Таким образом, Евросоюз разрушил все сферы бизнеса, которые были в его интересах: сельское хозяйство, телекоммуникации, энергетика, здравоохранение, автомобилестроение. Перевооружение остается в подвешенном состоянии. Финансирование оборонной промышленности приравнивают к порнографии, а тем временем давление России на Украину усиливается. Короче говоря, пока Евросоюз регулирует, Китай занят производством, а Америка изобретает и финансирует, опираясь на ежегодные поступления капиталов ЕС в размере 300 миллиардов евро. Амбиции ЕС сводились к увеличению числа государств-членов до 35 в 2030 году. Они стали его собственным концом, потому что не подкреплялись никакими политическими проектами. Сейчас для Евросоюза настал момент истины. Несмотря на все потрясения, он должен превратиться в такую силу, суверенитет и свободу которой не смогут поколебать авторитарные империи XXI века. Для этого ему нужно объединить своих на данный момент не очень сговорчивых членов. В мире, где правит сила, ЕС должен обрести законное и эффективное руководство, которого он был лишен со времен председательства Жака Делора (Jacques Delors). На церемонии вручения премии Пола Волкера Марио Драги подчеркнул, что парадигма глобализации была разрушена отказом Китая соблюдать правила ВТО, а затем пандемией, конфликтом на Украине и ускорением климатических изменений. Следовательно, приоритет денежно-кредитной политики как логичного ответа на резкие изменения спроса, связанные с кредитным циклом, нужно сменить. Следует отдать первенство восстановлению налогово-бюджетной политики, которая как раз и способна реагировать на резкие изменения предложения, связанные со здравоохранением или климатическими рисками, а также препятствовать росту геополитических конфликтов. Чтобы демократия выжила, необходимо мобилизовать государственные ресурсы для инвестиций и инноваций, для ответа на климатические вызовы, для перевооружения, обеспечив при этом сохранение надежных стратегий распределения бюджета.
Чтобы конкурировать с Соединенными Штатами, Китаем и развивающимися гигантами, Европейский союз должен претерпеть радикальные изменения и переосмыслить себя как великую державу.

Продолжаем разбор отчета опубликованного известным американским think tank Rand corporation посвященного наступлению нового средневековья. Обсудив возможные последствия от негосударственных угроз в будущем противостоянии КНР и США, авторы переходят к обсуждению политической безопасности. Политическая безопасность государства означает его относительную внутреннюю силу и способность противостоять вызовам праву правительства на управление. Сильное и безопасное государство обладает сильной легитимностью и стабильностью. Сильное и безопасное государство с большей вероятностью столкнется с меньшим количеством проблем своей легитимности и преодолеет те, которые возникают. Слабое и небезопасное государство, скорее всего, столкнется с гораздо большим количеством проблем в отношении своего права на управление и может потерпеть неудачу в результате некоторых из этих проблем. Слабые и незащищенные государства особенно уязвимы перед насильственными попытками свержения правительства посредством восстаний, повстанческих движений, мятежей и революций.

В эпоху неосредневековья легитимность государства сталкивается с растущим числом угроз. Поскольку государствам не удалось обеспечить удовлетворительный уровень управления, группы конкурентов стали более привлекательными. Более того, появление альтернативно управляемых пространств и проницаемых границ позволило внешним игрокам использовать ослабление внутренней обстановки безопасности, усугубляя политический экстремизм и насилие. Развитие интернета и социальных сетей также способствовало распространению социальных волнений и росту транс- и субнациональных групп. Это стало очевидным во время восстаний «арабской весны» в Ливии, Тунисе и Египте примерно в 2010 году, когда массовые движения использовали такие технологии для координации действий и, в конечном итоге, для свержения режимов. В либеральных демократиях экстремистские движения выросли, поскольку поддержка центристских политических партий ослабла. В Китае также усилились внутренние вызовы правлению КПК. Китайские ученые сосредоточили свое внимание, в частности, на различных проблемах легитимности правительства, включая диверсификацию ценностей и мировоззрений, недостаточность государственных услуг, отсутствие экономической справедливости и социального равенства, а также коррупцию.

По мнению некоторых экспертов, среди выявленных проблем особенно заметными стали организованная преступность и коррупция. Профессор Босин Ву из Народного университета общественной безопасности Китая (высшего профессионального учебного заведения полиции Китая) заявил в интервью 2014 года, что преступные организации насчитывают «один миллион человек». Он заявил, что эти структуры стали более сложными, «более структурированными с точки зрения организации» и «более продвинутыми в преступлениях, связанных с коррупционной и договорной политической деятельностью».

Наконец то нашлось время и место

Вдогонку к беседе главного РФ-инноватора с главным (по РФ-версии) мировым интервьюером. Все обсуждали содержание разговора, многие обратили внимание на фон, на заднем плане, но никто (ну почти) не обратил внимание на еще одну штуку. Место действия – Дубай.
Конечно, Дубай для РФ-олигархии город не чужой. Но все таки… Генри Форд в свое время принимал журналистов в своем Дирборне, под Детройтом. Илон Маск, понятное дело, сидит в Калифорнии. Ну а где еще-то?

Еще раз – просто сам факт того, что создатель самой массовой РФ-соцсети и самого знаменитого РФ-ну даже не мессенджера, а медиа платформы, разговаривает с медиа деятелем из США не в России, а в Арабских Эмиратах - многое объясняет.

Пару лет назад известный экономист Тома Пикетти в Парижской школе экономики делился выводами которые он сделал из исследования экономической истории Европы с 1948 по 2017 год. Он разбирал причины мощнейшего экономического подъёма с конца 40 х годов по середину 70 х , причины свертывания и перехода к можно сказать открытой конфронтации элит которую мы наблюдаем в наше время. Он объясняет конфликт левых и правых элит в наше время тем, что с точки зрения социологии левые элиты - это в основном интеллектуальная элита(которую он именует брахманами), а правые (это в основном бизнес элита) которых он именует торговцами. Это же верно и с электоральной точки зрения - голосуют за левых обычно люди с хорошим образованием, то есть те, кто выиграл от глобализма, а за правых те кто проиграл, ну и в целом, люди не столь образованные. В рунете это правило эмпирически проверяется на раз, если человек орет что он патриот и целый день несет всякую чушь про РНГ или летающие танки, то тут все очевидно - это кретин.
Пикетти также отмечает, что в 2016/2017 наметился сильный раскол между глобалистами и локалистами, который и идет до сих пор. Так как в этом конфликте интеллектуальная элита противостоит бизнес элите, то есть каждая отстаивает свои интересы, интересы всех остальных слоев населения не учитываются, что приведет в росту популизма. Тут Пикетти оказался прав(это доклад 2017 года), далее он прогнозирует мобилизацию интеллектуальной элиты (хорошее образование и высокие доходы характеризуют этот слой), и, начало настоящего крестового похода против своих противников. И из 2024 года можно сказать приведя в пример события в США, что пока они побеждают. Можно вспомнить филигранную работу пиарщиков Демпартии по раскачке движения БЛМ, там прям по архетипам били, кто забыл - полицейского замочившего Флойда звали Дерек Шовин(Chauvin), chauvin в переводе с французского значит - шовинист. А уж стилизация коронокризиса под апокалипсис чтобы впечатлить религиозную американскую глубинку это вообще выше всяких похвал.

Продолжаем разбор отчета опубликованного известным американским think tank Rand corporation посвященного наступлению нового средневековья. Обсудив вновь появившиеся угрозы, которые были нехарактерны для предыдущих двух веков, авторы переходят к обсуждению того, какое они могут оказать на грядущее противостояние США и КНР. Усиливающаяся угроза со стороны негосударственных угроз влечет за собой ряд последствий для конкуренции между США и Китаем и сценариев потенциальных конфликтов. В мирное время эти опасности могут ослабить динамику соперничества. Повстанцы и преступные группировки похищали и убивали китайских рабочих в Ираке, Пакистане и других странах. Действительно, до сих пор китайские компании и граждане за рубежом полагались в основном на частные силы безопасности, предоставляемые принимающей страной, в отсутствие поддержки НОАК. Если Китай посчитает, что вероятность войны с Соединенными Штатами остается низкой, он мог бы выделить больше военных ресурсов для борьбы с негосударственными угрозами. Китай может создать в составе НОАК подразделения для борьбы с будущими пандемиями и расширить роль вооруженных сил в контртеррористических операциях. Более того, поскольку многие невоенные обязанности децентрализованы и ориентированы на гражданские нужды, они, вероятно, будут подчеркивать военную культуру и централизованную командную структуру НОАК. И Соединенные Штаты, и Китай могут обнаружить, что их вооруженные силы востребованы партнерами, борющимися с негосударственными угрозами. В некоторых случаях это может открыть возможности для сотрудничества, но в других может обострить конкуренцию за влияние, как это произошло, когда Соединенные Штаты и Китай конкурировали за предоставление помощи после стихийного бедствия на Филиппинах в 2013 году.

Если напряженность между США и Китаем перерастет в конфликт, обе стороны могут оказаться в стрессе из-за сохраняющейся необходимости реагировать на негосударственные опасности. Пандемии, миграция, стихийные бедствия, насилие со стороны негосударственных субъектов и региональные потрясения, похоже, останутся постоянными элементами ландшафта безопасности в обозримом будущем. Лицам, принимающим решения в США, возможно, придется выделить адекватные силы, чтобы справиться с этими конкурирующими угрозами, даже если они сосредоточат свое внимание на военной проблеме, которую представляет Китай. Изменение ресурсов для борьбы с такими опасностями может ограничить возможности инвестирования в силы, предназначенные для борьбы с обычными силами противника, что, в свою очередь, может стимулировать обе стороны прибегать к в основном косвенным методам ведения конфликта, которые используют потенциал некоторых негосударственных угроз для возложить издержки на противника.

В американо-китайской войне у обеих сторон могут возникнуть стимулы использовать трудности, с которыми сталкивается противник при борьбе с негосударственными угрозами. По крайней мере, у обеих сторон может быть стимул воздержаться от помощи сопернику. Например, преобладание хрупкости государств в Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Азии повышает вероятность дублирования межгосударственного и внутригосударственного насилия, прототипом которого вполне может служить нынешняя война в Сирии. Если они расширятся на фоне разворачивающихся военных действий между США и Китаем, у обеих сторон может возникнуть стимул вмешаться, чтобы помочь дружественным вооруженным группам и сражаться с противниками, поддерживаемыми соперничающей стороной.

Международный институт банковских исследований (Institut International d’Etudes Bancaires, IIEB) — самый эксклюзивный и таинственный сетевой клуб в системе европейских финансов, где руководители банков общаются с самыми разными высокопоставленными лицами — от президентов и премьер-министров до членов королевских семей и глав центральных банков. Хотя МИБИ был создан для укрепления связей между банками в период геополитической напряженности и проблем с финансовой стабильностью по всей Европе, его засекреченные, проходящие в шикарной обстановке заседания не совсем соответствуют современным требованиям транспарентности. На протяжении 73 лет МИБИ дважды в год собирал глав крупнейших банков Европы в роскошных отелях и королевских дворцах по всему континенту для обсуждения таких деликатных вопросов, как сделки слияний и поглощений и выработка глобальной политики.
У института нет вебсайта, а его состав, повестка дня и протоколы заседаний никогда не становятся достоянием гласности. Участникам не рекомендуется делиться подробностями обсуждений. МИБИ был основан в Париже в 1950 году главами четырех европейских банков — Crédit Industriel et Commercial, Union Bank of Switzerland, Société Générale de Belgique и Amsterdamsche Bank — с целью проведения на высшем уровне регулярных консультаций насчет различных событий в банковской сфере, а также в области экономики и денежной системы.
Это было составной частью усилий по формированию многочисленных трансграничных институтов, созданных в тот период для укрепления связей между организациями из стран, которые еще недавно находились в состоянии войны друг с другом. В то время как в 1950-х годах много говорили о создании дочерних компаний в бывших колониях, к 1960-м годам внимание переключилось на международную роль доллара, на проблемы с Бреттон-Вудской системой фиксированных обменных курсов и на угрозу поглощения Америкой европейских банков. .
К концу века участники дискуссий из МИБИ были больше озабочены влиянием евро, растущим рынком деривативов и сделками слияний и поглощений между крупными банками. В одной из немногих опубликованных речей, произнесенных в октябре 2006 года в Афинах перед участниками встречи МИБИ, вице-президент Европейского центрального банка Лукас Пападемос (Lucas Papademos) процитировал предостережение Адама Смита о сговоре из его книги "Исследование о природе и причинах богатства народов": "Люди одной профессии редко собираются вместе даже для веселья и развлечений, но в тех случаях, когда они встречаются, разговор кончается заговором против общества или каким-либо ухищрением с целью повышения цен".
Пападемос продолжил: "Если бы он мог увидеть это собрание ведущих банкиров со всей Европы, выразил бы он такое мнение, которое также стало бы причиной тревоги для руководителя центрального банка из-за потенциальной „уловки с целью повышения цен“? Я в этом очень сомневаюсь".

Продолжаем разбор отчета опубликованного известным американским think tank Rand corporation посвященного наступлению нового средневековья. Авторы отмечают, что деиндустриализация и замедление экономического роста имеют важные последствия для конфликта между США и КНР. Соединенные Штаты и КНР конфликтуют в условиях жесткой ограниченности ресурсов, что поднимает вопросы об актуальности стратегий индустриальной эпохи, основанных на быстром экономическом росте и обильных ресурсах. В условиях современной конкуренции доступ к технологиям, научным и профессиональным знаниям и капиталу может стать предметом конфликта и войны. Это может стимулировать обе страны к агрессивной конкуренции за лучшие в мире технологии и таланты. Чтобы получить преимущество, конкуренты могут попытаться запятнать и принизить соперника посредством политических ограничений и информационных операций. Обвинения США и Китая по поводу безопасности цифровых и компьютерных технологий служат многим целям, одна из которых может заключаться в ограничении перехода ключевых технических знаний в пользу соперника. Разделение(decoupling) технологических сфер может стать еще одним способом сохранить преимущества в условиях жесткой конкуренции.

Конкуренция за таланты, капитал и технологии может также стимулировать обе стороны развивать связи с симпатизирующими группами и государствами, которые обладают такими ресурсами, даже если это вызывает антагонизм у соперника. Усилия США по укреплению своих отношений с Тайванем и усилия Китая по привлечению зарубежных китайских студентов, ученых и учёных одновременно расширили доступ к необходимым технологиям и опыту с обеих сторон и усугубили восприятие угроз. Замедляющийся и несбалансированный экономический рост также делает ведение войны высокого уровня все более трудной. Это видно по тому как даже конфликт средней интенсивности привел к сильному истощению запасов стран Запада, конфликт высокой интенсивности способен похоронить экономику. Ошеломляющая стоимость современных кораблей, самолетов, средств противоракетной обороны и другого вооружения делает обременительным поддержание больших запасов таких систем в мирное время и чрезвычайно трудным для пополнения в военное время. Тщательная мобилизация общества могла бы расширить доступный набор ресурсов для финансирования тотальной войны, но это политически маловероятно, учитывая ослабление легитимности государств. Таким образом, вместо того, чтобы пытаться воспроизвести устаревшие стратегии массовой промышленной мобилизации, лица, принимающие решения, могут счесть более полезным планирование частичных мобилизаций и масштабирование боевых операций до уровня, который может поддерживаться за счет сокращенной ресурсной базы. Больше полагаться на наемников могло бы быть более устойчивым способом управления операциями, поскольку эти расходы можно было бы прекратить, когда они больше не нужны. Привлечение талантливых специалистов по всему миру посредством финансовых стимулов может иметь важное значение для ведения войны в технических областях, таких как киберпространство.

Для того, чтобы сохранить свою легитимность, у государств будет сильный стимул избегать перебоев в поставках потребительских товаров и услуг, что наглядно видно, по поведению властей РФ, например, на какие только ухищрения не пошли чтобы сохранить потребительское разнообразие.

Дольник резюмировал, что население Земли естественным путём придёт к «нормальной для биосферы» численности населения – 500 млн человек на всю планету. Но страны будут по-разному идти к этому:
«Все попытки искусственно стимулировать рождаемость у народов со стабильной или снижающейся численностью не дали результатов. В печати время от времени сообщается, что с помощью экономических мер или программ прямых санкций в той или иной стране удалось повлиять на рождаемость. Но потом оказывается, что это была либо заведомая ложь, либо естественная флуктуация рождаемости, либо кратковременно удалось поймать в ловушку небольшую часть населения. Численность французов стабилизировалась около 100 лет назад. С тех пор в стране неоднократно проводили кампанию по стимуляции рождаемости. Были и призывы, и запугивание отстать от других народов, и материальные стимулы, и уголовная ответственность за аборты, и запреты на противозачаточные средства - а французов все столько же. В последнее десятилетие в Румынии проводилась предельно жесткая стимуляция рождаемости - и тоже безрезультатно.

Кто ратует за рост рождаемости? Националисты, ибо для них не своя нация - нелюди, пусть их будет меньше, а своих больше. Милитаристы, ибо чем больше детей, тем больше может быть армия, тем больше генеральских мест. И придворные демографы, которые обещают за счёт роста числа рабочих рук заткнуть дыры в экстенсивной экономике. Последние отчасти правы, но забывают, что в условиях надвигающегося истощения ресурсов эти руки будет не на что употребить.

Уже готовые перейти в состояние коллапса высокоразвитые популяции станут, сохраняя хороший уровень жизни, плавно снижать свою численность путём небольшого снижения рождаемости. Другие популяции будут, сокращая сельское население, коллапсировать в городах, для которых свойственна низкая рождаемость. В третьих популяциях усилится расслоение на удерживающуюся на приемлемом уровне жизни верхушку общества и прозябающие в полуголодном существовании коллапсирующие массы. В последних возможны голод, эпидемии, образование инвазирующих групп, а отсюда не исключена возможность опустошительных межнациональных и гражданских войн. Если бы этим популяциям была оказана правильная помощь со стороны высокоразвитых популяций, они коллапсировали бы в более мягких условиях. Но удастся ли человечеству перед лицом экологического кризиса действовать слаженно, судить не биологу.
Легче всего пройдут коллапс развитые в техническом отношении народы с низкой рождаемостью».

Если при слове олигополия первое о чем вы думаете это о табачной индустрии, то вы абсолютно правы. В 2018 году выложили в открытый доступ огромный архив материалов о работе госагенств США с гигантами табачной индустрии. В этом архиве все свалено в одну кучу - там и переписка между различными ведомствами и департаментами с табачными кампаниями, обсуждение и анализ действий в тч и инвестиционных. Посмотреть это великолепие можно вот тут https://www.industrydocuments.ucsf.edu/tobacco называется это все Truth Tabacco Industry Documents.

Ключевой момент заключается в том, что похоже табачные компании оказались предупреждены о намечающейся борьбе с курением в Первом мире и заранее начали перенаправлять свои инвестиции в другие сферы. Естественно куда бы не пришли табачные компании они превращают это в индустрию зависимостей. Как многие догадались компании пришли в сектор фастфуда. С момента прихода табачных компаний в сектор фастфуда там начался массовый выброс на рынок настоящей junk food с усилителями вкуса, с повышенным содержанием сахара. Другая часть инвестиций пошла в компании работающие в секторе медицинского страхования, что конечно цинично но весьма рационально.

Ну и как логичное завершение распределения инвестиций, они вложились в сектор здорового питания, компенсировать вред от фастфуда так сказать. Вот так, чтобы с вами не приключилось деньги попадут все равно к одним и тем же бенефециарам.