Ребята из MIT разработали поисковик Undermind на основе ИИ для обзора научной литературы. Как заявляется, работает гораздо бодрей, чем Google Scholar.

Я немного попрактиковался, первое впечатление хорошее.

https://www.undermind.ai/home/

Свежая работа по оспариванию решений органов обществ по французскому и швейцарскому праву.

Rolf Stürner - соавтор известных учебников Zwangsvollstreckungsrecht и Sachenrecht - в своей большой статье Privatautonomie und Wettbewerb unter der Hegemonie der angloamerikanischen Rechtskultur? критикует экспансию англоамериканского права в Европе и американское понимание частной автономии, которое стоит ценностно на иных ориентирах, нежели континент.

Вообще этот критический настрой к заокенскому правовому импорту свойственен немецким профессорам старшего поколения. Отголоски их настроения можно услышать в лекциях уважаемого проф. Е.А. Суханова, который тоже любит пройтись по определенным институциям в России, которые как заявляется пропагируют чуждые нашему праву решения.

Из интересного автор сообщает, что гегемония американской правовой культуры началась с экспансии американских и английских law firms, которые часто поглощали местные юридические компании. Англоамериканское доминирование на международном рынке юридических услуг в свою очередь вносило вклад в выбор американского договорного права при сделках между компаниями. Они также поспособствовали рецепции американского банкротного права.

По сути, юрфирмы выполняли одновременно роль элементов мягкой силы.
Ведь это ниточка, которую можно дальше тянуть - разрабатывать принципы чего-либо, кодексы, консультировать крупных частных клиентов и министерства, входить в консультативные и совещательные органы значимых институций страны и т.д.

И, кажется, что Россия в этом плане недостаточно использует возможности экспорта права, особенно в те страны, где все еще сильны позиции русского языка и куда немалая доля российского бизнеса релоцировалась.

А статья будет полезна тем, кто занимается верхнеуровневой компаративистикой и философией права.

Обзор недавнего решения Апелляционного суда Сингапура об обязанности директора учитывать интересы кредиторов при неплатежеспособности компании (creditor duty). В данном деле директор-участник выплачивал себе дивиденды и возвращал займ.

В решении занят давно описанный в доктрине подход согласно которому при платежеспособности компании интересы кредиторов и участников в общем-то совпадают, в то время как при наступлении неплатежеспособности компания ведет деятельность по сути на деньги кредиторов и потому кредиторы становятся основными стейкхолдерами и их интересы необходимо приоритизировать.

Решение во многом созвучно решению ВС Великобритании по делу Sequana.

В статье "Schulden und Verschulden" Д. Медикуса (как говорят в наших палестинах - "чистого цивилиста"), приводится попытка подвести цивилистическую базу под "освобождение от долгов" через банкротство. На мой взгляд, только цивилистикой обоснововывать освобождение от долгов можно лишь ограниченно, однако, интересно как он проводит параллели между общегражданскими конструкциями и банкротными:

Говоря об освобождении от долгов с точки зрения кредитора, он указывает, что гражданское право не может ничем одаривать, не отняв при этом у другого. Мягкость по отношению к должнику означает жесткость в отношении кредитора, который сам может стать банкротом вследствие неплатежей должника и освобождения его от долгов.

Кроме того, сама надежда на освобождение от долгов может привести к безрассудному наращиванию долгов. Закон о банкротстве оставляет за скобками различные ситуации кредиторов, которые лишаются требований из-за освобождения от долгов.

И тут он приводит аналогию с добросовестным приобретением движимого имущества от неуправомоченного лица: в данном случае требуется добросовестность не только приобретателя, но и поведение теряющего свое право старого собственника: если он потерял владение вопреки воле, то утраты права можно избежать.

Такую же логику можно подвести под поведение кредитора в ситуации освобождения от долгов: он сам способствует утрате своего требования в том случае, если долг возник вследствие агрессивной рекламы или бесконтрольной выдачи кредитов.

Сложно не согласиться с этим, особенно когда видишь значительную долю рекламы кредитов на ТВ и все возрастающую статистику закредитованности населения.

Многозадачность как регресс цивилизации

«Переизбыток позитивности проявляется как переизбыток раздражителей, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономику внимания. Из-за этого восприятие фрагментируется и рассеивается. Возрастающая нагрузка на работе также требует особых методов управления временем и вниманием, которые опять же влияют на структуру внимания. Многозадачность как метод управления временем и вниманием не представляет собой цивилизационного прогресса. Многозадачность – это не способность, которой человек мог бы обладать только в трудовом и информационном обществе поздней современности. Скорее речь идет о регрессе. Многозадачность как раз широко распространена среди диких зверей. Это метод управления вниманием, который необходим для выживания в дикой природе.

Зверь, занятый потреблением пищи, должен одновременно обращать внимание и на другие задачи. Он должен, например, отгонять голодных конкурентов от своей добычи. Он должен постоянно следить за тем, чтобы его самого не сожрали. Одновременно он должен стеречь своих отпрысков и не сводить глаз со своего полового партнера. В дикой природе зверь вынужден распределять свое внимание между различными формами деятельности. Поэтому он не способен погрузиться в созерцание – ни пока жрет, ни пока спаривается…. Недавние общественные тенденции и структурное изменение внимания все больше сближает человеческое общество с дикостью».

Недавно прошла новость о том, что ФНС будет обкатывать систему назначения арбитражного управляющего на основе рейтинга в делах, где она выступает заявителем. В статье в журнале Цивилистика (5) в 2020 году мы с соавторами, критикуя предложенный в мегапроекте вариант выбора а.у., как раз предлагали в качестве решения одну из таких альтернатив:

"Возможно, следует остановиться на компромиссном варианте, оставив случайный выбор для первоначального назначения управляющего, но с сохранением возможности для кредиторов сменить управляющего, как это реализовано в США.
Либо возможно использование предложенной модели назначения в экспериментальном порядке, например, в тех делах о банкротстве, где заявителем выступает ФНС России или банки, или на территории определённого судебного округа. Это было бы справедливо, поскольку в таком случае система пройдёт апробацию, прежде чем будет распространена на всех участников с вытекающими отсюда рисками несовершенства, на многие из которых было указано в настоящей статье. Навязывание частным лицам системы регулирования, без предоставления возможности отказаться от нее, является необоснованным переносом рисков несовершенства системы на участников банкротного процесса, который пронизан частноправовыми принципами, и необоснованным ограничением прав собственности кредиторов".
Может в ФНС прочли нашу статью, а может просто сработало тактическое мышление: в мегапроекте эти положения вызывали много сопротивления, поэтому решили укрепить свою позицию успешной обкаткой в ограниченном масштабе.

В целом, кажется, что подход с тестовым регулированием чего-либо сильно недоиспользуется.
В цифровой сфере, например, регуляторные песочницы (ЭПРы) активно применяются.
Кажется, что и в банкротстве эта практика с тестовым регулированияем могла бы принести свои плоды. В этой связи экспериментаторский подход ФНС стоит только приветствовать.

Что делать?

В экономике мало вопросов, на которые есть точные ответы. Однако дефицит номинального спроса и чрезмерная задолженность – одни из таких вопросов считает автор. Он предлагает нарушить старое табу и утверждает, что дефицитный спрос при необходимости всегда может быть простимулирован ограниченным печатанием денег. Безусловно это таит в себе серьезные риски, однако, то же самое влечет создание частного кредита для стимулирования спроса. Докризисная ортодоксия была слишком мягка к созданию частного кредита и слишком категорична в запрете монетарного финансирования.

Страх гиперинфляции при этом не должен быть причиной полного исключения этого инструмента. Фискальные и монетарные власти могли бы скоординировать свои действия и договориться о параметрах монетарного финансирования. Кроме того, автор отстаивает использование этого инструмента только как единичной опции – до того момента как рост возобновится и инфляция окажется в целевых значениях. Если использовать монетарное финансирование не как ответ на исключительные обстоятельства, а как регулярно используемый инструмент, то вырастет риск злоупотреблениями им властями.

Существование банков с частичным резервированием также сильно увеличивает потенциал создания кредита и денег в экономике. Этот потенциал также увеличивает существование рынков межбанковского кредитования: в отсутствие такого рынка, на котором банк может занять средства, он был бы ограничен необходимостью держать некоторые активы в ликвидных резервах (на случае если вкладчики захотят перевести деньги в другие банки). Чем более ликвидны рынки межбанковского кредитования, тем менее ограничена способность банковской системы создавать новый кредит и деньги.

Решением этой проблемы могло бы стать требование к банкам держать определенную долю денежных обязательств как резервы в центральном банке и контроль центрального банка за этой пропорцией. Однако современные центральные банки все больше отходят от такого количественного контроля.

Другое решение состоит в налогообложении долга и стимулировании equity-контрактов. Оптимальная климатическая политика состоит в налогообложении выбросов углерода, так почему же не обложить налогом кредитное посредничество? По факту сегодня регуляторы по всему миру создают налоговые преимущества долговым контрактам перед equity. Почти все налоговые режимы позволяют вычитать расходы по процентам, однако большинство не распространяет это на дивидендные выплаты. Некоторые личные налоговые режимы позволяют частично или полностью вычитать платежи по процентам по ипотечному кредиту.

Кроме того, необходимо увеличение требований к капиталу банков для ипотечного кредитования и более жесткие требования к заемщику (LTV/LTI). Все предлагаемые меры сложны с точки зрения их реализации, однако, они необходимы, если мы хотим жить в более стабильных экономиках.

Довольно интересная статья вышла в апрельском номере ВЭП под авторством Костко В. С. «Сальдирование и jurisprudence des petits cochons».

Автор предлагает свежий взгляд на зачет и сальдирование в банкротстве с опорой на европейские юрисдикции (преимущественно французскую). Импонирует критический подход автора, который ставит под сомнение и где-то уточняет ранее высказанные в российской литературе позиции о допустимости сальдирования и зачета в банкротстве, опиравшиеся на иностранные юрисдикции. Так, он пишет:

*«При этом обычно почему-то не обращается внимание на то, что допустимость зачета при некоторых условиях в банкротстве в странах Европы — это по большей̆ части традиция, которая не основана на рациональном или правовом (т.е. исходя из обеспечения свободы, равенства, справедливости) объяснении. Но когда такое объяснение пытаются дать, то оказывается, что ничего хорошего не выходит.

Поэтому высказываемые в нашей доктрине доводы о том, что запрет зачета несправедлив по той причине, что в других странах такого запрета нет, означают не более чем апелляцию к сложившейся традиции, а не к справедливости.

Мы не против зачета, если в нем есть необходимость. Но такая необходимость не вполне очевидна. Например, хотелось бы увидеть какие-то аргументы, исследования по поводу того, что запрет зачета, как он применяется в нашем праве, влечет явные негативные последствия для экономики, оборота и т. д. Или же насчет того, что дозволение зачета приведет к очевидным позитивным эффектам. К сожалению, о таких работах нам неизвестно. Как не видно, чтобы и кто-то из тех юристов, кто считает запрет зачета несправедливым, ссылался бы на такие исследования».*

Надеюсь, эта работа повлечет ответные публикации в целях развития дискуссии по данному вопросу.