Дорогие друзья,
Давно здесь не было постов.
Надеюсь, у вас все хорошо.
Я живу новую жизнь выпускника. Да, я выпустилась год назад, но это как с ребенком: носишь в себе 9 месяцев, три - донашиваешь уже на себе. Я донашивала свой опыт и, кажется, он переродился во что-то новое.
Надеюсь скоро об этом рассказать и переформатировать канал. Тоже во что-то новое, но связанное с публичной политикой, общественными науками - в общем, всем тем, чему я училась в Принстоне.

Пока же хотела пригласить вас на живую встречу, если вы в Риге.
В эту пятницу я и мои коллежанки по журналистике и по обучению в престижных американских вузах будем рассказывать о нашем опыте.

Если вы в Риге, то приходите, для записи можете написать здесь в комментариях, либо постучаться в личку @olesyashmagun
Самое ценное - это горизонтальные связи и человеческие отношения, давайте их строить везде, в том числе - через этот канал.

Выжигание дофамина

Наша любимая Екатерина Шульман рассказывала в своей передаче про прием, который применяет российская пропаганда и вообще российская политическая система, называется “Выжигание дофамина”. Либо вас пугают тем, что наступит нечто ужасное, а потом оно не происходит, вы испытываете облегчение, а потом одновременно бессилие. Либо вас манят какой-то надеждой, которая не реализуется и вас после этого сильно тошнит. 

Сегодня после голосования в латвийском посольстве я очень хорошо прочувствовала, что это такое.

Сеттинг
Мы пришли к посольству ровно в 12 и встретили толпу знакомых. Люди приходили, наши дети бегали вокруг и играли в дочки матери, прерываясь на рассуждения о Путине и войне. Мы простояли в очереди 4 часа под дождем. За это время действие как будто даже наполнилось каким-то смыслом. Активная позиция (прийти, стоять, надуть рейтинг Даванкова или испортить бюллетень) все-таки добавляет субъектности. Бессмысленные выборы обретают смысл, когда видишь вокруг себя единомышленников.

Мобилизация
Со вчерашнего дня мы робко обсуждали хоть какие-то протестные действия помимо самого голосования. Но российские посольские ГРУшники многое предусмотрели. Например, стояние с плакатами в очереди не допускалось. Местная латвийская полиция по просьбе посольских работников, просила людей убрать плакаты или выйти из очереди. (Что довольно возмутительно!) На входе в посольство нужно было сдать телефон, всех входящих пропускали через металлоискатели. Внутрь пускали только по двое. Это не только замедляло до невозможности весь процесс, но по итогу ты оставался по сути наедине с этими посольскими людьми.
Я была в этом посольстве не раз, со мной всегда были вежливы, Но я знаю, как с этих людей слетает тонкая кожа приличия и обнажает истерику и страх.
Я не смогла пронести свой телефон, но у меня в руках оказался обычный целлофановый пакет, на котором было написано НАВАЛЬНЫЙ.
Это получилось случайно: шел дождь, бабушка, стоявшая передо мной в очереди (и видимо голосовавшая за Путина) дала мне прикрыть голову. Я написала маркером Навальный и забыла, что пакет у меня в руках.
В помещение для голосования я это осознала, расправила немного подтекшую надпись так, чтобы всем было видно. Дама, выдававшая мне бюллетень вздрогнула.
- Что это у вас?
- Пакет
- Здесь ведется видеонаблюдение!
- На участок нельзя принести пакет?

Но больше всего переживал мужчина на выходе из посольства. На его темной куртке ярко выделялся знак V for выборы. Глаза выражали спокойное превосходство. Он контролирует ситуацию, он маленький большой начальник этих железных ворот между Ригой и Россией. А тут вдруг перед ним возникает человек с пакетом, который он не одобрял!

- Вам что, не живется спокойно? — спросил он с неожиданной даже агрессией.
Я могла бы рассказать ему и про иноагентсво, и про нежелательные организации, в которых я поработала. Но ситуация не располагала.
- Зачем вы занимаетесь хуйней? — наверное, он думал, что матерное слово меня испугает или обидит, а может, просто не сдержался. — Иди сюда. — Перешел он уже на какой-то уличный жаргон.

Мне нравился этот момент потому, что я могла выдержать паузу, посмотреть ему прямо в глаза и спокойно сказать, что со мной нельзя так разговаривать. Мы оба знали, что это так.

Отвращение
Сразу после выхода из посольства и на протяжении всего вечера я чувствовала именно то, о чем говорила Шульман: отвращение и бессилие. Я знаю, что многие мои друзья чувствовали то же самое.
Дофамин выработался, был потрачен на общение с этими оболочками людей в посольстве. И оставил нас наедине с реальностью.

Но я подумала, что и я выжгла немного дофамина хотя бы в этом начальнике участка.
Это игра вдолгую и на истощение. Но она не зря.
В конце концов, как мне сегодня объяснил мой собственный ребенок, “нельзя поддерживать Путина, он развязал войну”.

Невыносимо.

но теперь-то никто не увидит моих персональных данных! ?

На ваших глазах совершается преступление!

Сегодня Тушинский районный суд Москвы признал меня виновной в совершение административного правонарушения. И это нарушение совершалось прямо на ваших глазах.

Возможно, не все читатели знают, но еще 2,5 года назад российское государство объявило меня иностранным агентом. По закону каждое мое публичное выступление, будь это даже фото моей пятилетней дочери в инстаграме должно сопровождаться дисклеймером о том, что я представляю интересы некого зарубежного государства. Каждые три месяца по закону я должна отправлять отчет о своих доходах и своей деятельности.

Я человек как правило законопослушный. Лишний раз провоцировать государственную машину, которая имеет все ресурсы тебя раздавить, не хочу. Около года я соблюдала эти требования.

Но когда началась война, мое отношение к этой государственной машине изменилось. Я не могу найти в себе силы добровольно подчиняться этим людям. Иноагентство — малюсенькое неудобство, которое они хотят создать людям, которые выступают против Путина и его античеловеческого воровского режима. Но после начала войны мне почему-то стало казаться важным отказать им в этом удовольствии. Возможно, я еще об этом пожалею. С другой стороны, нормализировать закон, который противоречит сути права, мне не хочется. Я думаю, степень компромиссов на которые я готова была пойти, чтобы иметь возможность хотя бы приезжать в Россию, уже все равно недостаточна для того, чтобы оказаться там при жизни Путина.

Еще пару месяцев назад на меня упало два протокола от Минюста. Вот, потихоньку, они обретают форму многотысячных штрафов и (пока) административных судимостей.

Решила поделиться с вами протоколом, для истории.

Ну а кому-то, быть может, захочется удалиться из этого места, где попирается закон!

Я бы хотела поздравить всех в этом канале с Новым годом!

Я люблю 31 декабря и проведу его дома. Буду резать салаты, посмотрю все старое Простоквашино, может быть, вторую Frozen (благодаря Соне). Но настроение, конечно, условно новогоднее.

Второй год продолжается война и второй год жизнь раздроблена на части: в одной моей жизни есть семья, друзья, амбиции, ценности, азарт, провалы и достижения.

В другой жизни - каждый день происходит смерть и убийства. Каждый день заставляет сомневаться в том, что возможно любить, дружить, иметь цели и ценности. Каждый день зло побеждает добро.

Но добро и зло - это не абстрактные понятия, это и есть мы. Даже в самые темные времена, каждый из нас может выбирать, делать то, что правильно, любить и помогать. А еще мы можем объединяться в сообщества и становиться сильнее.

Мне было очень приятно быть частью этого сообщества в моем маленьком канале. Спасибо большое всем, кто был со мной в моем Принстонском приключении. Кто сопереживал, задавал вопросы, вместе со мной чему-то учился.

Этот год, проведенный в Принстоне и проведенный с вами, дал мне очень много. Мне грустно с ним прощаться.

Все говорят, что 2024 будет хуже, сложнее. Поэтому давайте оставаться на связи, быть друг у друга. Помогать добру, если не победить, то не умереть.

Все по 25$
Лучше всего продается мелкая бытовая техника: чайники, пылесосы, микроволновки, блендеры. Хотя вот с вафельницей возникли проблемы, отдала ее в итоге бесплатно. Когда я продала все, что продавалось легко, я придумала хитрый маркетинговый ход: сфотографировала мелочь, которая оставалась в доме, выложила все в фейсбук-маркет одним лотом с подписью “каждая вещь по отдельности — 5$, все — за 25$”. Я в принципе не рассчитывала, что кто-то откликнется, но в итоге поймала на эту удочку женщину, которой было нужно все. Впрочем, она оказалась таким же жестким переговорщиком, как и я. И мы вступили в схватку титанов.

Мои жизненные обстоятельства диктовали мое желание продать все. Ее — купить все. У нее переезжала дочка. С одной стороны нам обеим было выгодно это сотрудничество. С другой стороны, было большое искушение передавить друг друга в плане цены.

Я сразу разгадала стратегию тети: делать вид, что ей не нужно ничего, чтобы я буквально уговаривала ее забрать мое прекрасное тяжелое одеяло, ортопедические подушки, острые новые ножи. И это могло бы сработать, если б вначале, пока мы только переписывались, она не упомянула, что ее дочка переезжает.

Я была готова большую часть вещей отдать бесплатно, но мне хотелось получить хоть что-то (моральный закон внутри нас!).

В итоге она взяла мое первое маркетинговое предложение — все за 25$, и я подготовила для нее другое — еще один набор домашней утвари за 40$.

Она долго блефовала, что ей ничего не нужно, потом вроде решила, что что-то хочет, но доотказывалась до того, что получила три ножа, кофеварку и набор столовых приборов ровно то, что просила. Все остальные вещи, которые я готова была отдать совершенно бесплатно, отправились вниз — на бесплатную раздачу жителям моего дома.