На этой неделе начался Рамадан - святой месяц в исламе и время строгого поста. Расскажу вам по этому поводу одну занимательную историю.

1985 год, принц Султан бин Салман (сын нынешней короля Салмана, единокровный брат наследного принца Мухаммеда бин Салмана) готовился стать первым арабом-космонавтом на американском шаттле Дискавери. Первые дни полета должны были выпасть как раз на Рамадан, поэтому появился резонный вопрос - что делать с постом в это время? За советом принц отправился к Абдулазизу Бин Базу - влиятельнейшему богослову своего времени, убежденному салафиту.

(Сами по себе отношения между этими двумя людьми уже крайне символичны: с одной стороны, военный летчик и первый космонавт-мусульманин, с другой - слепой (Бин Баз потерял зрение в 20 лет из-за болезни) богослов-ваххабит, вдобавок убежденный в плоскости Земли.)

Бин Баз рассудил, что к космонавту применимо правило, касающееся мусульман во время путешествия: отложить пост и компенсировать пропущенные дни позднее. Принц, однако, не согласился и придерживался поста все время подготовки и самого полета, заодно позволив НАСА провести уникальные наблюдения влияния дневного голодания на организм в космосе.
Другой вопрос касался времени. На орбите Султан бин Салман должен был видеть рассвет и закат 16 раз каждые 24 часа - означает ли это, что Рамадан будет окончен за два дня? Бин Баз долго смеялся и постановил, что отсчет времени и все молитвы нужно вести по точке старта (мыс Канаверал). Единственное послабление - не нужно обращаться лицом в сторону Мекки, так как зафиксировать это положение в полете все равно невозможно.

По возвращении из экспедиции Султана бин Салмана приветствовали, как национального героя. Бин Баз и другие религиозные авторитеты встретились с ним, чтобы задать бесконечные вопросы и узнать, что принц явственно видел собственными глазами: земля шарообразна и вращается вокруг Солнца. Богословы были в восторге и пожелали, чтобы это был не последний полет (хотя следующие космонавты из Сауди отправятся в миссию только в 2023).

Вот такое вот столкновение тысячелетней традиции с современностью. Вообще удивительно, что именно Саудовская Аравия стала первой мусульманской страной, отправившей человека в космос, учитывая какие нравы там царили в 80ые. На сегодняшний день на орбите побывало почти два десятка мусульман, и каждый находил свой подход к соблюдению обрядов.

Суровый народ, живущий посреди огромной пустыни, ведет борьбу с иноземными захватчиками, старающимися установить контроль над залежами невероятно ценного ресурса, на котором основана их экономика. На стороне захватчиков технологическое преимущество и более совершенное оружие, они невероятно жестоки, хотя пустынные жители им в этом и не уступают. Переломный момент в их борьбе наступает, когда во главе сопротивления становится духовный лидер (махди), объединивший разрозненные племена и объявивший священную войну против пришельцев (джихад)…

Это не эпизод истории ближневосточной страны, как может показаться на первый взгляд, а сюжет фантастического романа «Дюна», написанного Фрэнком Гербертом в 1960ые годы. Действие его происходит в далеком будущем на разных планетах, при этом автор использует множество отсылок к ближневосточным культурам и религиям. Не буду утомлять вас конкретными примерами, фанаты книги могут насладиться полным перечнем по ссылке.

Подумалось, что сегодня написание такого романа не обошлось бы без скандалов - тут тебе и намеки на стереотипный ориентализм и культурную апроприацию, и white savior complex во всей красе. Повезло, что 60 лет назад таких концептов толком не существовало, поэтому роман успел стать классикой фантастики, попутно вдохновив Джорджа Лукаса и повлияв на то, как стал выглядеть мир «Звездных войн» (и вообще много чего в мире космической фантастики). И никого тогда не смущало, что одно из центральных событий мира Дюны называется «джихад».

А вот в современной экранизации от Дени Вильнева (сейчас в кино идет вторая часть) религиозные отсылки уже не прослеживаются. С одной стороны, современная публика, особенно на Западе, стала чувствительна к таким вещам. Да и обеспечить прокатный успех в любых странах будет проще без двусмысленностей. С другой стороны, обозреватели в арабском мире остались недовольны, что фильм минимизировал исламское влияние на первоисточник до смутно уловимой ближневосточной визуальной эстетики (при этом, даже без участия региональных актеров, хоть съемки и проходили в Иордании и ОАЭ).

Нюансы в терминах повествования могут оказаться даже более значимыми. Мне попалась статья профессора-исламоведа Колумбийского университета, где он подробно объясняет, почему, например, в книге автор использовал именно термин «джихад», а не «крестовый поход». Приведу некоторые его аргументы, тем более, что они актуальны далеко за пределами обсуждения научной фантастики.

Во-первых, понятие джихада в исламе гораздо шире, нежели просто «война с иноверцами». Джихад означает усердие в защите ислама. При этом «большой» джихад - это духовная борьба внутри каждого мусульманина, и только «малый» джихад - это вооруженное противостояние чужеземцам. Стигматизация термина - результат лишь последних десятилетий истории, и отсутствие его упоминания в фильме лишает возможности восстановить его полноценное значение.

Во-вторых, в годы написания романа «джихад» еще не имел ассоциаций с фанатиками и международным терроризмом. В своем «военном» значении это слово отсылало к антиколониальной борьбе, которую вели мусульманские народы в 19-20 веках против британской, французской и российской империй, поэтому оно идеально вписывается в историю о непокорных фременах.

Но дело, конечно, не столько в конкретных терминах. Читатель романа должен почувствовать, что следы сегодняшних культур останутся даже в бесконечно далеком будущем, и через 20 000 лет людей на других планетах будут связывать незримые нити с людьми из прошлого. Фильм теряет этот подтекст в угоду универсально понятной истории, хотя все равно остается крайне впечатляющим зрелищем.