Я тут внезапно осознала, что работа со сборниками серии "Моя прабабушка" испортила для меня практически все литературные конкурсы, семинары и мастерские.

Раньше ведь как у меня было: читаешь тексты к семинару, половина из них лютый трэш, у части тема с идеей потерялись в процессе, у кого-то метафора метафоры, а у кого-то сплошные жгучие блондины в обтягивающих задницу рубашках. Короче, из десяти текстов где-то два прям хороши, ещё три читаешь, не плюясь, а за следующие пять хочется посмотреть в глаза тому, кто это отобрал. Но тебе говорят, что вообще-то на отбор пришло несколько сотен текстов со всей страны, и вот эти правда-правда лучшие.

Ты, конечно, думаешь, а что же там в остальных ста девяноста? Анекдоты про бипки? Файл, в котором просто десять листов заполнены "ЫЫЫЫЫЫЫЫ"?

А потом в моей жизни случилась "Моя прабабушка". И там на отбор обычно приходит около трёх десятков текстов. Десяток из них нормальные, десяток — прям хороши, а ещё от двух до пяти заставляют меня рыдать, что их написала не я, и до их идей додумалась не я, потому что они просто чудесны, великолепны и потрясающи. И так уже три сборника.

И методом простой арифметики мы получаем, что в нашей великой и необъятной есть примерно полсотни человек, чью малую прозу читать хотя бы не больно. Получается, либо отборщики крупных литературных мероприятий не выбирают эти тексты, либо пиарщики крупных литературных мероприятий не доносят информацию об этих мероприятий до очень даже неплохо пишущих людей. Либо ещё где-то не едут наши литературные лыжи.

Я закончила декабрьские челленджи и теперь свободна.

Если честно, мой любимый тип челленджей — это писать короткие рассказы по заданным словам, фразам, жанрам, чему угодно. Если у вас завалялись в кармашках такие — смело тэгайте меня.

Цитатные челленджи — это довольно мило, лично для меня это способ "дёшево и сердито" напомнить про старые рассказы и поднять активность, чтобы почаще подниматься наверх вашего списка каналов и привлекать внимание. Всё же, давайте начистоту, пиар-штучки важная вещь в жизни современных писателей, хоть мы их и не любим. Поэтому искать цитаты мне не особо нравится, но я верю, что в них есть польза.

А вот челленджи с деталями мироздания, как оказалось, не совсем моё. Для начала, у меня особо-то и нет больших произведений с детально проработанными выдуманными мирами. Поэтому мой самый частый ответ на вопросе о моей вселенной — это "ну, типа, как в реальности". Поэтому я трачу много времени, чтобы найти и придумать интересный ответ. Проходить такие челленджи для меня тяжело и морально затратно, и я очень не уверена, что они себя оправдывают, я не вижу ни бездны фанатской любви, ни какого-то буста в творчестве. Это не значит, что такие челленджи плохи. Это даже не значит, что я больше не буду участвовать в подобных.

Ну и на последнем месте в моём топе челленджей — различные книжные тэги, бинго и вопросы о прочитанных книгах. Я из тех людей, которые после вопроса о рекомендациях резко забывают о своей книжной полке и годах обучения в гуманитарном вузе, и наслаждаются полнейшей пустотой в голове. Поэтому для меня собрать десять книжек по вопросам — это титанический труд, который обязан иметь высший смысл.

Я устала пытаться пробиться в то, что называют большой литературой. Просто устала. Я наконец-то смогла пройти на крупный писательский форум, где можно выиграть издание и продвижение книги, но, — угадайте что? — теперь все плюшки только, если ты пишешь про "современные проблемы" и "героев современности". Я думаю, вы понимаете, про какие именно события идёт речь. А если ты пишешь про космос, то, ну, можешь рядом постоять, можете друг друга почитать и высказаться, развлекайтесь, ребят, а, кстати, мы вам даже дорогу до форума не оплатим. "Всё включено" только для тех, кто пишет нужные вещи.

Чуждое, глупое, родное

Лиза никак не могла привыкнуть к межпланетным перелётам. И искренне не понимала, почему все остальные адаптировались так быстро. Она думала, что прогресс будет более… постепенным? Плавным? Что человечество построит лунную базу, потом слетает на Марс. Однажды долетит до Плутона. И на каждый новый рывок будут годы, чтобы привыкнуть. А на деле всё завертелось в безумном калейдоскопе за какой-то год.

Учёные придумали какой-то супер-двигатель. На самом деле, не очень-то уж и супер, как жаловались они сами на отрытых лекциях.

Недостаточно супер, чтобы действительно свободно путешествовать за пределами Солнечной системы. Но в теории – супер. Достаточно супер, чтобы инопланетное сообщество признало землян достигшими минимально необходимого технологического уровня и вышло на связь. И принесло с собой уже действительно невероятные технологии. Мол, вы уже разберётесь, тут дело только расчётов, подгонок и рискованных экспериментов, так что держите, нам не жалко.

Инопланетян оказалось много и разных. Обитаемых планет – сотни. И вот Лиза стояла в космопорту. Первая в её жизни командировка. И почему нельзя было отправить, например, в Новосибирск? Почему сразу на Кетон-Ахе. Лиза даже не смогла найти его на небе.

Лиза закрыла в глаза и выдохнула. Представила, что она в обычном аэропорту. Как в детстве. Просто летит на море. Вот она проходит рамку и оказывается в другом мире. Аэропорт всегда казался Лизе другим миром. Там можно было часами ходить и нюхать духи, а ещё продавались сладости, которых больше нигде нет. Зелёный шоколад, или конфеты с кусочками сыра, или мармелад с незнакомыми ягодами. Маленькая Лиза тогда во все глаза уставилась на продавщицу.

Это была самая обычная женщина. И в этом была проблема. Лиза думала, что продавщица зелёного шоколада будет похожа на волшебницу, на лесную фею или на безумную учёную. Она будет носить зелёное платье с лепестками цветов или белый халат и огромные металлические очки. А это была просто обычная продавщица. Чуть уставшая, чуть полноватая. С хвостом тёмно-русых волос, в футболке с логотипом и синих джинсах. Точно такая же, как на кассе в магазине около дома. Только продавала она совершенно волшебные вещи. Поэтому Лиза решила, что продавщица всё равно волшебница.

Аэропорт казался другим миром. Но не таким другим миром, как космопорт. Привычным другим миром. Каким-то невыносимо родным.

Лиза усмехнулась. Вспомнила, как летели уже с моря. Прямо на полу – на мягком ковре – сидел мужчина и ел салат из контейнера. Свекольный салат. Ярко-розовый. Лиза запомнила. Вот только ел мужчина пластиковой карточкой карточкой. Лиза тогда только пошла в школу, но знала, что это за карточки. У неё самой было целых три: скидочная магазина игрушек, пропуск в бассейн и карточка парка аттракционов, на которой даже лежали деньги. Лиза не совсем понимала, что это значит, но знала, что пластиковые карточки – это важно. А мужчина ел ими салат из пачкучей свеклы. И Лиза рассмеялась, а мама шикала и извинялась. А мужчина тоже рассмеялся и помахал Лизе карточкой.

Лиза распахнула глаза. Вокруг зудел космопорт. Другой. Чужой. Чуждый. Мимо сновали существа больше похожие на арт-объекты, чем на что-то живое. Никаких ковров, био-рамки и стойки для дозаправки дыхательных баллонов. Лиза прошла на посадку, немного нервно уселась на своё место, пристегнулась.

Рядом упал в кресло цикарцианин, похожий на полурыбу-полуслона. И осторожно пил йогурт через запасную трубку дыхательного баллона. Йогурт даже не был питьевым, пластиковая коробочка. Лиза почуяла запах клубники и улыбнулась.

По рядам прошлась стюардесса, напомнила пристегнуться, помогла сухонькой старушке положить сумку на полку, спокойно, тихо и чуть устало, – будто бы летела в южный приморский городок, а вовсе не в другую галактику.

Что-то чуждое. Что-то глупое. Что-то родное.

Фейри не любят железо. Если спросить, почему, получишь странный ответ: "Железо поёт". Это будет даже не ложь — полуправда. Железо оглушает. Словно военный оркестр, словно мощный органный концерт, словно надрывающиеся колонки на рок-концерте.

Этой музыки слишком много. Железо медленно сводит фейри с ума. Не даёт думать, говорить и спать.

Фейри не любят железо, это известно всем. Если спросить их про медь или хром – удивятся. А удивить народ холмов дорогого стоит. За такую цену можно и честный ответ получить:

— Медь шепчет, напевает легонько, а хром молчит.

Молчит алюминий и платина. Тихонько наигрывают музыку золото и серебро. Земное ядро мерно гудит спокойной мелодией. Музыка пронизывает всё в мире, всегда на фоне, всегда где-то рядом – фейри научились её не слушать, как жители мегаполисов привыкают не замечать непрекращающийся городской шум.

Магниты – кричат. Так громко, что фейри кричат в ответ. От боли и страха, падая, сжимаясь в комок, закрывая уши в попытках спасти барабанные перепонки. Не все фейри переживают такие встречи, не все готовы рассказывать о пережитом.

Фейри слышат магнитные поля. Танцуют в музыке электрических зарядов. По нотам раскладывают электроны.

Не зли фейри, никогда не зли. Иначе они начнут петь.