лучший бро воистину воскрес

еще раз с днем рождения лучшего пупса вселенной 🎉

МООООЙ!! 😭💦🩵

Мини зарисовка, появившаяся у меня в голове из-за рисуночьков ванюты💘 (ниже репост)

— Соя! Привет! Забабахаешь мне свой лучший рамен? — Нахоя вваливается в родную лапшичную с широкой улыбкой и втягивает в лёгкие пропахший специями воздух. Соя ему слабо улыбается и машет ладонью в приветствуем жесте.
Мягкий теплый свет, обклееная фотографиями и плакатами стена, тихий гомон нескольких поситителей. Какое же уютное местечко. Он почти что восхищён, как брату удалось создать всё это самому практически с нуля — и ведь сейчас его лавка пользуется немалой популярностью среди района.

Нахоя по привычке пробегается взглядом по посетителям в поисках чего-то подозрительного и через мгновение расслабленно плюхается на стул у стойки. Складывает сверху руки, расплывается по поверхности стола.

— Ты костюм испачкаешь, — Соя стреляет взглядом в его белый пиджак, — Тут не то чтобы идеальная чистота.

— Да похуй, — тот прикрывает глаза. Усталость накатывает постепенно, вытаскивая его из цепких лап тревоги и напряжения, и он удовлетворённо вздыхает. Здесь словно его маленький уютный уголочек. Соя отходит вглубь и принимается готовить — негромко гремит, стучит ножом по разделочной доске и еле слышно подпевает музыке то ли из радио, то ли из плейлиста, а лапша где-то в стороне тихо булькает пузырьками с водой. Он чувствует себя до того разморенным, что почти засыпает, так и не доехав до квартиры.

Пока младший с тихим стуком не ставит перед его носом тарелку с лапшой.

— Как на работе? — он вытирает руки полотенцем и облокачивается рукой на стойку. Посетителей все меньше, есть возможность побездельничать.

Нахоя сонно моргает и подбирается. Роется в кармане в поисках кошелька, вытягивает из него пару купюр:
— Как обычно в принципе. Только ночные смены заебали, сейчас прям тут вырублюсь.

Соя тихо вздыхает. Упрямо смотрит на протянутые деньги. Переводит взгляд на него.

— Тут больше, чем нужно. Я вообще мог бы тебя и за бесплатно покормить.

— А ну не бубни. Не отвергай меня, когда я так отчаянно стараюсь позаботится о своем любимом младшем братце, — Нахоя впихивает ему в руки купюры и смешливо улыбается. Хватает палочки и с довольным стоном начинает есть.

Соя фыркает и складывает деньги.
Он не говорит брату, что сейчас выручка едва покрывает его траты на продукты и аренду помещения, а Нахоя в ответ не говорит, что пару недель назад его подстрелили, и он несколько часов провалялся без сознания. Сейчас под черной рубашкой скрывался плотный слой бинтов и глубокая зашитая рана, до сих пор неприятно ноющая при каждом резком движении, и Нахоя будет скрывать это до победного, насколько хватит его умения пиздеть. Не говорит он и о том, что практически час назад убил двух человек, а очередной комплект его белоснежного костюма пришлось не то, что выкинуть, — сжечь нахрен, чтобы всё то количество крови не попалось кому-то на глаза. Иногда он задумывался сменить пиджак и штаны на что нибудь более нейтральное, иначе ему грозит разорится на одной только одежде. Но откладывает эти мысли на потом. Сейчас он слишком устал.

Ещё раз оглядывая раменную, с тревожной мыслью, а не следит ли сейчас за ним кто-то и не ставит ли он под угрозу Сою своими частыми визитами, он допивает бульон и смотрит на время — пять минут до закрытия.

— Поехали домой?

Соя смотрит на него в ответ, а затем кивает. В чужих глазах мешается все то невысказанное, что они вдвоем понимают без слов, и грудь прошивает теплом.

Он не знает, рад он тому, что Соя ушел из Томана, или жалеет об этом.

вспомнил старую идею с халф бонтеном, где сою убили как близкого человека участника мафии для шантажа у них дома.

риндо приходит домой, спокойный, до того момента пока не открывает дверь их квартиры. вся утварь разбросана, мебель сдвинута, а на некоторой кровавые подтеки и следы рук. забегая в одну из комнат видит окровавленный труп и падает пред ним на колени. в попытках отрицания реальности пододвигается к трупу все ближе и ближе, приподнимая спину покинувшего. и обнимает его так крепко, как не мог себе никогда позволить. сжимая дрожащими руками бездыханное тело, хайтани жмется ближе к лицу каваты, в торопях перебирая одним лишь словом из его головы "прости".

преисполнился после в хлам пьяных бабушек, оплакивающих утрату внука у меня в отделении в течение часа 🙂