Машинный перевод — почти решенная проблема (окончание).

Начало ⬆

Даже задачи, которые человек считает тривиальными, могут сбить LLM с толку. Они «забывают» переводы статических фраз, таких как названия магазинов, каждый раз переводя их заново и часто по-разному. Они могут выдумывать информацию, которой у них нет, соответствующую грамматическим структурам целевого языка. «Чтобы иметь идеальный перевод, вам также нужно иметь интеллект человеческого уровня», — говорит Касвелл. Не будучи компетентным поэтом, трудно перевести хокку.

Это касается случая, когда пользователи способны договориться о том, что такое идеальный перевод. Перевод долгое время балансировал между «точностью» и «прозрачностью» — выбором между точным переводом предложений с языка оригинала или переводом с учетом того, как они воспринимаются целевой аудиторией. Точный перевод оставлял бы идиоматическую фразу такой, какая она есть, позволяя носителям английского языка услышать, как поляк игнорирует проблему, говоря «не мой цирк, не мои обезьяны»; прозрачный перевод может зайти так далеко, что изменит культурные отсылки, так что американцы не будут застигнуты врасплох, когда «футбольный мяч» будет использован для описания сферического объекта (в США под футбольным мячом понимается овальный мяч для американского футбола).

Даже если будет возможность переключать систему с прозрачности на точность, совершенствование ее интерфейса потребовало бы помощи ИИ. При переводе иногда необходимо больше информации, чем присутствует в исходном материале: например, чтобы перевести «I like you» с английского на японский, человеку надо знать пол говорящего, его отношение к человеку, к которому он обращается, и в идеале его имя, чтобы избежать невежливого использования слова «you». Идеальный машинный переводчик должен уметь интерпретировать и воспроизводить все эти тонкие сигналы и интонации.

Добавление флажков и циферблатов в интерфейс сбивает с толку пользователей. Таким образом, на практике идеальный машинный переводчик будет на уровне человека по качеству своего вывода, а также по способу ввода. Требование задавать уточняющие вопросы, знать, когда следует пожертвовать прозрачностью ради точности, и понимать, для чего нужен перевод, означает, что для продвинутого перевода потребуется больше информации, чем просто исходный текст, говорит Jarek Kutylowski, основатель немецкого стартапа DeepL. «Если мы можем видеть адрес, по которому вы отправляете электронное письмо, и, может быть, историю разговоров, мы можем сказать: «Эй, этот человек на самом деле ваш начальник» и адаптировать текст под это».

Кроме того, существует проблема языков с «низкими ресурсами», где скудность письменных текстов означает, что точность переводов не улучшается. Как результат тестируются подходы, менее жадные до данных. Например, команда Google создала систему перевода "речь-речь" для 15 африканских языков. Вместо того, чтобы обучаться на гигабайтах аудиоданных, она учится читать написанные слова так же, как это делает ребенок, связывая звуки речи с последовательностями символов в письменной форме.
Живой перевод также находится в разработке. DeepL запустила систему перевода «голос-голос» в ноябре, предлагая перевод для личных бесед и многопользовательских видеочатов. Тем временем Unbabel продемонстрировал устройство, способное считывать небольшие движения мышц запястий или бровей и сопоставлять их с текстом, сгенерированным LLM, чтобы обеспечить общение без необходимости говорить или печатать. Фирма намерена встроить технологию во вспомогательное устройство для людей с заболеванием двигательных нейронов, которые больше не могут говорить самостоятельно.

Несмотря на прогресс и свою роль в нем, Касвелл надеется, что ценность владения другими языками полностью не исчезнет. «Инструменты перевода очень полезны для навигации в мире, но это всего лишь инструмент, — говорит он. - Они не могут заменить человеческий опыт изучения языка с точки зрения фактического понимания того, откуда пришли другие люди, понимания того, каково оно - другое место»."

Затеряется ли человечество в трудностях перевода? (окончание).

Начало ⬆

Могут ли LLM и машины переводить так же интуитивно, как человек? Несмотря на машинные «галлюцинации», когда генеративный ИИ выдает ложные или вводящие в заблуждение ответы, и другие сбои, перевод ИИ будет совершенствоваться и, вероятно, будет принят во всем корпоративном мире. Эта угроза существованию творческих переводчиков возникает в то время, когда появляется больше премий за перевод и большее признание их работы — видимой и невидимой. ИИ относится к переводу как к кроссворду или логической головоломке, цель которой - дать единственно правильный ответ. Некоторые из навыков, которыми обладают переводчики — креативность, искусный выбор, понимание авторского замысла — являются чисто человеческими действиями. И ни одна модель ИИ не может надеяться заменить фигуру переводчика в качестве посла писателей и книг.

Роль переводчика часто выходит за рамки текста. Дженнифер Крофт, которая переводит произведения с польского, украинского и аргентинского испанского на английский, провела почти десятилетие, продвигая издателям роман Ольги Токарчук 2007 года "Бегуны". «Я часто являюсь тем человеком, который также продает эти книги, выступая в качестве своего рода агента для авторов, которых я перевожу, — сказала она в интервью. - Эту сторону перевода, я думаю, большинство людей и не знает».
Переводчики — это писатели , а перевод — это действие, тесно связанное с эмоциями, воображением, телесным опытом. Чарльз Симич, сербско-американский поэт, умерший в 2023 году, сказал в Библиотеке Конгресса, что перевод — это «акт любви, акт высшей эмпатии»; для Дэйзи Роквелл - еще одной звездной переводчицы таких авторов, как Упендранатх Ашк и Гитанджали Шри, - переводчик и автор — «танцоры бальных танцев». А Идра Нови, когда переводила бразильскую писательницу Клариси Лиспектор, чувствовала «будто я кладу свои ладони на ее ладони и слышу ритм ее предложений, совпадающий с моим собственным».

Никто из нас не может желать исчезновения генеративного ИИ, и есть много областей, где он мог бы сэкономить время, стать благом. Но издатели должны задуматься, есть ли место переводам ИИ в нашей творческой жизни. Еще в 2011 г. легендарная переводчица Маргарет Джулл Коста сказала: «Каждый переводчик создает свою версию перевода, потому что каждый читатель или слушатель читает и слушает по-разному». Для нее чудо хорошего перевода заключалось в том, что он был «таким же соблазнительно свежим и оригинальным, как и оригинал». Именно на это я и другие читатели так сильно реагируем: танец между автором и переводчиком, одна ладонь прижата к другой."

Чем занимается переводчик? (окончание).

Начало ⬆

Фактически, переводчик читает, стремясь понять возможности, предлагаемые текстом, чтобы воссоздать его потенциал, а не просто предложить лексический эквивалент. «Мы не переводим слова языка, мы переводим использование языка», — пишет Сирлз. Суть не в том, чтобы просто уловить, что означает текст, а в том, чтобы воспроизвести, что он означает в контексте. В этом и состоит "сила" текста, как описывает это Сирлз, заимствуя термин у Гертруды Стайн. «В переводе даже то, что выглядит как расхождения, или ошибки на уровне отдельных слов, вполне может быть частью того, что вам нужно сделать, чтобы воссоздать ту же силу на английском языке», — пишет Сирлз. Он указывает на свой повторный перевод «Лекций о призвании» Макса Вебера — работа, наполненная идеями и большим количеством риторики. В существующем переводе было сказано: «Мы можем очень ясно видеть, что последние события движутся в том же направлении, что и...», что Сирлз сократил до «ясная тенденция направлена на...». Он считает, что его версия делает то же, что и оригинал: она переносит нас от одной идеи к другой на академическом языке. Но он сделал ее такой, какой мог бы сделать сам Вебер, если бы произносил речь на английском языке сегодня, а не переводил немецкий язык начала XX в.

Язык - это то, с чем вы флиртуете и боретесь, а не сухой набор слов. Понимание этого также помогает решить вопрос, все ли можно перевести. Что вы делаете с каким-нибудь тройным немецким соединением или 49-ым эскимосским термином для снега? Сирлз приводит историю из выступления австрийского драматурга Клеменса Бергера, который рассказал аудитории о слове (mamihlapinatapai) из языка коренных народов (яган) в южной Патагонии. Бергер объяснил, что это слово относится к «ну, когда мужчина и женщина находятся в баре, и он смотрит на нее, а она смотрит на него, и они смотрят друг на друга, и их взгляды говорят: "Хорошо, я заинтересован в тебе, но ты должен сделать первый шаг и подойти ко мне". Это слово означает именно это». Публика рассмеялась, и Сирлз указал, что, рассказывая о том, что mamihlapinatapai не может быть переведено, драматург на самом деле перевел его: оно не умещалось в одно слово, но получившийся термин делал то, что и должен был сделать. Такой подход позволяет переводчику решить или просто игнорировать множество сложных проблем.

Философия Сирлза в конечном счете — это свобода выйти за рамки простой эквивалентности, перевести то, как текст коммуницирует, а не просто то, о чем он говорит. Другими словами, речь идет о свободе делать то, что хорошие литературные переводчики всегда и делали. Некоторые могут посчитать эту свободу удивительной, даже тревожной, особенно когда речь идет о текстах, смысл которых не просто продукт опыта читателя, но и тесно связан с их точной словесной структурой. Но для Сирлза неизбежно, что любой перевод будет глубоко субъективным. «Все переводчики верны, — пишет Сирлз, — но разным вещам: тому, что они считают наиболее важным сохранить при переводе». Это может быть что-то столь же масштабное, как гендерная политика в «Одиссее», или столь незначительное, как буква в имени героя.
Это еще и философия доверия. Читатели должны верить переводчикам на слово, что переведенная версия имеет что-то общее с оригиналом, а авторы просто должны пристегнуться и держаться. Переводчики также должны доверять себе и стремиться передать свой опыт произведения, а не пытаться исчезнуть на нейтральной полосе между языками. Фактически, видимость может быть ключом к их выживанию, поскольку переводчики, работающие на основе ИИ, совершенствуются и выходят за рамки простого поиска эквивалентности такими инструментами, как Google Translate. Как это часто бывает, ИИ не столько меняет игру, сколько преувеличивает динамику, которая уже работает: хороший перевод опирается на столько же жизни, опыта и личности, сколько и хорошее письмо. Говорят, что Роберт Фрост сказал, что «поэзия — это то, что теряется при переводе». Но, как мог бы сказать Сирлз, это верно только в том случае, если теряется и переводчик."

https://spintongues.wordpress.com/2024/09/21/some-news-etc/

spintongues

some news etc.

напоминаю еще раз – это завтра в 13.00 по мск. прямая трансляция Джамшед Авазов о “Саттри” (почему-то на Кинопоиске – кино такого все равно не найдут) Читатель Толстов о &#8…