⠀⠀⠀ 🤩🤩😁
| #minsung #skz

Он увидел его в том же клубе, в который много лет назад сам и привёл. Глаза, беспристрастные, глубокие и мудрые, зацепили до колющей боли знакомые очертания профиля и улыбки. Перед ним был незнакомец – точная копия его. Мальчишки, который однажды завладел сердцем Минхо и разбил его, спокойное, словно море, о скалы жестокой реальности. Неотёсанные камни внутри незрелой души сталкивались, притираясь друг к другу, разрывая и терзая мягкую плоть, находившуюся полностью в их распоряжении. Юнец с большими, ещё детскими щеками, и настоящей бурей в душе, множеством моральных и физических травм, полученных упорным трудом и долгими годами спорта. Таким он его помнит. Того, кто разломал и растоптал, ввёл в самый долгий рецидив и лишил чувств на два с лишним года.

Сейчас рядом не он. Это взрослый, возмужавший молодой человек, знающий себя и свои эмоции. Перед ним тот, кем Минхо хотел видеть его в те года. И он видит это спустя семь лет. То, как он изменился – не описать словами. Рослый, широкоплечий, лицо сформировалось и стало ещё красивее, чем было тогда, хотя, казалось, лучше некуда просто. Это не тот напуганный бельчонок, не знающий, чего хочет от жизни. Самостоятельный, совершенный, идеальный. Одетый в огромную водолазку, классические брюки и пальто, выглядящий, словно сошёл с обложки журнала. Выбивающий своим низким смехом и бархатистым, мурлычащим голосом, землю из-под ног.

Этому Джисону он бы сам упал в ноги, умоляя стать своей погибелью.

Минхо разворачивается, выбегая из зала и задевая кого-то плечём, он несётся сквозь толпу, вырываясь на свежий воздух, чтобы выкурить первую за пять лет сигарету. Он бросил. Поборол себя, своё расстройство и травму ноги. Он смог выкарабкаться со дна и был совершенно не готов упасть на него всего за жалкие минуты наблюдения за своей когда-то любовью. Всего из-за одной улыбкой и краем уха расслышанного: "Как же я тебя люблю". Ему казалось, что он смог.

— Здравствуй, – слышится за спиной и Минхо резко оборачивается, прекращая судорожно щёлкать колёсиками зажигалки. Нет. Нет, нет, нет, почему? Он не мог узнать Ли, он должен был его забыть давным-давно и жить, не вспоминая о том, что между ними было. – Минхо? Помочь? – Джисон уточняет любезно. Без тени злости, страха, недовольства. Неужели его не терзает чувство несправедливости из-за того, что Минхо покинул его, ничего необъяснив? Неужели он простил, забил, отпустил? – Не хочешь говорить со мной, да? Я понимаю, – Хан вздыхает и разворачивается, приоткрывая дверь в помещение.

— Постой! – Ли выкрикивает, кажется, слишком громко, на них оборачиваются люди со всего периметра внутренней курилки, заинтересованно хлопая глазами с несколько секунд и возвращаясь к своим делам. Минхо застывает, не смея сказать и слова. Боится. – Чёрт, я и сказать ничего не могу толком, – он усмехается от собственной беспомощности.

— Знаешь, а я ведь стал тем, кем ты пророчил мне быть, – начинает Джисон, мягко улыбаясь. – Взрослым, состоявшимся, тем, с кем все хотят быть. Тем, кто ухаживает за своим парнёром и относится к отношениям не эгоистично, – Минхо передёргивает. Он говорил это, когда хотел расстаться в приступе истерики, но не думал, что Хан это запомнит. – И пусть прошло так много лет, – он вздыхает и прокашливается, закатывая глаза к тёмному ночному небу. – Я всё ещё не могу забыть тебя. Ты был и остаёшься моей первой любовью, хён. Ты тот, ради кого я менялся тогда и ради чьего признания я становился тем, кто я сейчас. Но именно сейчас я понимаю, что делал это для себя и своего собственного счастья. Я благодарен за всё, через что ты мне помог пройти. Спасибо и прощай уже навсегда, – он низко кланяется, высказывая своё уважение традиционно, горько улыбается и скрывается за дверью.

Уплыть в толпу ему не даёт врезавшийся сзади Ли, обнявший крепко-крепко со спины. Но Джисон мягко убирает его ладони с себя, напоследок с силой сжимая, будто произнося "Это не то, что нам нужно".

И он сливается с толпой без устали танцующих зевак, вновь оставляя Минхо позади. Вновь с пробитой насквозь душой.

Что же он тогда натворил?

#LQwork

В их палате всегда медленно тащило холодным табаком. Сан заверял из раза в раз, что не курит, что это соседи или, в конце концов, очень крепкий кофе, который Уён, вообще-то, пил в последний раз слишком давно, чтобы ничего не выветрилось. Это было одним из немногих аспектов огромного снежного кома лжи, коим Сан оброс, как дикий ёжик иголками, которому приходилось верить.

Нараспашку открытое окно неспешно колыхалось своими дурацкими кружевными занавесками, когда Уён вернулся и со скрипом старой кровати присел, сквозь пальцы смотря на Сана, на его точёный профиль и сосредоточенные на книге глаза.

Он так и читал, прерываясь лишь на стакан воды и сладкую сигарету, которую ему нёс кто-нибудь из старших – даже сомневаться не приходилось, Сан казался слишком невинным и стеснительным, чтобы сбегать в ближайший магазинчик под предлогом прогулки. Не было в нём ничего особенно бунтарского и кричащего – потому он и обращался к другим.

Уён с мечтательным невесть от чего вздохом скользнул взглядом к ровному и мягкому кадыку, к торчащей из-под съехавшей футболки ключице и слабо пятнистому участку кожи. Недавно выглянуло солнце а, как говорил Сан, солнце всегда кололось тёмными веснушками на его скулах и шее.

Мураками болтался крошечной золотой цепочкой закладки чуть дальше, чем на середине, мерно качаясь на дёргающихся руках.

– Ты опять делаешь это.

Уён усмехнулся и спрятал глаза.

– Делаю.

– Будто тебе даже не нужно спрашивать, что именно.

– Очевидно же. Смотрю в твоё хитрющее и непонятное лицо.

– И зачем, скажи, ты это делаешь?

– Думаю, вот. На кой чёрт тебе читать оригинал Мураками, ты же ни слова не понимаешь, – наконец-то подметил Уён, смотря, как перебирались между собой пальцы, захватывая кусочек тонкой ткани пижамных штанов.

Сан вдруг поднял брови и захлопнул книгу, отложил её в сторону, поджав под себя ноги по-турецки, опёрся на колени. Он весь съежился, зябко ведя плечами, и Уён не смог периферическое не обратить в то, что напрямую.

Странный, странный.

Сан выглядел уморительно странным всегда, но вот такой, отвлёкшийся и растерянный – в разы больше. Он даже казался милым, со своими-то округлившимися глазами.

– Почему это не понимаю, – задумчиво сложил он губы, – очень даже понимаю.

– Ну, что же, прочитай мне хоть слово.

на каждом канале "пользуюсь случаем".
лимит активности исчерпан.