⬆️⬆️⬆️
И все же с ней можно справиться. Ноэль Кашман знает, как. Она расскажет об этом тем же спокойным, ироничным и, несмотря на весь ее цинизм, вызывающим симпатию тоном, которым прежде рассуждала о жизни и литературе. И, возможно, благодаря этому тону ее выводы, какими бы пугающими и аморальными они ни были, покажутся вам убедительными.
Но это лишь иллюзия. Как и сама Ноэль Кашман – она ведь всего лишь вымышленный персонаж. И даже когда она утверждает обратное, забывать об этом не стоит, иначе есть опасность поверить, что все написанное в книге все-таки правда.
А поверив – прийти к тому же финалу, к которому приходит Ноэль, когда за несколько десятков страниц до окончания книги совершает ошибку, откладывает свой трактат, выходит во внешний мир – и обнаруживает, что помимо едких и остроумных размышлений о жизни, Серости и всем остальном в этом романе все-таки есть сюжет.

Николь Кушинг
A Sick Gray Laugh
#отзывы #Николь_Кушинг

Автора романа A Sick Gray Laugh зовут Николь Кушинг, работает она в жанре хоррора и пишет провокационные и нигилистические книги с названиями вроде «Мистер Суицид», «Библия садиста» и «Полууроды».
Героиню романа A Sick Gray Laugh зовут Ноэль Кашман, работает она в жанре хоррора и пишет провокационные и нигилистические книги с названиями вроде «Девочка с пистолетом во рту», «Кожаная петля» и «Проклятие дыхания».
Между этими двумя женщинами нет ничего общего. Доказательств тому множество – ну, скажем, у Николь Кушинг есть муж, а у Ноэль Кашман нет. А еще Николь Кушинг реальна, а Ноэль Кашман – вымышленный персонаж. И забывать об этом не стоит, иначе есть опасность поверить, что все написанное в книге – правда.
У Ноэль Кашман проблема – она избавилась от депрессии. То есть во многих отношениях это как раз благо – ее перестали терзать мысли о самоубийстве, она начала следить за собой и даже научилась наслаждаться обществом других людей. Беда только в том, что вся ее литературная карьера строилась на присущем ей пессимизме, и теперь она не знает, о чем ей писать.
После долгих размышлений Ноэль решается было на резкий карьерный поворот и берется писать историю маленького городка, в котором живет. Но вскоре замечает нечто такое, чего прежде ей не давала увидеть пелена депрессии. Окружающий Ноэль мир захватывает Серость – не буквальная, а метафизическая, лишающая внешне ярких людей внутренней Яркости, превращающая их в скучные автоматы, что вымещают зло на собственных детях и никогда, никогда не бунтуют против несправедливости и абсурда окружающего мира. И Ноэль уверяется, что источник этой Серости – расположенный неподалеку от ее места жительства город Номптон.
С этого момента ее творческие намерения меняются, и вместо истории своего городка она увлекается исследованием Серости, поиском ее истоков и возможных способов борьбы с ней. И большая часть романа – это как раз тот самый текст, который пишет Ноэль Кашман; текст, в котором сочетаются философский трактат, автобиография, размышления на отвлеченные темы, попытки доказать себе и читателю, что она не сумасшедшая, и фрагменты истории Номптона. Которая оказывается весьма бурной – достаточно сказать, что в ней фигурируют аж два довольно зловещих культа.
Обычному писателю-хоррорщику этого объяснения хватило бы: в Номптоне жили культисты, значит, из-за этого город и сделался Нехорошим Местом, отсюда и Серость. Но Николь Кушинг (которая – вы помните? – в отличие от Ноэль Кашман, реальна) – не обычный писатель-хоррорщик. Она, как я уже упоминал, любит провоцировать. И поэтому подводит нас к совершенно другому выводу: Номптон стал средоточием Серости не из-за культистов, не из-за происходивших в нем убийств, эпидемий и прочих трагедий. Он стал средоточием Серости, когда отрекся от всего этого, предпочтя спокойное безбедное существование.
Культисты – источник Яркости. Гримасничающие, хихикающие сумасшедшие – источник Яркости. Все, что безумствует, кричит и самим своим существованием разносит в клочья статус-кво, – источник Яркости. Серость порождают тихони и строчащие стишки о мирной пасторальной жизни поэты. Ее порождаем все мы, когда отказываемся безумствовать, кричать и самим своим существованием разносить в клочья статус-кво.
⬇️⬇️⬇️

Джон Боден
Jedi Summer
#отзывы #Джон_Боден

Повесть Джона Бодена Jedi Summer – нечто вроде «Жизни мальчишки» Роберта Маккаммона в миниатюре: цепочка виньеток о случаях, произошедших с одним американским мальчиком в течение одного лета. Как и Маккаммон, Боден свободно перемешивает события повседневные (порой совершенно тривиальные, но для ребенка несущие огромную значимость) с мистическими и жуткими. В отличие от Маккаммона, он умудряется уместить их все в сотню страниц – и это с учетом бонусных рассказов.
Долгожданный переезд в настоящий дом из жалкого трейлера с деревянной пристройкой, в которая от излишне бурной радости могла от него и отвалиться. Размышления о том, что тишина вовсе не тиха, а полна звуков. Призраки домашних питомцев, увязавшиеся за гуляющим по улице младшим братом. Обмен письмами со Стивеном Кингом. Первое столкновение со смертью близкого человека – и смертью иного рода, насильственной, страшной и необъяснимой. И кульминация лета – долгожданная и так медленно приближающаяся премьера «Возвращения джедая».
Героя повести зовут Джон, как и автора, и Боден в своем послесловии говорит о том, что почти ничего в ней не вымышлено «кроме истории с колесом обозрения, некоторых случаев с призраками и того, что мы нашли в лесу труп». Насколько этому можно верить – решать читателю, но Бодену как минимум удалось создать очень убедительное ощущение того, что все это не выдумано, а прожито и прочувствовано. И мне кажется, что благодаря этому ощущению его повесть вполне достойна стоять в одном ряду с «Что-то страшное грядет» Брэдбери, «Телом» и «Оно» Кинга, «Летом ночи» Симмонса и прочими культовыми образцами «темных» историй взросления – того, что у нас, кажется, принято называть «мальчишечьими ужасами». А то, что собственно ужасов тут меньше, чем любви и ностальгии – не беда, той же «Жизни мальчишки» это нисколько не помешало стать классикой поджанра.
(Fun - на самом деле не очень fun - fact: первое полное издание повести со всеми примыкающими рассказами вышло в 2020 году в англоязычной инкарнации «Полтергейст-пресс». Сам автор называет это издание «злополучным», очевидно, имея в виду ту печальную судьбу, которая вскоре после этого постигла издательство. В связи с этим меня одолевают печальные мысли о том, что просуществуй «Полтергейст» чуть дольше – и мы, возможно, увидели бы русское издание Jedi Summer; в конце концов, первые переводы частых соавторов Бодена Чада Луцке и Роберта Форда были опубликованы именно там. А теперь черт его знает, выйдет ли когда-нибудь "Джедайское лето" у нас вообще).

⬆️⬆️⬆️
Пожалуй, единственная моя претензия к повести состоит в том, что она написана с расчетом на читателя, либо уже неплохо знакомого с биографией и творчеством Бэкона, либо готового в любой момент отложить книгу и обратиться к сторонним источникам. Кажется, только о Джесси Лайтфут Томпсон рассказывает более-менее подробно (что неудивительно, учитывая, насколько она странный и противоречивый персонаж: няня, сопровождавшая своего подопечного и во взрослой жизни, воровавшая ради него, когда у него не было денег, помогавшая ему проводить вечера азартных игр, отбиравшая для него наиболее перспективных клиентов, когда он зарабатывал проституцией, – и придерживавшаяся при этом строгой викторианской морали). Все остальное предлагается для факультативного изучения. Картины с «кричащими папами» упоминаются мимоходом, но не описываются – и эпизод, в котором Томпсон строит клетку, забирается в нее, одевшись в фиолетовое платье, и начинает вопить, может привести читателя, о Бэконе раньше не слышавшего, в некоторое недоумение. Не объясняются и еще кое-какие моменты: скажем, почему Томпсон так пугается, услышав в финале невинное и легкомысленное словечко «cheerio», и почему это же словечко стало названием организованного фондом Бэкона издательства, в котором в нашей реальности вышла эта книга. Даже само ее название – Jackdaw, «Галка», – в тексте не упоминается вообще и требует дополнительных изысканий. Которые, кстати говоря, после выхода повести заметно затруднились – запрос вроде «Francis Bacon Jackdaw» теперь с большей вероятностью выведет вас на какие-нибудь материалы о книге Томпсона, чем на реплику Бэкона, в которой он сравнивает с галками некоторых своих коллег-художников.
Но это вряд ли можно назвать серьезным недостатком повести (если это вообще можно назвать недостатком). Jackdaw – работа очень сильная. У меня, признаться честно, от всех предыдущих книг Томпсона, что я читал, при всех их достоинствах, оставалось ощущение некоторой недотянутости, как будто автор не до конца реализовал в них свой очевидный потенциал. Здесь Томпсон показывает, что и впрямь способен на большее, и теперь мне еще интереснее узнать, куда он двинется дальше.

Таде Томпсон – Jackdaw
#отзывы #Таде_Томпсон

Jackdaw, повесть (или маленький роман) Таде Томпсона, врача-психиатра и умеренно популярного писателя-фантаста, начинается с того, что Таде Томпсону, врачу-психиатру и умеренно популярному писателю-фантасту, звонит его литературный агент с соблазнительным предложением. Представители фонда Фрэнсиса Бэкона («того, который рисовал кричащих пап, а не того, который придумал научный метод») хотят заказать ему повесть по мотивам творчества художника. Жанр и сюжет могут быть любыми, главное – связь с картинами. Томпсон – гордящийся тем, что одна из рецензий на его повесть «Убийства Молли Саусборн» сравнила производимое ей впечатление с эффектом от работ Бэкона, – соглашается. И немедленно сталкивается с проблемой: он не понимает, о чем ему писать. Дело не в творческом кризисе; мозг Томпсона продолжает исправно производить самые разные идеи, вот только к Фрэнсису Бэкону ни одна из них отношения не имеет. И тогда Томпсон решает, что для того, чтобы справиться с этой повестью, ему нужно лучше понять художника, глубже погрузиться в его жизнь и творчество.
Результаты этого решения оказываются неожиданными. Томпсон приобретает нездоровую эротическую одержимость Генриеттой Мораес, подругой и моделью Бэкона. Его начинает преследовать укоризненно глядящий на него призрак Джесси Лайтфут, няни художника. В его кабинете возникает нечто, похожее на постоянно растущую скульптуру из живой плоти. Рабочая и семейная жизнь Томпсона постепенно разрушаются, но стремление стать как можно ближе к Бэкону – который, помимо прочего, был алкоголиком, игроманом и мазохистом – не оставляет его, угрожая окончательно свести с ума…
Jackdaw – очень неожиданная книга для Таде Томпсона. Он, конечно, и раньше демонстрировал, что способен работать в самых разных жанрах: Making Wolf был детективом о вымышленной африканской стране, «Роузуотер» – НФ о необычном инопланетном вторжении, Far from the Light of Heaven – космической фантастикой, трилогия о Молли Саусборн – хоррором. Но даже в этом ряду Jackdaw – замаскированный под автобиографию психологический триллер – смотрится необычно. И еще неожиданнее то, насколько жестко Томпсон обходится со своим книжным альтер-эго и через какие унижения его проводит. Если упоминание об эротической одержимости вызвало у кого-то мысли о том, что автор в этой книге проветривает свои сокровенные сексуальные фантазии – это не так. Разве что вы проводите по разряду сексуальных фантазий описание содранной из-за компульсивной мастурбации кожи. А это лишь самое начало книги, дальше все становится только хуже. Местами Jackdaw – чтение очень неуютное. В том числе из-за того, что Томпсон-автор не жалеет не только себя, но и кое-кого из близких: в какой-то момент Томпсон-персонаж начинает записывать весьма неприятные истории о своих родных. И хотя нам прямо в тексте дается понять, что истории эти, скорее всего, неправда, что они – порождение его теряющего связь с реальностью рассудка, читать их тяжело.
Такие книги требуют изрядной писательской смелости и уверенности в том, что конечный результат оправдает подобные приемы. В этом случае, кажется, он их оправдал. Jackdaw вышла не просто актом писательского эксгибиционизма и даже не просто историей одного безумия. Это повесть о творчестве, о вдохновении и о том, какими непохожими могут быть его источники у разных людей. Подход к теме выбран, конечно, специфический, и порой чтение Jackdaw вызывает немалый дискомфорт – но и оторваться от нее не получается. (Здесь должно было быть глубокомысленное замечание, что в этом она – ну разумеется – сродни картинам самого Бэкона, но мы его опустим за очевидностью и неоригинальностью).
⬇️⬇️⬇️

⬆️⬆️⬆️
«Астрель-СПб», очевидно, решила сделать мне подарок на день рождения, показав обложку очень дорогого мне перевода – «Странности» Нейтана Баллингруда.
Это уже вторая книга Баллингруда, которую я перевел. Первой были «Озерные чудовища Северной Америки» (они в итоге вышли под названием «Земля чудовищ», потому что так назывался сериал, снятый по нескольким рассказам оттуда, но оригинальный вариант мне милее). И когда я за них брался, я понятия не имел, что это за писатель такой. Просто до этого я переводил только романы, и мне хотелось поработать с рассказами. Поэтому, когда мне предложили выбрать между новым переводом «Восставшего из ада» и «Ночного народа» Клайва Баркера и сборником неизвестного мне Баллингруда, я принял, возможно, контринтуитивное решение и взялся за второй. Получил текст, решил перевести страничку-другую на пробу, открыл его и… опомнился четыре часа спустя с черновым переводом первого рассказа в ноутбуке и новым пунктом в списке любимых авторов. В тот же день я заказал себе на Логобуке бумажные издания «Озерных чудовищ» и «Ран», второго сборника Баллингруда, поняв, что мне надо, чтобы это стояло у меня на полке.
(А Баркера мне все-таки перевести довелось, но чуть позже, и не «Восставшего» с «Ночным народом», а три рассказа из «Книг крови»).
Баллингруд замечателен тремя вещами. Во-первых, тонким чувством красоты, которое в его книгах проявляется как на уровне текста, так и на уровне образов. Да, он пишет по большей части хоррор и темное фэнтези, так что чаще всего это красота ужасного – но тем не менее это красота, пронзительная и захватывающая дух. Ближайший его аналог в этом плане – тот же Баркер, но мне, честно говоря, кажется, что здесь Баллингруд у него выигрывает. Во-вторых, он обладает каким-то совершенно потрясающим умением понимать людей и сочувствовать им. Большинство его вещей – жесткие психологические этюды; они проверяют персонажей на излом, выставляют напоказ все их слабости, ошибки, все темные стороны их натуры, трезво и беспристрастно демонстрируют последствия самых неприглядных их поступков – и при этом Баллингруд никогда не глядит на них свысока, не превращает их в ходячие карикатуры, чтобы на их примере, грозя пальчиком, разъяснить читателю, что такое хорошо и что такое плохо. Нет, это всегда люди, самые обычные, и ты мучительно отчетливо осознаешь, что ими движет и почему они делают то, что делают. И, наконец, в-третьих, Баллингруд почти всегда пишет о любви – и о том, что она делает с людьми.
В «Странности» все это будет. И прекрасный, чудовищный, абсолютно чуждый человеку Марс. И несовершенные, человечные герои, которых понимаешь и которым сопереживаешь, порой вопреки себе. И любовь – разрушительная сила, жить без которой невозможно, хотя это еще не значит, что она тебя спасет, а не уничтожит.
По аннотации может показаться, что это очередной янг-эдалт (на Фантлабе, собственно, уже успели так книжку охарактеризовать) или стандартный вестерн о девочке, которая пошла и жестоко отомстила тем, кто ее обидел. Но нет. Все будет интереснее, сложнее и горше.
Прекрасный роман. Очень рекомендую.

⬆️⬆️⬆️
Из неожиданного: "Азбука" анонсировала в серии "Звезды новой фантастики", где до этого издавались только переводные книги, роман Эльдара Сафина "Волков-блюз" с рекомендациями Шамиля Идиатуллина и Тимура Максютова, которые прямо на обложке очень забавно спорят о том, антиутопия это или нет. Аннотация у романа немножко безумная, но это, как мне кажется, хорошо, потому что фантастика и должна быть странной, иначе зачем вообще все. Из такой завязки может вырасти и хорошая книжка, и что-то совершенно неудобоваримое, но я бы осторожно поставил на первый вариант, потому что помню Сафина по тем (довольно далеким) временам, когда участвовал в "Рваной грелке" - он там был одним из самых надежных авторов, стабильно придумывал оригинальные фантдопущения и интересно их раскрывал, и регулярно занимал призовые места. Так что книгу я буду ждать.
(На Фантлабе, разумеется, уже успели похоронить роман, автора, серию и издательство - и без "аннотация адовая, что вообще курил автор", естественно, не обошлось. Вопрос того, почему поклонники фантастики, которая у нас, вроде как, литература необычайного, так боятся всего непривычного, до сих пор ждет своего исследователя).

Алия Уайтли «Skyward Inn»
#отзывы #Алия_Уайтли

Однажды в космосе неподалеку от Земли открылись врата, по другую сторону которых человечество обнаружило обитаемую планету Кита. Казалось, что встреча двух рас обернется конфликтом, но столкновения удалось избежать, китяне приняли людей с распростертыми объятиями, и их планета стала «союзницей» Земли. Именно на Киту сбежала много лет назад девушка по имени Джем, оставив родившегося от случайной связи ребенка на попечении своих родителей и брата, – сбежала, чтобы распространять пропагандистские листовки с заверениями в дружеских намерениях человечества. Теперь она вместе со своим платоническим возлюбленным – китянином Айзли – вернулась домой, в Западный Протекторат, небольшую область, обособившуюся от остальной Великобритании и пытающуюся жить по старым укладам, без современных технических нововведений. Джем держит паб (подаривший роману название), где подает пользующийся большим спросом китянский напиток, и их с Айзли жизнь течет относительно спокойно – до тех пор, пока в нее не вторгается странная китянка, которую Айзли, похоже, знает, и не просит ее спрятать…
«Skyward Inn» может показаться очередным романом о колониализме, о жестоких землянах, угнетающих куда более мирную и мудрую расу. И да, на самом деле Кита – не союзница Земли, а колония, у которой люди берут все, что пожелают, в первую очередь тот самый местный напиток, придающий небывалую остроту историям и воспоминаниям. Однако китяне не так просты, как кажутся, и не всегда были такими мирными, и вопрос о том, кто кого колонизировал, еще не решен. Но к тому моменту, как вы это осознаете, будет уже слишком поздно.
«Skyward Inn» может показаться очередным романом о консерватизме и предрассудках, нежелании принимать новое и страхе перед чужаками. И да, обитатели Западного Протектората, пожалуй, слишком цепляются за прошлое, отворачиваясь от того, что могло бы облегчить им жизнь; и да, они боятся пришельцев и с большой неохотой позволили Айзли поселиться среди них. Однако они – всего лишь обычные люди, а не карикатурные ксенофобы, и к началу романа уже примирились с присутствием Айзли; столкновения здесь редки, а настоящий ужас романа заключается не в человеческом зле, а в чем-то, подходящем очень близко к границам боди-хоррора. Но к тому моменту, как вы это осознаете, будет уже слишком поздно.
«Skyward Inn» может показаться очередным романом, в котором фантастика – лишь фон, на котором персонажи решают свои личные проблемы. И да, большое количество страниц здесь посвящено отношениям: Джем страдает от того, что после появления таинственной китянки Айзли отдалился от нее, она пытается наладить отношения с братом и сыном, а ее сын – освободиться от влияния матери и дяди и найти свое место в жизни. Однако есть здесь и куда более глобальная история, частью которой являются все эти линии; нечто грандиозное зреет где-то на заднем плане, до поры до времени проявляясь лишь в мелких странностях, но угрожая в конце концов бесповоротно изменить весь мир. Но к тому моменту, как вы это осознаете, будет уже слишком поздно.
«Skyward Inn» может казаться многими вещами, но в первую очередь это роман о близости и одиночестве, общности и самостоятельности, и о мучительных попытках найти компромисс между этими двумя равно опасными полюсами. Предпочесть общность означает потерять себя и раствориться в общей массе. Однако и противоположный вариант не лучше, ведь он означает остаться одному в абсолютной пустоте, как космонавт, потерявшийся в межзвездном пространстве.
Но к тому моменту, как вы это осознаете, будет уже слишком поздно.

⬆️⬆️⬆️
Лонг-лист "Вавилонской рыбки" выложен. Мне нравится. Мог бы быть побольше - ну да это всегда так, зато вышел интересным и разнообразным.
С тоской смотрю на девять томов "Пространства", подумываю, не начать ли его читать заранее. Не знаю пока, что там с качеством перевода, но с точки зрения резонансности оно точно прямой кандидат в шорт.

⬆️⬆️⬆️
У меня сегодня, очевидно, день новостей: Fanzon официально анонсировал второй том своего собрания сочинений Желязны, для которого я перевел "Остров мертвых". (Кто работал над "Умереть в Италбаре" и бонусами - пока не знаю).
И да, это не последний мой перевод Желязны. Собственно, даже и не первый, просто этот решили пустить раньше )