Даже сегодня профессиональных гонщиц среди женщин крайне мало, чего уж говорить о далёком прошлом. Тем не менее среди представительниц прекрасной половины человечества имелись и свои звёзды: Римская-Корсакова, Суворина, Самсонова. Одной из самых титулованных была и княгиня Софья Долгорукая. Автомобилями она заинтересовалась ещё в юности и к 20 годам ловко управляла машинами, о чём даже писала "Петербургская газета": "Частенько по улицам довольно быстро мчался громадный автомобиль, управляемый изящной женщиной, закутанной в кокетливый резиновый балахон. Ярая великосветская княгиня умело справлялась с сильной машиной". Поэтому, далеко не случайно, когда в 1910 году объявили о пробеге Петербург–Киев–Петербург, Долгорукая мигом подала и свою заявку на участие.

Между собой соревновались 48 экипажей, и Софья Алексеевна являлась единственной женщиной среди всех участников пробега. Спортсменам предстояло преодолеть почти 3200 километров. Весь этот путь 23-летняя девушка сама провела за рулём, хотя в помощниках у неё был механик-шофёр, который, в случае усталости, всегда мог подменить дворянку, но она посчитала это нечестным. К сожалению, войти в тройку лучших Долгорукой не довелось - произошёл досадный случай. На стоянке близ Вышнего Волочка в её Делоне-Бельвиль врезался один из участников и сильно повредил радиатор. Пока механик занимался ремонтом, ушло немало времени и мимо них проскочило несколько других автомобилей. В итоге Софья Алексеевна не попала в зачётный список.

Впрочем, в России княгиня прославилась не только этим. Ко всему прочему, Долгорукая являлась не только одной из первых автоспортсменок страны, но и первой женщиной-авиатором или, как тогда говорили, авиатриссой. Более того, в годы Первой Мировой войны она подала рапорт о переводе в военную авиацию, однако ей отказали. Тем не менее на фронт Софья Алексеевна всё-таки попала, правда, в качестве сестры милосердия. После революции Долгорукая эмигрировала во Францию. Работала таксистом, а потом устроилась на должность переводчика в одной из коммерческих фирм. Скончалась она в декабре 1949 года.

В "Записках о Московии" дипломата Священной Римской империи Сигизмунда фон Герберштейна можно встретить такие строки: "Недалеко от крепости есть большой, обнесённый стенами дом, называемый двором господ купцов, в котором купцы живут и хранят свои товары". Это первое известное упоминание о легендарном московском Гостином дворе. Он стал центром столичной торговли ещё в 15 веке. Комплекс окружали высокие белые стены с воротами, над которыми стояла восьмиугольная башня, чьим украшением был гигантский позолоченный орёл. Кстати, при царе Алексее Михайловиче здесь также размещался Посольский приказ. Тут дипломаты решали важные государственные дела.

Правда, отчего-то всё это время Гостиный двор совершенно не ремонтировался. Так продолжалось вплоть до 1786 года, пока из-за продолжительных ливней здание не рухнуло. Это было страшное ЧП, разрушилось 15 лавок, которые под своими сводами похоронили 2 купцов. Проект нового комплекса разрабатывал известный архитектор Джакомо Кваренги. При возведении корпусов учли и особенности московских улиц: углы Гостиного двора сделали закруглёнными, дабы прохожим было легче продвигаться по узким улочкам Китай-города. Всего же на начало 19 столетия здесь насчитывалось свыше 700 лавок, амбаров и магазинов. Купить можно было почти всё, начиная от гусиных перьев, заканчивая заморскими фруктами.

Ещё с этим местом связана и одна любопытная городская легенда. Однажды вечером мимо Гостиного двора шёл какой-то купец, по пути ему попался торговец, который настойчиво предлагал приобрести остатки изюма по большой скидке. Купец от продавца отмахнулся, но потом, уже дома, ему в голову пришла идея - по определённым дням продавать остатки товаров по сниженной цене. Так в России появился своеобразный аналог "чёрных пятниц".

Торговля здесь окончательно остановилась в советский период. В годы Великой Отечественной войны площади Гостиного двора служили временным бомбоубежищем. Реконструировать старый комплекс начали только в 1996 году. И ещё один интересный факт: при обследовании двора археологи нашли клад - серебряные монеты и западноевропейские талеры.

Имя Николая Билевича (портрет не сохранился) сегодня известно не так широко. Однако, в своё время, он являлся одним из самых популярных писателей в Российской империи. Его произведениями восхищались Достоевский, Белинский, Сенковский и Гоголь. Родился Билевич 21 ноября 1812 года в Курске, в семье учителей. Впоследствии он поступил в Московский университет, где быстро вошёл в высший свет. Николаю Ивановичу посчастливилось познакомиться с Пушкиным, Языковым, Жуковским и Загоскиным. Беседы с ними подтолкнули вчерашнего школьника серьезно заняться литературой.

Билевич обратил внимание на русский фольклор с его необычными мифологическими персонажами. Так на свет появились "Простонародные рассказы". В высшем свете они получили небывалый фурор. Но ещё больший успех приобрело дополнительное переиздание "Святочных рассказов". В них Николай Иванович знакомил читателя с чертями, лешими, ведьмами и ожившими покойниками. В произведения он их вводил не ради того, чтобы напугать читателя до колик. Вся нечисть обладала человеческими характерами и качествами, периодически подталкивая главных героев к грехам, которые потом высмеивались. Например, ведьмы подстёгивали к соблазнению и измене, а черти подзадоривали к обману и лжи. Причём они были вписаны в повседневный быт так идеально, что казалось, будто все персонажи действительно где-то возле нас. Восхищаясь рассказами, коллега по перу Осип Сенковский нашёл в них "что-то русское - грубое, тяжёлое, мужицкое".

Одновременно с издательской деятельностью Билевич продолжал и преподавать. Его уроки по русскому языку и литературе старались не прогуливать. Среди учеников Николая Ивановича был Фёдор Достоевский. Билевич, кстати, очень сильно увлек его за собой, и Фёдор Михайлович стал проявлять большой интерес к литературе. Так, в своё время, было и с самим Николаем Ивановичем, когда он, под впечатлениями от встреч с Пушкиным, Загоскиным и Жуковским, взялся за перо. Под конец жизни писатель оставил службу, у него испортилось зрение. Остаток своих дней Билевич провёл в имении Патепка Курской губернии, где и скончался в возрасте 48 лет.

В конце 19 столетия на царицынском вокзале можно было увидеть довольно странную картину. Прямо в зале ожидания группами толпились купцы, что-то обсуждали, спорили друг с другом, а потом вдруг некоторые предприниматели разворачивались к своим лакеям и громко кричали: "3 рюмки водки!". Именно так одно время заключались сделки по купле-продаже больших рыбных партий в Волгограде. Правда, на вокзале они собирались лишь по одной причине - в то время у них ещё не имелось собственной биржи.

Дело в том, что в середине 19 века через город провели железную дорогу, и центр рыбной торговли постепенно перекочевал из Астрахани в Волгоград. Вот и пришлось астраханским купцам перестраиваться и проводить "торги" прямо на вокзале. В Царицыне появилась перевалочная база, откуда рыбный товар как в живом, так и вяленом виде отправлялся по железной дороге в Москву, Санкт-Петербург, Финляндию и в другие города. По разным данным, до Гражданской войны рынок рыбной продукции достигал оборота в 15 млн рублей! В Волгограде стерлядь, белуга, осетры и прочие "жители подводных глубин" складировались, коптились, вялились, перерабатывались и засаливались. Вокруг всего этого производства возникли сопутствующие ремёсла, например, бондарное - тут делали колоссальное количество бочек для перевозки груза.

Благодаря появлению рабочих мест, сюда, в массовом порядке, за трудойстройством потянулись люди со всего Поволжья, город стал быстро богатеть, а сама рыба стала появляться в ежедневном меню чуть ли не у каждого жителя города. Рыбы было столько, что зимой ей даже топили печи. При этом, бездумный, хищнический отлов строго запрещался. За работами следило Управление "Каспийско-волжскими рыбными и тюленьими промыслами".

В достатке имелась и икра. Один фунт (ок. 450 гр) стоил 1 рубль. К слову, это было недёшево. Простой рыбак зарабатывал в месяц около 9-10 рублей. А ещё, в ту пору, про Царицын родилась поговорка, что от него пахнет рыбно-нефтяным запахом, поскольку солидный доход в бюджет приносили и нефтеперегонные заводы Нобеля.