Санскритское saṃvṛti из пракритского sammuti отличный пример кривой санскритизации буддийских терминов. Слово со значением обычный, общепринятый, условный возводится к санскритскому корню vṛ закрывать, что необъяснимо.

Объяснение этому, разумеется, нашли уже в древности, ибо по правилу Караулова, семантически всё можно свести ко всему за шесть итераций.

И вот недавно один известный блогер заявил, что saṃvṛtisatya это никакой не обывательский банальный common sense, а перевод платоновского καταγειος οικησις, подземного жилища с тенями на стене, то есть saṃvṛti скрытый это перевод καταγειος подземный, а satya получает этимологическое значение реальность = жилище οικησις.

Но палийское sammuti это дериват от глагола sam-man соглашаться, и никаких проблем со значением здесь нет, к saṃvṛ восходит другое палийское слово saṃvuti “ограниченный”.

Дело в том, что санскритизировался гораздо более изношенный пракрит, чем пали, то есть гандхари, где sammuti и saṃvuti произносились одинаково. Последствия этой изношенности можно видеть в появлении слова yāna колесница в значении “учение” вместо jñāna, в пали эти слова отличались — yāna и ñāṇa, а в гандхари смешались.

Не зря Будда запретил своим последователям использовать санскрит.

生日快乐
생일 축하해요
お誕生日おめでとう

Интересно, что Горбачев подписывал международные договоры, не занимая никакой государственной должности. Ими подтереться то есть можно.

Какая ещё орбита? Это в три с половиной раза меньше первой космической скорости

Варвара Цугундер это Шульман что ли?

Пардон, чат комментов поменялся. Старый никуда не делся, но к каналу больше не привязан

Обезьяна бузина
Накатила стакана́,
На клочке газеты закусь,
Жестом показала накось.

我別家那赤赤赤
Продавала кирпичи,
Ляжет поздно, встанет рано,
Мелют жернова Зервана.

Стонут ветры в облаках,
Снег не тает на висках,
Бьются ровными рядами
За пологими грядами

Нос холодный, смерти нет,
Это выход в интернет.
Это дырочка под орден,
Все написано на морде.

Пепел, вымпел, недострой,
Кое-где у нас порой
Кое-кто не хочет жити,
А Руси веселье пити.

Мы поднимем все люка́,
Намертво вобьем крюка,
Нашей силе нет предела,
Роба на плечах истлела.

Ходит мышка в потолке,
Бьётся жилка на виске.
Все равно денёк погожий,
Все всегда одно и тоже.
#ЁЖ

— Ну он же просто сказал "обезьяна чи-чи-чи", ты же помнишь, такая считалка была, до войны.
Немой пожал плечами: 
— Ты тонов просто не слышишь. А Саша слышит. 
— Ну и ладно, сколько мы здесь сидеть будем? Ребенок жрать скоро захочет. Конуша окончательно протрезвела и перестала заикаться.
Немой встал, закурил, огонек папиросы слегка осветил кирпичные своды.
— А некуда, тут плывун, я ни разу ещё в одно и то же место не попадал. И назад тем же путем не возвращался.
— И куда мы выйдем? 
— Я на КЖБИ один раз вышел. Ночью. Но обычно на кладбище, если повезет, если нет, то на силикатный или гортоп. 
Настя заскулила. Немой пошарил по стене рукой и щёлкнул выключателем. Загорелись редкие тусклые лампочки…

Возле кованых ворот стоял ЗИЛ с голубой кабиной и коротким полукруглым кузовом. Двигатель работал, водитель копался под капотом. Высокие своды затянуло сизым выхлопом. 
— Гаденыш? Ты как здесь?
Водитель спрыгнул с бампера, обтер ветошью большие жилистые ладони.
— Прав у меня нет. Так что я низами. Или огородами. Сейчас посты везде, того и гляди пристрелят. 
— Ты куда сейчас? 
— На гортоп. 
— Подбросишь? 
— Грузитесь.
Немой подсадил в кабину женщин и полез в кузов.

Немой ударил по крыше, ЗИЛ затормозил. 
— Наверх не поедете? — спросил Гаденыш. 
— Настя босая, мы через котельную. 
Котельная пуста, гудят котлы, подмигивая через осыпавшуюся футеровку. В углу стоит стол и два стула.
— Вы меня здесь подождите, я поесть принесу и одеться Насте.
Немой прошел мимо гигантских улиток вытяжки и вышел в гудящий рабочим днём конторский коридор. Настя подошла к окну, смотревшему в замусоренный приямок. 
— Снег. 
— Новый год скоро, — Немой неслышно появился сзади, протянул Насте ватник, шапку петушком и хлопнул на пол войлочные боты, — одевайся, пойдем к Олесе, здесь недалеко. 
Ребенок заплакал. 
#ЁЖ