ЖАКЛИН ШАФФЕР. СВЕРХИСПОЛЬЗОВАНИЕ АНТИДЕПРЕССАНТОВ АМПУТИРУЕТ СОБСТВЕННЫЕ ПСИХИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ.

«Необходимо дифференцировать депрессивное состояние, то, что мы называем «подавленностью», от патологической формы, которая и есть собственно депрессия.

Современное общество становится все менее и менее терпимым к депрессивным состояниям, оно стремится к идеалу счастья, индивидуального благополучия, акцентируя нарциссизм, культ тела и идеал Я в ущерб Сверх-Я, объектным и Эдиповым отношениям.

Чувство стыда уводит от чувства вины.

Нетерпимость к депрессивным состояниям может привести к сверхиспользованию антидепрессантов, которые лишь ампутируют субъект от возможности обращения к собственным психическим ресурсам.

Состояние депрессии призывает нас говорить о потере, о со- стоянии зависимости.

Замечено, что форма зависимости, смысл потери, потеря объекта, объект потери, нарциссические или объектные повреждения, выражение боли или страдания зачастую имеют разные проявления у разных полов и что половые различия влияют на условия появления и на формы депрессии».

Жаклин Шаффер. «Риск потери.Страхи и депрессии по-женски».
Сегодня вечером в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

«Мать и женщина всегда остаются заклятыми врагами».

Мишель Фэн. Прелюдия к фантазматической жизни (1971).

КЛИНИЧЕСКИЙ ПРИМЕР КАТРИН ПАРА:ОТ ПЕРЕЖИВАНИЯ АФФЕКТОВ ВМЕСТО ПАЦИЕНТА К ПЕРЕЖИВАНИЮ АФФЕКТОВ ВМЕСТЕ С ПАЦИЕНТОМ. БОЛЬ, КАК ДВИГАТЕЛЬ РАБОТЫ ГОРЯ.

• Пациентка Д. — молодая женщина, страдает от приступов почечной колики  с момента, когда  у ее маленького ребенка был диагностирован рак. Врачи не дают  надежды на его излечение.

• Работает по своей парамедицинской специальности. Всё свободное время  проводит  со своим ребенком, который проходит госпитализацию и болезненные процедуры.

• Говорит аналитику, что в своей семье и профессиональной среде она «держит себя в руках», то есть воздерживается от выражения своих страданий…

• Очень регулярно приходит на еженедельные встречи с аналитиком.

• На вопросы аналитика о ходе ее жизни, она  в основном описывает поведение.

• Ее вербализация особенно бедна и повторяется, ее мышление близко к оператуарному мышлению, лишенному ассоциативных возможностей.

• Она охвачена интенсивной психической болью, которая  становится все острее по мере приближения смерти ребенка.

• Сеансы очень важны для неё и заняты ее слезами, рыданиями, отчаянием. Иногда она извиняется за то, что не поддерживает здесь то «поведение», которое она навязывает себе вне кабинета…

• Катрин Пара говорит ей,  что пациентка имеет право плакать:  это правда, что смерть ребенка неприемлема.

• В течение нескольких месяцев, до, во время и после смерти ребенка, она приходит, чтобы поделиться  своей болью.

• Аналитик может только показать, что понимает через что пациентка проходит.

• И пытается через слова выразить те чувства, которые  пациентка «передает» аналитику, не имея возможности их вербализовать.

• Катрин Пара  отмечает, что  она прилагает большие усилия, чтобы восстановить самообладание, чтобы не быть подавленной болезненными эмоциями, которыми пациентка делится с ней. Иногда интенсивность этих болезненных эмоций мешала думать аналитику.

• Несколько раз после сеанса она проклинала коллегу, который передал ее. Она испытывала приступы отторжения, ненависти в ответ на то, что пациентка делала с ней. Это были такие способы разрядки напряжения, вызванного аффектами, путем связывания их с репрезентациями.

• Обрести спокойствие и открытость, необходимые для продолжения работы, Катрина Пара смогла только  переосмысливая мобилизованные эмоции в самоанализе.

• Через два года после смерти ребенка началось облечение, начала появляться ассоциативная способность, и старые, очень чувствительные воспоминания пришли к пациентке,  которые она начала «передавать» своему аналитику.

• Началась работа горя. Катрин Пара  старалась находить слова, способные выразить ее чувства.

• На завершающем этапе терапии они работали над её страхами, чувством вины, желанием иметь нового ребенка.

• Приступы отчаяния стали реже, а о приступах почечной колики речь больше не заходила.

• Резюме Катрин Пара: сопровождение этой пациентки в ее боли,  которая казалась неизбежной, похоже, было двигателем определенного прогресса в направлении запуска процесса горевания.

*Перевод Екатерины Юсуповой-Селивановой.

Катрин Пара.  «Каждодневная рутина психосоматики».*#ТехникаРаботы#психосоматика

КАТРИН ПАРА.СОВМЕСТНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ АФФЕКТА С ПАЦИЕНТОМ.

• Важный терапевтический элемент  -  совместное переживание аффекта с пациентом.
• Совместное переживание одних и тех же эмоций укрепляет ощущение пациента и закрепляет его на нарциссическом уровне.
• Моменты совместного аффекта часто являются самой важной частью работы по поддержке, в периоды, когда настоящая психотерапевтическая работа еще не может быть налажена.

Перевод Екатерины Юсуповой-Селивановой. Катрин Пара.  «Каждодневная рутина психосоматики».