#пенитенциария

Частные тюрьмы … и kpop

Ранее я писал, что частные тюрьмы наиболее распространены в США и в своей массе они представляют собой исключительно коммерческие учреждения – ведь ради чего ещё, кроме извлечения прибыли, частный капитал стал бы вкладываться в организацию исполнения уголовных наказаний?

Но не в Южной Корее. Из 54 исправительных учреждений этой страны всего одно – тюрьма Somang – является частным. И управляется это учреждение не заморской тюремной корпорацией по типу GEO Group или её местным филиалом, а некоммерческим религиозным (протестантским) фондом Agape.

Хотя тюрьма Somang рассчитана на содержание всего 400 заключённых, а это примерно 0,6 % от общей численности тюремного населения Кореи, опыт создания и эксплуатации данного учреждения представляется весьма интересным для изучения – в сущности, это единственная частная тюрьма в мире, которая создана и управляется религиозной НКО (на современном этапе человеческого развития – средневековые монастыри и прочие исторические формы изоляции осуждённых к числу НКО причислять не вполне корректно).

И, надо сказать, данное учреждение показывает неплохой уровень эффективности в части исправления осуждённых. Этому способствуют, помимо прочего, разнообразные программы профессиональной подготовки (от освоения навыков бариста и изготовления интерьерной плитки до программирования и робототехники), а также создание при тюрьме центров, содействующих адаптации отбывших наказание осуждённых к жизни на свободе.

P.S.

Данный пост никак не связан с предстоящим импичментом президента Кореи Юн Сок Ёля. Да и в тюрьму Somang он вряд ли попадёт.

Kim, S., & Porteux, J. N. (2019). Adapting violence for state survival and legitimacy: the resilience and dynamism of political repression in a democratizing South Korea. Democratization, 26(4), 730-750.

#новости #безопасность

Не хотите на ночь глядя немного измышлений по поводу новостей с Корейского полуострова? Ну, вариантов всё равно нет, поэтому приступим.

Как мы все знаем, на севере «сидят» коммунисты, а на юге – ~~националисты~~ либерально-настроенные любители kpop’а.

Причём как вы думаете, какая часть Кореи является изначальной правопреемницей королевства Чосон, освободившегося от японского колониального ига после окончания Второй мировой войны, пусть и без короля?

Правильно – Северная Корея, она же Корейская Народно-Демократическая Республика (в которой, хоть это и республика, власть почему-то передаётся от отца к сыну уже два раза, ну да ладно, мы не об этом).

Первый президент Республики Корея Ли Сын Ман (правил с 1948 по 1960 год) был ярым антикоммунистом и, если говорить прямо – тираном. Его политика в целом была основана на идее, что «красные» представляют собой недочеловеков, которые должны быть «презираемы, подавлены и даже (по возможности) уничтожены» [1, с. 4].

Своеобразной кульминацией такой политики стала резня, предпринятая сторонниками Ли Сын Мана и, в частности, «Северо-западной Ассоциацией Молодых Мужчин» в отношении участников антиправительственного восстания 1948-1949 годов.

Тогда погибло по разным оценкам от 20 до 60 тысяч человек, не только принявших участие в восстании, но и просто симпатизировавших коммунизму [2, с. 734-735]. Всего за время «лисынманщины» было убито (не погибло в заключении и тому подобное, а именно убито) намного больше людей – опять-таки по разным оценкам от 100 до 150 тысяч.

Но это всё в прошлом. Прошла Корейская война (1950-1953 годы), обе Кореи стали общепризнанными государствами, а ещё чуть было не заключили полноценный мирный договор (2018-2020 годы). Но что-то пошло не так и в итоге до сих пор ситуация на Корейском полуострове остаётся довольно напряжённой.

Этому способствуют как пуски северокорейских баллистических ракет вкупе с ядерными испытаниями и южнокорейскими военными учениями, так и забрасывание друг друга воздушными шарами с мусором или флешками с записями того самого kpop’а (за распространение таких записей в КНДР, кстати, можно получить высшую меру наказания).

И вот, очередной виток обострения связан с тем, что действующий (пока ещё, импичмент главы государства в Сеуле не является чем-то уж очень редким) президент Республики Корея Юн Сок Ёль решил объявить военное положение и начать охоту на «северокорейских шпионов» в рядах политической оппозиции.

Видимо, он захотел обратиться к опыту Ли Сын Мана и других ранних президентов Южной Кореи (которых практически сплошь относят к числу диктаторов – вплоть до 1987 года, когда к власти пришёл демократически избранный Ро Дэ У).

Впрочем, военное положение уже было отменено, а современная Южная Корея – это уже не то ожесточённое самопровозглашённое государственное образование, которое держалось на репрессиях и параноидальной ненависти к северу.

Такие вот дела.

Ссылки:
[1] Kim, D. C. (2017). The social grounds of anticommunism in South Korea-crisis of the ruling class and anticommunist reaction. Asian Journal of German and European Studies, 2, 1-25.
[2] Kim, S., & Porteux, J. N. (2019). Adapting violence for state survival and legitimacy: the resilience and dynamism of political repression in a democratizing South Korea. Democratization, 26(4), 730-750.

#адвокатура

Статус адвоката и конфликт интересов - 2

Итак, первый осенний пост и он же – второй пост по «адвокатским подработкам».

В России что адвокатура, что нотариат (не говоря уже о государственных видах юридической службы) рассматриваются как основные виды возможной деятельности юриста, т.е. всё остальное относится к числу дополнительных занятий, которыми юрист может уделять своё свободное время и только без ущерба для свой основной практики.

Такой подход вместе с установлением ограничений на виды дополнительной деятельности призваны исключить конфликт интересов, который может рассматриваться в качестве одного из основных криминогенных факторов, создающих предпосылки для совершения коррупционных правонарушений.

Поэтому на первом месте всегда долг службы (в случае адвоката – служения закону и интересам доверителя), а уже потом развитие ресторанного или гостиничного бизнеса и т.п. Адвокат в России – представитель гражданского общества, важный элемент юридического сообщества и одна из опор правосудия (об этом как-нибудь потом напишу подробнее). Поэтому государство требует от него не слишком отвлекаться от своей основной миссии.

Но это в России. Немного отличается положение адвоката, например, в Китайской Народной Республике – там он тоже важен, нужен и всё такое, но адвокатская практика не имеет приоритета перед другими видами занятости юриста.

Поэтому, если претендент на получение адвокатского статуса работает в некоей организации (например, в образовательной), он должен приложить к заявлению и прочим документам согласие своего работодателя на «неполную занятость заявителя в качестве адвоката» (ст. 6 Закона КНР «Об адвокатуре»), поскольку уже адвокатская практика для него будет вторичной и осуществляемой в свободное от основной занятости время.

Ну вот пока как-то так.

#адвокатура

Статус адвоката и конфликт интересов - 1

Лето почти закончилось, а отпуск уже закончился … Но не будем об этом.

А вот о чём будем, так это об адвокатуре. А точнее – об одном достаточно любопытном вопросе, который характеризует статус адвоката, а если ещё точнее – о его праве вести иную деятельность в дополнение к адвокатской. И да, я хотел уложиться в один короткий пост, но увы.

Зачем вообще вести эту самую «иную» деятельность? Обычно ради получения дополнительного заработка, ну или просто «для души». В большинстве профессий нет никаких формальных ограничений такого права, но с наделёнными специальным статусом юристами (адвокатами и нотариусами), а также с госслужащими всё, как известно, не так просто.

Представители этих специальных групп лиц могут практически без ограничений осуществлять научную, преподавательскую и иную творческую деятельность.

Но может ли прокурор владеть, например, рестораном (лично, не через родственников или подставных лиц)? Нет. Не могут осуществлять предпринимательскую деятельность вообще все государственные служащие (в том числе и занимающие выборные должности), а ещё нотариусы. Кстати, сдача своей недвижимости в аренду также является предпринимательской деятельностью и может повлечь ответственность.

При этом у адвоката данное ограничение сформулировано принципиально иначе: «Адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности, а также занимать государственные должности …, должности государственной службы и муниципальные должности» (п. 1 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре»).

По поводу осуществления предпринимательской деятельности (когда адвокат не состоит в трудовых отношениях) никаких ограничений не установлено. Ну почти – в Кодексе профессиональной этики адвоката указано, что адвокат не вправе вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги, за исключением деятельности по урегулированию споров и участия в благотворительных проектах других институтов гражданского общества, предусматривающих оказание юридической помощи на безвозмездной основе.

В то же время, адвокат вправе инвестировать средства и распоряжаться своим имуществом, включая недвижимость, а также извлекать доход из других источников, если при этом не используется статус адвоката (п. 3 ст. 9 Кодекса). Таким образом, адвокат может заниматься в том числе и предпринимательской деятельностью, если такая деятельность не предполагает оказания им юридической помощи.

... to be continued ...

В защиту нотариальной корпорации можно сказать, что обвинения в недостатках процедуры конкурса на замещение вакантных должностей нотариусов не совсем состоятельны – по крайней мере, они не должны были предъявляться вот так резко, словно раньше проблем не были или (что более вероятно) на них не обращали внимание.

Если Минюсту что-то не нравится в организации нотариата, то в случае того же конкурса сам Минюст не только утвердил Порядок проведения конкурса на замещение вакантной должности нотариуса своим приказом, но и утверждает состав конкурсной комиссии (п. 2 раздела II Порядка).

Впрочем, для большей прозрачности стоило бы ввести в состав комиссии больше представителей государства (сейчас это только секретарь комиссии; п. 5 раздела II Порядка) и, возможно, научного сообщества. В любом случае, реформа ещё даже не вошла в свою активную стадию, так что всё самое интересное ждёт нас впереди.

… Много внимания было уделено понятиям. В ч. 1 ст. 48 Конституции провозглашено, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В соответствии с п. 1 ст. 1 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ адвокатская деятельность как раз и состоит в оказании квалифицированной юридической помощи на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката.

Квалифицированность помощи вполне логично – это следует как из норм права, так и из практики (и здравого смысла) – рассматривать, как совокупность нескольких характеристик. Во-первых, это свойство субъекта, эту помощь оказывающего. Адвокат свою квалификацию подтверждает неоднократно (получение высшего юридического образования и сдача квалификационного экзамена) и, более того, он обязан её постоянно повышать. При этом закон прямо закрепляет «повышение квалификации» (подп. «3», п. 1 ст. 7 и далее), «квалификационный экзамен» (п. 3 ст. з и далее) и прочие понятия именно в контексте характеристики деятельности адвоката, являющегося поэтому как бы «квалифицированным юристом».

Во-вторых, это характеристика самой помощи, обусловленная статусом оказывающего её субъекта – как его повышенной (точнее – дополнительно гарантированной) в сравнении с другими субъектами квалификацией, так и этическими рамками в совокупности с обязанностями перед доверителем. На эту (и только на эту, однозначно отмежевавшись от квалифицированности субъекта) интерпретацию указал представитель ФПА, проведя аналогию с другими отраслями права.

Мол, вот в уголовном и административном праве есть основные и квалифицированные составы, так и в юридической практике есть обычная и квалифицированная помощь, т.е. квалифицированная – это значит просто специальная по отношению к обычной. В принципе, да, но всё же квалификацию (квалифицированность) субъекта оказания помощи – адвоката нужно ставить в центр композиции, а не делать вид, что она не имеет значения … наверное.

Потом совершенно внезапно был сделан очень неожиданный (как минимум, для меня) прыжок-переворот на счёт того, что правоохранители это … тоже потребители квалифицированной юридической помощи. Я-то думал, что правоохранители (речь шла, в первую очередь, об органах МВД и их должностных лицах) – это в своей массе юристы, квалифицированные сами по себе. Сказано было примерно следующее: «Часто мы думаем, что в квалифицированной юридической помощи нуждаются только граждане и чаще всего такая нужда возникает у них для противостояния с государством – его правоохранительной системой. Но мы забываем о том, что …», и дальше вот это вот всё.

Мне казалось, будет сказано, что не только адвокаты оказывают юридическую помощь, но и само государство – те же прокуроры могут быть отнесены к числу государственных правозащитников, причём их полномочия нередко могут принести пользы гораздо больше, чем десяток адвокатских запросов. Но нет, ну и ладно. Потом выступил представитель МВД и рассказал о том, как органы внутренних дел страдают и с какими трудностями они сталкиваются. Я, конечно, утрирую, но точно могу сказать, что это был один из самых скучных докладов (почти как половина моих выступлений на занятиях, да-да).

... to be continued ...