И на похвастаться... «Чужая клетка» — это понятие, с которым я уже живу месяц. Примеряю, пробую, слушаю, как отзывается.

И подарил мне его — Леонид Бляхер Леонид Бляхер . Мой самый любимый собеседник за всю журналистскую карьеру. У нас было всего два интервью, но каждое стало для меня событием.

Равно как и его лекция, которая прошла в начале ноября в Москве. Было совершенно очевидно, что я пойду при любых обстоятельствах. И да, это было правильное решение.

Встреча, которая заставила задуматься о том, зачем люди уезжают из своего привычного мира в совсем другие условия. Возможно, со стороны кажется, что они более жесткими, чем те, от которых уезжают. Рамки более очевидны, границы проведены более жестко. Но это чужие правила, которые до определенного момента не принимаются на свой счет. И от этого вызывают ощущение свободы.

Знаете, этот феномен можно применить не только к изменениям географии. «Чужая клетка» прекрасно проигрывается и в отношениях между людьми, и в рабочем партнерстве, и в дружбе. Пока какие-то рамки не принимаются как полностью свои, мы всегда сохраняем свободу. Особенно внутри себя.

На очередном жидком стуле, простите, круглом столе упомянул о моем любимом мыслителе последних лет Джеймсе Скотте. Собственно, о его книге "Против зерна...". Вчера получил очень интересную реакцию от "нормального" историка (я не историк, для меня все это - просто аргумент к социологическим построениям). На мой взгляд, это здорово.
"В своё время много копал неолит в Приморье и постоянно удивлялся тому, что люди тогда жили очень даже неплохо и имели ОЧЕНЬ МНОГО свободного времени.
Лет десять назад наткнулся на статистический анализ неолитических костей, — там недвусмысленно показывалось, что неолитическая революция (появление земледелия, одомашнивание скота, появление оседлых поселений, идеологии, власти и т.д. - примечание Л.Б.) была просто большим злом для отдельного человека.
В общем, всё немного не так, как учили на истфаке). У Скотта эта идея упорядочена, и это действительно интересно и заставляет думать. А я люблю такие книги".
В самом деле, как показывают уже мои исследования, чем в более "цивилизованном" обществе живет исследуемый мной человек, тем менее он свободен, тем более жесткие ограничения сковывают его со всех сторон, тем меньше он спит, хуже питается, больше испытывает стрессов. Вот и думаю: А оно надо?

Есть нечто противоестественное в поздравлении лошади с началом посевной. Сегодня весь день поздравляли с праздником. В ответ бил копытом и махал хвостом. Не ржал.

В фейсбук народ разоблачает Scopus (популярная база научных статей). Сражается и негодует. Прежде этот же народ разоблачал что-то ещё. Потом тоже будет разоблачать. И все во имя и на благо науки. Её чистоты и высокой значимости. А в это время учёные, во имя которых все это делается, потихоньку ведут исследования. И не потому, что значимо и актуально, а потому, что невероятно прикольно, непонятно и загадочно. И глубоко пофигу им все базы, чины и ветчины. Им просто интересно. Как-то так.

Когда я был маленьким, только-только написал, ещё не защитил докторскую, меня сделали заведующим кафедрой. Первые пару дней я ходил, надуваясь собственной важностью. Но потом задумался: делать-то что? Обратился за советом к самому мудрому человеку в моей жизни, к папе. Благо у него был опыт и заведования, и проректорства, и даже директорства в худучилище. "Разговор серьёзный", - сказал он. Мы сели, закурили и он начал.
Во-первых, не рвись выше. Завкафедрой последняя должность, где ещё можно заниматься наукой и преподаванием. Выше - чистое администрирование.
Во-вторых, главная задача зава - не мешать людям работать. Чаще всего в вузе работают люди вполне профессиональные. Сами справятся. Будешь лезть в каждую дырку, только хуже сделаешь, нервы испортишь, коллег разозлишь. А толку никакого.
В-третьих, даже если можешь и хочешь помочь, помогай только тогда, когда попросят. Люди разные, мозги разные, твоё видение ситуации не единственное и не факт, что лучшее.
И последнее, важнейшая работа заведующего - защищать коллег от идущего сверху маразма.
Не могу сказать, что всегда следовал этим советам. Нет-нет да и встряну, куда не нужно, или подставлю там, где можно было этого избежать. Но всегда хотел следовать именно им.

Несвоевременные мысли
В мае 22-го года довелось мне встретиться с друзьями-коллегами, с которыми мы пытались несколько десятилетий делать русскую политологию (не то, что делают дяди из телевизора). Под алкоголь долго говорили про... жизнь и житуху. Один из коллег постулировал: "Все, что мы делали последние тридцать лет, оказалось археологией, ископаемыми останками".
Думаю, что он не совсем прав.
Сегодня довольно четко обществоведы разделились на два класса, причем, отнюдь не pro et contra. Оно больше похоже на разделение мыслителей начала ХХ века и тех, кто пришли после Первой Мировой войны. Первые пытались понять, как мир пришел к ненормальности, как вернуть его в норму. Для вторых же ненормальность стала новой нормой. В ней они жили, над ней рефлексировали.
При всей значимости первых (именно они отца-основатели) - они лишь великое прошлое. Что же остается на их долю? Осмыслить новое им было не суждено. Они видели в нем лишь искореженное старое. Не суждено это и нам. Остается только фиксировать то, что видим, что чувствуем, как переживаем, в надежде, что придет некто гениальный, кто это все объяснит. Ведь идущий за мной сильнее меня.

Мутный пост.
Когда-то, много-много лет назад, практически, в другой жизни, я написал книгу про теоретически мыслимую ситуацию, когда правила, большие группы и идентичности в реальном мире исчезли. Остались только симулякры, которым клянемся и присягаем, а с ними ситуативно возникающие договоренности, которые никак не сказываются на следующей ситуации. Тогда это была такая, заинтересовавшая меня интеллектуальная игра, мысленное упражнение, позволяющее разглядеть нечто.
Только вот никогда мне не приходило в голову, что это может реализоваться где-то, кроме ночных кошмаров после вечеринки в стиле "перепил". Оно ведь не может, правда? Или может. Эдакий хаос без космоса. Никогда еще я так не завидовал верующим, убежденным хоть в чем-нибудь или просто чинушам. Они могут своей верой, убеждениями, статьями и параграфами заслониться от необходимости каждую секунду вглядываться в бездну. Хреновая у меня профессия, поскольку суть ее - категориально оформленное сомнение. Деконструкция - наше все. Только на дне ее - пустота.