Был на Первом канале в гостях у Аглаи Набатниковой в программе "ПодкастЛаб. Обязательно к прочтению".

По-моему, очень классно поговорили!
Скоро в эфире!

✍️ Современный российский писатель - какой он? Для кого пишет? Где берет идеи для своих текстов? Удается ли совмещать творчество с работой?

На эти вопросы в студии телеканала "Губерния" (12+, 21-я кнопка) ответил Сергей Кубрин, обладатель нескольких литературных премий, прозаик и адвокат 👇

🦉 SOVAINFO | Прислать новость
Больше новостей - на sovainfo.ru

✍️ Из старшего следователя УМВД - в писатели. Сергей Кубрин - современный литератор, которого в профессиональных кругах знают во всей стране. Тем не менее он убежден, что "в принципе никаких писателей не существует".

Из чего произрастает проза? Почему писатель ужасается, когда его текст читают? И как так получилось, что проза и творчество - это не про вдохновение? Это обсудили во время информчаса (20:00-21:00) на телеканале "Губерния" (12+, 21-я кнопка) 👇

🦉 SOVAINFO | Прислать новость
Больше новостей - на sovainfo.ru

"Сесть за текст и выиграть дело"

Пенза! 13 октября (воскресенье) в 14:00 в рамках фестиваля книжной культуры "Алло, Лермонтов?" состоится встреча с писателем Сергеем Кубриным (то есть со мной).

Приходите!

Поговорим о книжке "Виноватых бьют", о новой книжке "Дураки с Рыбацкой" (которая совсем скоро) и просто обо всём и сразу.

Фестиваль длится три дня. Известные писатели со всей страны в нашем городе.

Будет интересно!

Адрес: Суворова, 2а (бизнес-центр "Триумф", слева от Муравейника)

Всё на бегу.

Вице-спикер Госдумы от "Новых людей" Владислав Даванков предложил сокращать срок в СИЗО и тюрьмах за прочитанные книги. Такой запрос он направил в Минюст.

Предложено снижать срок из расчета четыре дня за одну книгу.

Я бы вышел через неделю.

Всех победим!

“Не делайте нам одолжение!”

Судебное заседание. Допрашиваем свидетеля обвинения.

– Я ничего не знаю, – говорит свидетель, – я в момент преступления находился в другой комнате и спал.

Отлично, думаю. Свидетель обвинения на глазах становится свидетелем защиты.

Можно что-то забыть или что-то перепутать, не так оценить и не так расценить. Но если человек спит, здесь уже не придерёшься.

Прокурор же думает иначе. Ну, как думает. Действует по схеме и реализует излюбленный приём под названием: «Ваша честь, у меня ходатайство».

– У меня ходатайство, – произносит прокурор. – Учитывая, что показания свидетеля не конкретизированы, считаю необходимым их огласить.

Точка.

“Не конкретизированы показания” (это еще что за нормотворчество).

Уголовно-процессуальный кодекс подобную возможность действительно предоставляет. Правда, основания должны быть серьёзные (ч. 3 ст. 281 УПК РФ).

Я, конечно, возражаю.

Указываю, что огласить показания, данные свидетелем на предварительном следствии, можно лишь в случае существенных противоречий.

То, что наш свидетель спал, как мы выяснили, не является противоречием, а указывает на новые обстоятельства.

Само собой суд удовлетворяет ходатайство прокурора. Такая вот работа – играть в согласие с государственным обвинением.

Ну, зачитывает прокурор показания свидетеля, которые он ранее давал следователю. А там, чтобы вы понимали, всё (как говорят правоохранители) «в цвет», то есть слышал, видел, знал и вот, пожалуйста.

Поступает справедливый вопрос со стороны суда, каким показания доверять.

Свидетель настаивает, что он – спал (!), что доверять нужно его настоящим показаниям.

Я снова мысленно восхищаюсь и не могу сдержать улыбку.

Но здесь уже прокурор дублирует вопрос суда.

– Каким же всё-таки доверять показаниям? – спрашивает государственный обвинитель. – Вы же были у следователя сразу после преступления. Наверное, в тот момент вы лучше помнили, как всё происходило на самом деле?

(Наверное, вам пора).

Возражаю в очередной раз. Обращаюсь к суду, указываю, что происходит очевидное давление на свидетеля, что задают вопрос, на который уже поступил ответ.

Судья отвечает, что был задан другой вопрос.

Я вежливо (я умею вежливо) уведомляю суд, что веду аудиозапись судебного заседания (имею право) и выражаю надежду, что мой собственный протокол совпадёт с тем, что подготовит секретарь.

Неловкая пауза. Молчание. Все всё понимают (и от этого ещё страшнее).

Бедный свидетель, желая, видимо, поскорее покинуть зал судебного заседания, дословно отвечает: «Ладно, давайте, как вам нужно. Доверяйте моим прежним показаниям».

«Давайте, как вам нужно!».

Прокурор бросает, что не нужно делать одолжение (какая милость), я ничему не удивляюсь (сплошь и рядом) и лишь проверяю, все ли нарушения успел зафиксировать.

Прежде чем отпустить свидетеля, желаю задать ещё один вопрос. Свидетель смотрит просительно, вроде сколько можно, я уже всё сказал.

«Знаю-знаю, потерпи».

– Вы читали протокол допроса, который подготовил следователь?
– Нет, не читал, – отвечает свидетель. – Подписал и всё.

Прошу суд обратить внимание, продолжаю улыбаться.

Повторю (уже вам, дорогие мои читатели), я никого не оправдываю, но реализую право на защиту.

Уголовный процесс – это не высшая, но вполне себе математика, где есть строгие правила проведения процессуальных действий, установленный порядок оценки доказательств. Про состязательность молчу (это в учебниках для студентов первого курса написали, а потом забыли применить на практике).

Никого не упрекаю, ничего не прошу, тихо и мирно выполняю свою работу. Но единая связка суда и обвинения всё-таки должна знать пределы. И, полагаю, каждый тоже должен знать, какие правовые нарушения происходят здесь и там.

Как всегда заранее готовлю апелляцию, жду кассацию – ну, и даст Бог!

Адвокат Кубрин

Главное, я считаю, чтобы костюмчик сидел.
А подзащитный, чтобы не сидел.