Ответы Арсена Моллакаева.
Очень честные, теплые и местами очень откровенные. Текст Арсена оставляет глубокое чувтство важного дружеского разговора.

blahblahblah.design/arsen_mollakaev

Ответы Иры Кошелевой.
Когда читал Ирин текст, думал, что она — художник, который занмиается дизайном. Дочитал до ответа про искуссство — так оно и оказалось) почти слово в слово.

blahblahblah.design/ira_kosheleva

Долгожданные (Ваня и правда долго писал, а я терпеливо ждал) ответы Вани Величко. Ждал, признаюсь, я очень хотел узнать, что у него в голове, что он вкладывает в свои замечательные щучьи проекты, только лишь это озорство и мастерство (не намеренная рифма) — узнал, теперь и вы можете.

blahblahblah.design/ivan_velichko

Дизайн-проектирование, следовательно, является актом освобождения. И это, более того, суть нашего человечества. В этом духе дизайнер Отл Айхер (1922-1991) постулировал: «мир можно рассматривать как дизайн. как продукт цивилизации, как мир, созданный и организованный людьми. (…) мир, в котором мы живем, мир, который мы сделали. (…) дизайнеры опасны, опасны для каждой суверенной власти. в процессе дизайнирования люди приходят к самореализации. (…) дизайн - это создание мира. (…) в дизайне человек берет свое собственное развитие в свои руки. для человека развитие больше не является природным процессом, а есть саморазвитие. (…) в дизайне человек становится тем, кем он есть. у животных есть язык и восприятие, но они не дизайнируют».

Дизайн как проектирование, понимаемый как противоположность дизайну как подчинению, является практической реализацией акта сопротивления насилию и освобождение.

Проектируя дизайн, дизайнер создает заведомо выгодные для себя условия взаимоотношений, где он освобождает себя и при этом создает угнетающие/подчиняющие условия для других.

Возможен ли вариант, когда обе стороны (а вожмоно и три стороны, если брать во внимание заказчика проектирования/дизайна) свободны от насилия и подчинения?

В своем третьем эссе «Образ», в рамках цикла «Розы и Слезы», я уже писал о том как русский человек тяготеет к наивному творческому процессу, созданию красивого из бросового материала:

«(…) в русском бытовом творчестве эстетизируется сам акт создания — из ничего сделалось что-то, и не так важно каково «оно», главное, что ничего не было, и что-то появилось/стало.

(…) Таким образом, в творческом акте созидания Русский человек подражает Богу (богоподобее), из «ничего» (бросовых, бытовых вещей) создаёт «красоту» (узнаваемый образ).»

Кроме того, что создавая и «говна и веток», русский человек реализует доступным ему сродствами право на творчество, производство красоты. Так же, занимая позицию автора/творца/дизайнер, он неосознанно освобождает сам себя! Освобождает от готового, предзаданного, ограничивающего, подавляющего свободу!

Закончу цитатой Йозефа Бойса «(…)амая современная художественная практика — социальная скульптура или социальная архитектура — может принести плоды, только если каждое живое существо станет творцом, скульптором или архитектором общественного организма».

Слово «дизайн» на обложке, шрифт AnnaMalyar, Леша Пушкарев

Дизайн как освобождение vs дизайн как подчинение

Дизайн — это способ, это проектирование. Дизайн — это результат, это подчинение.
Всё, что задизайнено, подчиняет зрителя своим условиям (в этой модели дизайнер выступает как диктатор). В то же время, процесс проектирования освобождает «дизайнера» от состояния подчинения, подчинённости, прислуживания (в этой модели дизайнер освобождает сам себя).

Дизайн создаёт свободу, возможность действий, которые ранее были невозможны или невообразимы. Но при этом он также определяет пространство анти-возможностей для других, создавая новые ограничительные условия. Всё, что создано, одновременно освобождает и одновременно подчиняет. Дизайн одновременно вовлекает и исключает. Эта дихотомия, присущая дизайну, делает его политическим актом. Она определяет свободу и неволю, власть и бессилие, угнетение и сопротивление. Это политическая сущность дизайна.

Дизайн — это выход человека из подчинения

Проектирование, дизайн, понимаемый как противоположность дизайну как подчинению, является отправной точкой для политической перспективы дизайна, которая представляет собой концепцию дизайна как фундаментального освободительного акта.

Соответствующая теория дизайна может быть объяснена на моделях мышления, взятых из философии и социальных наук. Важными в этом контексте являются размышления философов Мартина Хайдеггера и Вилема Флуссера.

Мартин Хайдеггер (1889-1976) характеризует человека как приходящего в мир без приглашения, как будто бы "брошенного" (geworfen) в мир. Для Хайдеггера эта "брошенность" является фундаментальной структурой всего бытия. Но человек не определяется исключительно через брошенность; он также определяется через «проектирвание» (Entwurf). На немецком языке терминологический комплекс Хайдеггера из "Wurf" (бросок), "Entwurf" (дизайн, проекты, концепция, план), ”Entworfensein" (брошенность) делает все это более интуитивно понятным.

Шестьдесят лет спустя после публикации «Бытия и время» Вилем Флуссер (1920-1991) развил эти фундаментально-онтологические идеи дальше. Он добавил элемент политического сопротивления к концепции проекции Хайдеггера. Человек, согласно Флуссеру, «уже не воспринимает мир в первую очередь как нечто данное ему, а скорее как нечто, что проектируется им, и сам он больше не подчинен тому, что дано, а сам создает этот мир».

Центральным элементом процесса становления человека, продолжает Флуссер, является проектирование, путь от подчинения к проектированию. В то время как субъект (от латинского subiectum, то что брошено вниз — буквальный эквивалент немецкого "unterworfen") таким образом подчинен или подвергается насилию, проектирование же мыслит себя вне акта насилия.

Русский графический дизайн — ненастоящий дизайн
«Настоящность» может описать что-то (дизайн, например) как подлинное, а так же относящееся к настоящему, злободневному, подлинному по отношению ко времени.

Видимо, с натяжкой можно говорить об оригинальности в связке с актуальностью. Одно не является другим, но и не существует в отрыве.

Актуальность, современность определяется реакцией чего-то (дизайна) на «здесь и сейчас», на пространственно-временной и «смысловой» контекст. «Здесь и сейчас» выражается в сиюминутной действительности. В настоящем.

Можно ли в таком случает чему-то (русскому дизайну, например) отказать в подлинности, действительности, если что-то (дизайн) абсолютно не связано и не включено в настоящее, важное, в «здесь и сейчас»?

Если что-то (дизайна) не является подлинным, действительным, то в таком случае что это?