, но и видя, что другой играет, будут подвергаться наказанию, доходящему вплоть до исключения со службы. С приездом ныне командующего флотилией адмирала Стеценко карточная игра в том крупном масштабе, который наблюдался раньше почти прекратился.

Что касается личного офицерского состава, то таковой можно разделить на две категории: первая и большая часть это работники, которые заинтересованы в прогрессивности военного и морского образования и потому преданы своему делу и службе и вторая категория это постоянные посетители шантанов, кабаков, а потому совершенно службой не заинтересованы и на судах почти не бывают.

Живут морские офицеры большей частью выше своих средств, что объясняется отчасти дороговизной жизни, а больше тем обстоятельством, что в зимнее время, когда суда стоят в резерве, жалованья офицерам полагается на половину меньше, чем когда таковые находятся в плавании, кроме того морские офицеры. как занимающие в обществе первенствующее положение должны поддерживать соответствующий круг знакомства, что вызывает их значительную задолженность последствием чего было 17 случаев растрат казённых сумм в течение последних трёх лет.

Репутация морских офицеров и их жён была весьма скверная, так как 17 человек из таковых находятся в нелегальном сожительстве, но с приездом Адмирала Стеценко, который подобные сожительства стал преследовать, взгляд общества и мнение о морских офицерах резко изменяется в их пользу. На почве картёжной игры, растрат и разгульной жизни за последние три года покончили самоубийством 5 человек офицеров и четыре были уволены со службы судом общества офицеров» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 288-В.Ф. ЛЛ. 3-3об)*.

Перемены были, но слегка. О чём и очерк морально-нравственного состояния флота ротмистра Лалевича. Кстати, такие очерки были популярным жанром в практике Отдельного корпуса жандармов ещё с 1820-х.

#Владивосток #Жандармы #Флот

О нравах офицеров и матросов флота на Тихом океане. Спасибо Максиму Приданникову за этот любопытный документ из РГА ВМФ.

В начале октября 1905 года товарищ министра внутренних дел Толстой отправил морскому министру Бирилёву записку о неблаговидном поведении членов владивостокского общества «Эсперанто» из числа морских офицеров. Изучая искусственный всемирный язык они высказывали неподобающие положению мысли. Председатель общества инженер-капитан Фёдор Постников «развивал свои идеи о вреде войска и, между прочим, говорил о необходимости приобретения солдатской памятки графа Л. Толстого». На том же собрании лейтенант флота Неупокоев заявил, что он «служит лишь до тех пор, пока он на берегу, но в дело с врагом не пойдёт». Но это ещё ладно. В той же записке на орехи достаётся морально-нравственному облику моряков и офицеров:

*«Матросы, в особенности Сибирского экипажа, всегда держали себя во Владивостокском порту непозволительно. Очень редко видя своих офицеров, они совершенно не усвоили себе должного понятия о военной дисциплине и представляют собой не матросов, а скорее обыкновенных, грубых портовых рабочих завистливо смотрящих на вольных рабочих <...> В будние дни матросы составляют бич окраин города Владивостока, а в праздничные дни от них приходится сторониться и на главных улицах города и не только статским, но даже и высшим офицерским чинам других частей войск. Объявление крепости Владивосток в осадном положении нисколько не убавило случаев бесчинств и производимых матросами грабежей и краж».

«Офицеры флота также не отличаются безукоризненностью поведения, причём даже старших из них всегда можно встретить в публичных местах в обществе хористок разных шантанов и в домах у публичных женщин, с которыми они, не стесняясь, разъезжают по городу и бывают в ресторанах совершенно открыто. Большинство ресторанов и шантанов всегда полны морскими офицерами, где они напиваются до потери сознания и производят дебоши. На улицах морские офицеры держат себя как статские и умышленно не обращают внимания на старших чинов остальных войск гарнизона» (РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 4. Д. 987. ЛЛ. 2-2об)*.

Дальше там ещё перечисляются офицеры, открыто живущие с проститутками, какому-то мичману пеняют тем, что он живёт «с девицей крайне радикальных взглядов» и отдельно отмечается, что морское начальство, имея возможность бороться со всеми этими проблемами, ничего не делает. В общем, славные традиции военно-морской анархии и пиратской вольницы.

Сразу понятно, откуда взялись эти байки, что-де после Чесменского сражения Григорий Орлов писал Екатерине II «Свершилось, матушка, нашёлся флот хуже нашего», а бывший народный комиссар обороны Тимошенко чуть ли не на параде победы 24 июня 1945 высказался «Да здравствует доблестный советский Военно-морской флот! Если бы не он, закончили бы войну на год раньше». Источник возникновения фольклора ПОНЯТЕН.

Изменились ли нравы моряков и офицеров на Тихом океане спустя годы после Русско-японской войны и Первой русской революции? Узнаем в следующем посте совсем скоро. Stay tuned.

#Владивосток #Флот #Жандармы

Ничто не вечно под Луной. В октябре 1905 года начальнику Владивостокской Крепостной жандармской команды пересылают телеграмму начальника штаба Севастопольской крепости. Во Владивосток следует группа «бывших солдат Севастопольской Крепостной артиллерии и с ними матросы Черноморского флота, отчисленные от своих частей из-за политической неблагонадёжности и направленных во Владивосток с приложением полного списка их». Естественно, что руководству крепостной жандармерии предписывалось установить слежку за этими людьми кабы чего не вышло. И это в революционном 1905 году.

Практика отправки на Дальний Восток провинившихся в политическом плане солдат и матросов привела к насыщению войск Владивостокской крепости и матросов Сибирской флотилии революционными агитаторами и активистами. Например, попытки перевести бунташных матросов в пехотные части привели к тому, что очень скоро в каждой роте крепостного гарнизона служило минимум по три политически неблагонадёжных матроса.

По этой причине с 1907 года все прибывавшие во Владивосток партии балтийских и черноморских матросов помещались на первое время в жесточайший карантин без возможности общения с сослуживцами. Военно-морское начальство, полицейское управление и Владивостокское Охранное отделение устанавливали за ним слежку — каждый своими методами. Ну, и да — снизить накал революционности в Сибирской флотилии это позволило.

...В конце 1924 года Петроградский губернский комитет РКП(б) совещался по одному деликатному вопросу, который был вызван донесениями Петроградского ГПУ. Выяснилось, что в Балтофлоте ещё есть матросы-анархисты. Виновны студенты петроградских вузов, призванные на флот. Посовещавшись партийные чиновники приняли решение: «перевести из Балтофлота определённые анархические элементы в Сибирь, Владивосток <...> Студентов, вычищенных из вузов, списать из флота в армейские части. Лицам морского командования воздерживаться от арестов анархистских элементов, сообщая о них в ГПУ».

Царя сменили советы, лояльность престолу верность партийной идеологии, а проблемы и методы борьбы с нею остались идентичными. Я сильно сомневаюсь, что петроградские чекисты ориентировались на опыт владивостокских жандармов в борьбе с матросами-анархистами. Самое простое решение всегда самое очевидное и кажется самым надёжным — ну, что там могут эти матросы-анархисты во Владивостоке сделать? Тем более, что после гражданской войны с флотом на Дальнем Востоке всё было хуже, чем после Русско-японской. Можно назвать это институциональной колеёй — ситуацией, при которой социальные обстоятельства каждый раз складываются так, что разные люди ведут себя в одной и той же ситуации одинаково.

Мне, почему-то, сразу вспомнилась байка о том, как в конце 1970-х на экскурсии для матросов-срочников КБФ в Кронштадтском музее, во время рассказа о революционных матросах Балтики, сопровождавший их офицер-замполит сорвался и наоорал на экскурсовода в духе «доколе ещё советских матросов-защитников родины будут учить преступлениям против дисциплины, нарушениям субординации, неподчинению приказам и моральному разложению вместо службы для защиты своей родины?». Тоже своего рода институциональная колея выходит.

#Владивосток #Жандармы #Флот #РСФСР

В начале ХХ века в Китае активно шла модернизация страны и общества. Прошли реформы армии и бюрократии, строились заводы и железные дороги. А потом страна не справилась с вызовами модернизации и в 1911 произошла Синьхайская революция. По Китайской республике стали волнами проходить солдатские бунты, в отдельных провинциях появлялись харизматичные лидеры, которые брали суверенитета сколько могли унести. Естетсвенно, что они создавали собственные армии, а республиканское правительство всюду искало опытных военных, чтобы в перспективе побороть сепаратистов. Искали их, в том числе, и за рубежом.

И, как вы понимаете, сейчас обязательно выяснится, что это как-то связано с Владивостокским Охранным отделением.

В феврале 1913 года агент владивостокской охранки «Прощальный» сообщил своему начальнику ротмистру К.А. Нагродскому, что китайский консул во Владивостоке пытается вербовать матросов Сибирской флотилии для службы в китайских республиканских ВМС за 200 рублей серебром в месяц. То же предлагали матросам канонерской лодки «Маньчжур» во время её захода в порт Ханькоу. На эту бурную и сомнительную, с дипломатической точки зрения, деятельность китайцев владивостокские жандармы обратили внимание не только потому, что нехорошо сманивать матросов со службы и не потому, что они боялись слишком яркого блеска русского штыка над китайскими морями.

Революция в Китае, которая свергла императорскую династию, могла быть весьма дурным примером для соседних стран — в первую очередь, России.

Бывший матрос Сибирской флотилии Мадиновский, после увольнения со службы в 1912 году, остался во Владивостоке. Ещё до призыва он был членом эсеровской партии, так что на гражданке наш морячок занялся разными нехорошими вещами — призывал матросов флотилии к бунту в случае противоправительственных выступлений по поводу юбилея дома Романовых. В их неизбежности он был уверен, заявляя, что как в Китае свергли царя, так и в России свергнут. Поэтому в восстании надо будет принять участие, а если матросов отправят воевать с Китаем, то тем более потребно бунтовать. За болтуном-умником следил агент «Нестеров».

Так вот китайская революция отозвалась в сердцах владивостокских жандармов.

#Владивосток #Жандармы