5го декабря наконец удастся рассказать о французском поэте Андре Дю Буше в режиме оффлайна, с него также начнется новый цикл "Поэтики Земли", инициированный нами в диалоге с Катей Хан. Будет исследование опытов смыкания/размыкания художественного и природного в мировой поэзии далекого/близкого прошлого, а затем я надеюсь можно будет обратиться к современникам.

Фрагменты моих переводов из его сборника 1968 года "Ou le soleil" уже доступны в новом номере "Перевода".
7го на нонфике и 14го в галерее будут чтения фрагментов в рамках презентации журнала, но именно 5го в этот четверг отдельная развернутая лекция, посвященная ему.

Ну и немного коинсидентологии в качестве приправы (все-таки "Поэтики Земли" cтартуют сейчас в одном периоде с Регевским курсом), в трех версиях википедии - русскоязычной, англоязычной и французской у Дю Буше везде стоят три разные даты рождения, 7 мая - 7 апреля - 7 марта соответственно. По результатам небольшого ресерча подтвердилась все же последняя дата, так что рассказывать о рожденных с тобой в один день вдвойне трепетно.

«Какая разница между борьбой и объятиями?»: о линии, нетерпении и связанных с ними материях

Между линией и чувственной нетерпеливостью есть тайный сговор. Желание овладеть образом при помощи контура – а именно этот миф рассказывают историки живописи, когда обращаются к истокам рисунка, – сопряжено с нетерпеливостью. Как напоминает Юбер Дамиш, «западная традиция – от Плиния до Альберти и Руссо – рассматривает очертание тени человека, отбрасываемой на стену, как начальный жест живописи». Дамиш – как и многие до него – обращает внимание на роль тени: с её помощью в образ, устремляющийся за реальностью, проникает что-то призрачное, крайне чувствительное к прикосновению света, постоянно ускользающее и рискующее раствориться во тьме. Но Дамиш – как и многие вместе с ним – не слишком обращает внимание на причину желания создать контур человеческого тела.

В «Естественной истории» Плиния, фрагмент из которой и играет роль мифа, повествующего о рождении живописи, речь идет о жесте дочери гончара, который откровенно нагружен эротическим желанием. «Влюбленная в юношу, она, когда тот уезжал в чужие края, при свете лампы обвела тень его лица, падавшую на стену, и по этим линиям ее отец, наложив глину, сделал рельеф». Предложенный Плинием образ подсказывает: удержать образ своего желания, набросив на него силки контура, – значит помочь справиться с ожиданием, нетерпением, импульсивностью желания, которое не желает мириться с временной разлукой. Однако линия здесь – парадоксальный инструмент укрощения: с её помощью овладевают не другим – юноша оставит свой образ, а сам отправится в чужие края, – а своим состоянием. Линия это сачок не для бабочек, а для их ловца. Каждому известная банальность «фотография на память» несет на себе след этой истории, которая в своих истоках не так проста, как кажется на первый взгляд. Здесь кроется какое-то противоречие, связанное с присутствием реального тела, которое становится источником линии. Этот момент тонко поймал Ив Бонфуа в тексте «Еще раз об изобретении рисунка».

«Все-таки не самое легкое занятие — чертить на стене фигуру возлюбленного, когда он лежит в одной постели с юной рисовальщицей. … Она думала сохранить себе на память один-единственный абрис. Но для этого приходится напрягать воображение, переживать, мечтать. Как прекрасны эти минуты! Из них вырастет вся история рисунка, даже вся история живописи. Нужно, впрочем, возвращаться к работе, время не терпит, юноша, воспоминание о котором девушка хочет сберечь, скоро уйдет! “Не шевелись хоть сейчас, пожалуйста!” Ладно тебе! Он берет руку рождающейся художницы в свои руки, нежно разжимает ее пальцы и кладет осколок мела на стол рядом с кроватью, туда, где горит лампа, свет которой проходит сквозь века».

Как кажется, Бонфуа указывает на присущее желанию удержать ускользающий момент – прошлого или грядущего – противоречие. Если рука чертит линию, то она отрывается от того, кто выступает источником для рождающегося контура. Если рука откладывает мелок – ей уже не нужен рисунок. В этом противоречии переплетаются нежность и борьба, чувственное и чувственное, превращенное в идеальное. А если предположить, что письмо – выведение букв на бумаге – это тоже работа с линиями, то генеалогия живописи пересекается с истоками поэзии. В романе Чезаре Павезе «Дом на холме» герой после любовных утех задается вопросом: «какая разница между борьбой и объятиями?». Возможно, эта разница определяется тем, где в определенный момент времени лежит мелок.

И вот неожиданная история (пока что смахивающая на байку, но откуда-то технические директора студий их достают) о том, какие существуют способы архивирования копий фильмов - помимо идущего против течения времени способа, когда цифру переводят в пленку и хранят, соответственно, как пленку, самым вроде бы надежным в смысле долговечности считается закапывание пластин-носителей в дно океана. У Сокурова в "Франкофонии" корабль пытается перевезти ящики с выдающимися произведениями живописи через бушующий океан (метафора истории), удается это ему или нет мы так и не узнаем. И вот совершенно другая логика - как раз подальше от суши с ее неисчислимыми событиями, сколько-то сотен или тысяч лет на дне океана, на всякий случай, для бэкапа.

дневник работы над фильмом, DCP

Вчера наконец выгрузили DCP "Неподвижных звезд", не без приключений, но опыт со студией Манга вышел увлекательный и местами образовательный. Фильм наконец обрел техническое тело для показов на больших экранах. Остается теперь дождаться самих показов.

Немного книжной еврохроники для разнообразия ~~и перейду к сетованиям на то, что практически не удается ничего смотреть последнее время.~~

Афины

В Афинах случилось пока что самое дорогое коллекционное приобретение - «Polytopes» Ксенакиса. Владелец расположенной посреди Экзархии букинистической лавки"Strange attractor"Нектариос предпочел остаться в Афинах работать (в прошлый раз я обменял у него свой сборник на «Ярость и тайну» Шара) и после уверений в том, насколько редко любое издание Ксенакиса и как быстро оно исчезает, отправился в закрома и торжествующе вынес «Polytopes» - совершенно удивительный документ масштабного и в то же время остающегося в тени проекта греко-французского композитора, создавшего единственные в своем роде пространственные звукосветовые инсталляции-перформансы в 70е. Статьи, сканы набросков, партитуры, полноразмерные фотографии — очень вдохновляющая штука, к которой хочется обращаться, раздумывая о сегодняшнем изобилии и в то же время кризисном состоянии подобного направления.

Вторая интересная находка это книги издательства Киклада Пресс, из которых я взял "Islands after tourism" — cборник статей о последствиях и горизонте туристической экспансии на греческих и карибских островах. Книга хорошо вводит в контекст современных реалий — учитывая, что у нас происходит работа над сценарием, часть которого планируется снимать на тех самых островах, то так можно уравновесить полет фантазии увесистой порцией реальных проблем, существующих там. В других книгах серии есть любопытное исследование всякого рода коммун «Free love/Paid love», существовавших в том числе на гипертуристическом сейчас Миконосе.

Париж

Книжный развал у Нового моста, где есть большое количество старых галлимаровских изданий по небольшим ценам — сюрреалисты, Грак, Бланшо, Юнгер, все там.

Улов оттуда - «Liberte grande» Грака и «La seconde semaison» Жакоте.

Надо сказать, что Грак — одно из самых сильных впечатлений по прозе за последнее время.
Весной очень зашел его роман «Сумрачный красавец». По названию и по обложке книга в начале дезориентирует — как будто имеешь дело с бульварным чтивом, но на самом деле это невероятной прозрачности и искусности повествование, достигающее изрядной глубины и меланхолии при незамысловатой форме курортного дневника одной дружеской компании. Можно сравнить с некоторыми фильмами Дюрас. Очень хороший перевод Нины Кулиш.

«La pipe d’Oppen» — cборник эссе, предисловий и интервью Пола Остера, чьи романы сейчас наполняют парижские витрины. Недавняя смерть, как это обычно и бывает, взвинтила популярность. После ознакомления захотелось почитать его прозу и обнаружил, что на русский он тоже переведен в изобилии к этому моменту. С 70х Остер играет важную роль в строительство поэтических мостов между Францией и США (пара статей посвящена именно этому) - переводы Дю Буше, Дюпена, Малларме и многих других. Учитывая его дружбу с Джармушем плюс собственные сценарные и кинематографические опыты, можно только восхититься такой многогранностью.

«L’arriere-pays» Бонфуа — своеобразные «в поисках чудесного» от французского столпа словесности, о неразрывной связи реальных географических точек и воображаемых миров искусства. По сути трепетное собирание тех самых осколков рая — сквозная для Бонфуа тема. В 90х был перевод этой книги под названием «Внутренняя область» - сейчас, кажется, абсолютно недоступный. А жаль.

Worth mentioning:

«La religion du poete» Тагора
«Nocturne indiene» Табукки
Новый перевод «Утопии» Мора на английском
и новая книга Слотердайка об огне.

К дню секулярных знаний.
На платформе artdoc.media можно посмотреть снятый мной в период 2016-2018 годов документальный мюзикл "Фаэтон".
Исследование делириума школьных кружков и секций в отдельно взятом учебном заведении (том же где был снят "Человек растет во сне"). Конечно без астронома-вундердкинда все это не собралось бы.

https://artdoc.media/ru/movie/faeton_2020_37

artdoc.media

Фаэтон

Артдокмедиа — это архив документального кино, независимого и актуального контента, в основном снятого на территории бывшего СССР с начала 2000-х годов. Ежедневно в кинозале 5 сеансов, с обсуждением фильма с авторами.