Farewells.
Spotify.
Bandcamp.
Patreon.

Exile
2019. I’m sitting in front of a wall of glass. Beyond it, people walk — a shared language, a common country, and a shared past binding us. Yet somehow, they remain entirely different. This divergence lies not in geography but in their thoughts, ideas and beliefs. No longer do I feel kinship with them; the bonds have frayed. It is time to leave.

In 2021, I moved to Ukraine — a country where my wife was born and where my best friends also lived — giving myself a chance to feel a greater sense of commonality with the people there.

Fleeing Home
2022, February. I’m sitting in front of computer monitor. Although I’m not physically in Ukraine, my dearest ones reside there. Meanwhile, the country of my birth is launching bombs toward them. My wife should pack her bags and leave her home. We all should flee somewhere. But where? Is there a safe place?

Outlander
2022, April. Armenia welcomes me. Yet even there, I heard voices supporting war. The feeling of being an outsider persisted — an alien in an unfamiliar terrain.

Never Look Around
2022, May. I’m in Georgia, beautiful city of Tbilisi. Ukrainian flags adorn the streets, and words of support to Ukrainians fill the air. I’m feeling a little better, I’m no longer encircled by enemies.

2022, July. My Wife comes to Tbilisi. She says that it’s time to break up. Endless Story about Sun and Moon is over.

Farewell Juniper
In search of sincerity and solace, I met another woman. Naïve, fragile, and sincere herself, she offered a brief respite. And yet, once again, something went wrong. It’s over again.

2022, November. I’m sitting in front of window where I can see the Television Tower. I’m thinking about suicide. I don’t know who I am and where I should go.

Sincerity
2022, December. I’m sitting in front of my therapist. She informs me that I have Depression and Anxiety Disorders. It explains everything. The sincerity I’ve sought — I’ve discovered it within myself. Now the journey into medical therapy begins.

Meander
2023, February. I am a wandering soul. I roamed the city, seeking salvation, reflecting on the past and the ever-shifting present.

Subtleties
“You see” – I say to a friend of mine – “I’ve lost the meaning of life, that’s true. But I can feel those subtle meanings, the little things you can live for, they are hidden somewhere. You can always find reasons to persist.”

2023, March. I’m sitting in front of a wall of glass. People around are different. I love them. But I’m an alien. Again.

Out of Place
2023, May. I’m sitting in the heart of a city, but it's not mine. These aren’t my people. The dissonance echoes.

Perspective
“Could one rebuild himself from scratch?” – I’m asking myself. The answer is “Maybe?”. I have not found a way yet. Will I?

Decisiveness
2023, late summer. Onward I must go.

Undecidability
2024. Here am I, standing on the threshold of new adventures. The past burns, the present unravels. Is future a hope?

The End of the Endless
Everything that brings happiness eventually ends. In a way, I feel liberated from this context now. Within my heart, there’s room for a new narrative — a fresh context, new connections, uncharted dreams, perhaps even a redefined identity. I’m waving toward the future. Yet one thing remains certain: nothing is truly endless.

Kai Engel

Farewells, by Kai Engel

13 track album

Вышел! Вышел! Вышел!

Релиз альбома запланирован на эту пятницу.

ТАК, ТУТ РОСТУТЬ ДЕРЕВА. 2024.

Обкладинка: Evarest.
Біти: Rice and Fish.
Тексти: тут.
Цифрові майданчики: тут.

П'ять пісень, написаних на вірші українських поетів-шістдесятників. Величезна подяка всім, хто дочекався.

Тепер і я буду чекати на ваші слова.

???

Patreon | Instagram | YouTube | Spotify | Twitter

Хафнер - История одного немца.

«И что ты собираешься делать за границей?» — спросил он. В этом вопросе прозвучал его старый скепсис; глаз опытного юриста сразу различил наислабейший пункт моего плана, но спросил отец таким усталым голосом, что я понял: он задает вопрос для проформы и готов принять любой ответ.
Я что-то ответил, постаравшись облечь полное отсутствие серьезных планов в сколько-нибудь приемлемые, красивые слова.
«М-да, — сказал он с печальной, сочувственной улыбкой, — звучит не
слишком-то многообещающе, верно?»
«Да, — ответил я, — а на что мне надеяться здесь?»
«Я только опасаюсь, — отец оживился и заговорил строже, чем ему самому, наверное, хотелось, — что ты до сих пор не избавился от кое-каких иллюзий. Там, за границей, никто не ждет нас с распростертыми объятиями. Для каждой страны эмигранты всегда в тягость, а куда как скверно чувствовать, что ты кому-то в тягость. Одно дело — если ты приезжаешь в другую страну посланцем иной культуры, которому есть что делать, есть чему учить, есть, что с собой принести: и совсем другое — если ты побит и ищешь убежище».
«Разве нам совсем нечего принести с собой за границу? — спросил я. — Если вся немецкая интеллигенция, вся литература, вся наука эмигрирует, какая страна не будет рада получить такой подарок?»
Отец поднял руку, а потом медленно, устало ее опустил. «Банкроты, — сказал он, — конкурсная масса. Когда ты удираешь, ты падаешь в цене. Погляди на русских. Эмигрировала элита. Теперь генералы, государственные советники и писатели радуются, если им удается устроиться в Париже или здесь официантами или таксистами».
«Может быть, они предпочитают быть официантами в Париже, чем чиновниками в Москве», — сказал я.
«Может быть, — отвечал отец, — а может быть, и нет. Хорошо рассказывать о чем-нибудь до того, как оно произошло. После того, в действительности все выглядит по-другому. Голод и нищета не страшны, пока ты сыт и обеспечен».
«И что же, из страха перед голодом и нищетой я должен теперь стать нацистом?» — спросил я.
«Нет, — ответил отец, — конечно нет. Разумеется нет».

Костелянец. Разговоры с Кейджем.

Сочинять музыку–это как писать письма незнакомым людям. Музыка не звучит у меня в голове, и на меня не нисходит вдохновение. И неверно кто-то говорит, что, мол, поскольку я использую случайные действия, то мою музыку пишу не я, а Бог моей рукой. Сомневаюсь, что Богу, если Он и существует, больше нечего делать, кроме как писать за меня музыку.

Почему так смешно?

Ахуй.

https://www.reuters.com/technology/adobe-figma-terminate-20-bln-deal-2023-12-18/

Reuters

Adobe shelves $20 bln Figma deal after hitting regulatory roadblocks

Adobe on Monday shelved its $20 billion deal for cloud-based designer platform Figma, pointing to "no clear path" for antitrust approvals in Europe and the UK for what would have been among the biggest buyouts of a software startup.

Костелянец. Разговоры с Кейджем.

Я считаю, лучшее мое сочинение–по крайней мере, я сам люблю его больше остальных–это пьеса тишины.

Там три части, и ни в одной из них нет ни звука. Я хотел, чтобы это сочинение было свободно от моих симпатий и антипатий, потому что считаю, что музыка должна быть свободна от чувств и мыслей композитора. Я знал и хотел привести других к пониманию того, что звуки, их окружающие, создают музыку более интересную, чем та, которую можно услышать в концертном зале.

Меня не поняли. Такого понятия, как тишина, не существует. То, что слушатели приняли за тишину [в «4 33"»], потому что не умели слушать, было полно случайных звуков. [На премьере] можно было услышать ветер за окнами в первой части. Во второй на крышу стали падать капли дождя, а в третьей люди и сами стали издавать интересные звуки, когда заговорили или двинулись к выходу.

Люди стали перешептываться, некоторые пошли к выходу. Они не смеялись–они разозлились, поняв, что ничего не произойдет, и даже через тридцать лет не забыли и не простили: злятся до сих пор.

У меня были друзья, дружбой которых я дорожил,–я потерял их. Они решили, видимо, что я их обманул, когда ничего не сыграл и назвал это музыкой.

1. Такие дела.