Многолуние

И снова я, будто моя дорогая Аомамэ, несусь по ночной трассе под холодным взглядом Луны. Чтобы переместиться в параллельный мир, мне не нужно, как моей литературной близняшке, сходить с трассы по пожарной лестнице. Я уже в параллельном мире.

Лишь шаг, и я окажусь за неназванным кругом. Скорость 120 мерцает в красном кольце. Опасность разбиться.

В Стамбуле краюшка ночного светила едва начинала наклевываться и несколько дней превращалась из изящного клинка изогнутой сабли в ломоть сыра. В Москве она обрела полный лик и стала за мной наблюдать, неуловимая для фотокадра.

Я знаю, ты все знаешь. Не надо смотреть так надменно и мучить бессонницей.

Море волнуется раз

С течением времени многие слова обретают новые смыслы и раскрывают свою оболочку, как цветок, полный росой, на рассвете. Ладонь раскрыта - на, бери, теперь тебе доступна тайна.

Море волнуется два

Под водой любой звук - как горсть самоцветов, которые перебираешь в руках. Это подарок морского царя: в его владениях - настоящая драгоценность, а стоит выбросить на сушу - сухая черепица, как в том мультфильме про Золотую антилопу.

Море волнуется три, морская фигура на месте замри

Je rêve d'une étoile
Promise par la toile
Debout sur la Terre
J'invente ma prière

Сказка баюкает, для нее не существует зари, сказка - властительница ночи.

В каждом наброске, в каждом черновике
Учитель продолжается в своем ученике

Несколько раз в год я вспоминаю ее и думаю, почему ее так рано не стало. Борюсь с чувством вины.

Учитель - это как любимый артист. Несет тяжелый крест волн обожания, а потом - забвения.

Мне больно об этом вспоминать. Больно об этом думать. Я не мазохистка, просто каждый апрель, накануне моего дня рождения - день ее ухода.

Я мечтала о другом исходе для вас...

Когда я была маленькой, неуверенной в себе девочкой без голоса, она вдруг открыла его во мне и влюбила в себя саму. Я научилась слышать себя и мир вокруг, звучать и любить звук. Звук и слово.

День за днем,
То теряя, то путая след,
Я иду в этот город, которого нет.

После ее смерти я узнала, что она писала музыку и стихи. Показалось, что я ее не знала совсем.

Да, воспоминание о любом человеке - это лишь миф. Мой миф о ней - каштановые с рыжиной волосы, перебиваемые осенним солнцем, выходной черный фрак, изящные руки в кольцах и браслетах на клавишах рояля, велюровый и звонкий голос.

Кажется, что мифа нет, а она - все еще где-то рядом.