Мне так много вещей и людей по итогу были не нужны и не полезны, а я их так хотела и так заблуждалась.

Я иногда оборачиваюсь на себя и понимаю, что почти все, чего я хотела и к чему стремилась иногда разом сваливается ко мне в руки (или на голову). И когда я смотрю на всю эту груду, то понимаю: попросить-попросила, а что мне делать с этим дальше? И такому множеству «заполучила, но не овладела» хочется суметь дать чистоты и мудрости; и бóльшего остережения. Какой бы аспект моей жизни ни обогащался и ни рос, я стараюсь подойти к нему без двойственности, потому что противоречия во мне зачастую бьют друг другу лица. Это как деликатность и потворство. Потворство - низкое качество. Что же касается деликатности (учтивости, гибкости, покладистости), то она таковой не является. Или же: увеличивая знания, я также хожу по лезвию. Как и для чего им воспользуюсь? Посланник Аллаха (ﷺ) сказал: «Того, кто ищет знание, чтобы состязаться с учеными, или показать свое превосходство над незнающими, или обратить на себя взоры людей, Аллах введет в Огонь». [Сунан ан-Насаи № 2654].

В моей сумке всегда было маленькое зеркальце, то ли бытийный атрибут, то ли я часто в него заглядывала, чтобы проверить линии лица. Куда я – туда и зеркальце, ну всюду со мной колесило. А в один из грозовых периодов жизни оно разбилось; так просто и так повседневно, что я даже не припомню обстоятельств. Местность была малознакомая. порыскав на карте ближайший магазин – я выбежала за новым; важный атрибут же. Оно оказалось заурядным, но я его убежденно выбрала. Небо тогда полыхало, а я заботилась об обязательности предмета.

Больше двух лет прошло. И гроза миновала и это же зеркальце на месте. И ладно с этой грозой. И ладно, что обычное зеркальце немного износилось, хотя заглядываю я в него гораздо реже. Добавилось то, что заглядываю я теперь в него, чтобы спроситься – осталось ли во мне что-то прежнее из хорошего или хорошее из прежнего?

От «скупой платит дважды» есть производное. Истоки его начинаются с той поры, когда человек отказывается принимать свою безоговорочную и даже косвенную ошибку и далее следует сценарию: отрицает/скрывает/нивелирует ее; или же ярмо ответственности перебрасывает на другого или соучастного человека. Заправляющих этим поведением достаточно: стыд, гордость, трусость, нежелание быть уличенным в слабости/глупости, или же опека над неким своим образом. Увы, нельзя изъять себя, как центральную фигуру из того, что совершают наши руки и к чему ведут ложные помыслы. Пусть человек в состоянии предотвратить последствия – так тому и быть, а если же они необратимы – увиливание от реальности будет походить на снежный ком, который по нему же и проедется. И вот скажите на милость: почему такое маленькое действие, как поубавить гонор и до банально простого признаться хотя бы себе – «тут я дурак» – дается так кропотливо?

Имам Ибн Раджаб, да помилует его Аллах, сказал:

«Кто не смог остановиться на Арафате, то пусть остановится у границ Аллаха (выполняя приказы, сторонясь запретов).

Кто не смог ночевать на Муздалифа, то пусть ночует в подчинении Аллаху, которое приблизит его к Нему.

Кто не смог зарезать жертвенное животное в Мина, то пусть зарежет свою страсть, чтобы достичь посредством этого заветной цели.

Кто не смог добраться до запретного дома Аллаха, пусть устремится к Господу дома, ведь в действительности Он ближе к нему, чем яремная вена».

Лятаиф аль-Ма'ариф, 633.

Сенека завершает каждое письмо фразой «будь здоров», местами это воспринимается мной саркастически. Вроде когда «алейкум салам» в конце разговора/встречи, произносят как «Ciao!» ?

Плутарх че кричит))

«Русский человек, пришедший в ислам, цепко утвердившийся и освоивший язык, все равно помнится мне сошедшим с прямого рейса лесополос и рисовых чеков – после западней и вонючих подворотен, после словесного колхоза, интрижек, деревянных крестов, увиливаний и надежд на одну лишь чуйку, полян-застолий во дворах, прищура с сигаретой в зубах с вопросом «?». Эта кровь забавляла меня сочетанием наследия, размашистости и кропаль плута, такой.. вежливой жуликоватости».