Есть нечто противоестественное в поздравлении лошади с началом посевной. Сегодня весь день поздравляли с праздником. В ответ бил копытом и махал хвостом. Не ржал.

В фейсбук народ разоблачает Scopus (популярная база научных статей). Сражается и негодует. Прежде этот же народ разоблачал что-то ещё. Потом тоже будет разоблачать. И все во имя и на благо науки. Её чистоты и высокой значимости. А в это время учёные, во имя которых все это делается, потихоньку ведут исследования. И не потому, что значимо и актуально, а потому, что невероятно прикольно, непонятно и загадочно. И глубоко пофигу им все базы, чины и ветчины. Им просто интересно. Как-то так.

Когда я был маленьким, только-только написал, ещё не защитил докторскую, меня сделали заведующим кафедрой. Первые пару дней я ходил, надуваясь собственной важностью. Но потом задумался: делать-то что? Обратился за советом к самому мудрому человеку в моей жизни, к папе. Благо у него был опыт и заведования, и проректорства, и даже директорства в худучилище. "Разговор серьёзный", - сказал он. Мы сели, закурили и он начал.
Во-первых, не рвись выше. Завкафедрой последняя должность, где ещё можно заниматься наукой и преподаванием. Выше - чистое администрирование.
Во-вторых, главная задача зава - не мешать людям работать. Чаще всего в вузе работают люди вполне профессиональные. Сами справятся. Будешь лезть в каждую дырку, только хуже сделаешь, нервы испортишь, коллег разозлишь. А толку никакого.
В-третьих, даже если можешь и хочешь помочь, помогай только тогда, когда попросят. Люди разные, мозги разные, твоё видение ситуации не единственное и не факт, что лучшее.
И последнее, важнейшая работа заведующего - защищать коллег от идущего сверху маразма.
Не могу сказать, что всегда следовал этим советам. Нет-нет да и встряну, куда не нужно, или подставлю там, где можно было этого избежать. Но всегда хотел следовать именно им.

Публичная лекция Леонида Бляхера "Поговорим о странностях любви" 14+
Любовь и брак. Как связаны и связаны ли эти понятия? Как менялась функция брака в истории общества? Зачем женились монаршие особы, купцы, крестьяне? Когда любовь стала считаться желательным атрибутом брака? Об этом и многом другом на лекции Леонида Бляхера.
6 июня 2024 г., четверг, 19.00

https://liberal.ru/povestka/mojet-li-pisatel-vypolnit-rabotu-sociologa

Фонд Либеральная Миссия

Может ли писатель выполнить работу социолога?

Сумбурные и совершенно субъективные заметкиСразу оговорюсь, что рассуждения мои ни один раз не претендуют на истинность. Это лишь субъективные заметки, соображения на тему, достаточно случайно...

Несвоевременные мысли
В мае 22-го года довелось мне встретиться с друзьями-коллегами, с которыми мы пытались несколько десятилетий делать русскую политологию (не то, что делают дяди из телевизора). Под алкоголь долго говорили про... жизнь и житуху. Один из коллег постулировал: "Все, что мы делали последние тридцать лет, оказалось археологией, ископаемыми останками".
Думаю, что он не совсем прав.
Сегодня довольно четко обществоведы разделились на два класса, причем, отнюдь не pro et contra. Оно больше похоже на разделение мыслителей начала ХХ века и тех, кто пришли после Первой Мировой войны. Первые пытались понять, как мир пришел к ненормальности, как вернуть его в норму. Для вторых же ненормальность стала новой нормой. В ней они жили, над ней рефлексировали.
При всей значимости первых (именно они отца-основатели) - они лишь великое прошлое. Что же остается на их долю? Осмыслить новое им было не суждено. Они видели в нем лишь искореженное старое. Не суждено это и нам. Остается только фиксировать то, что видим, что чувствуем, как переживаем, в надежде, что придет некто гениальный, кто это все объяснит. Ведь идущий за мной сильнее меня.

Мутный пост.
Когда-то, много-много лет назад, практически, в другой жизни, я написал книгу про теоретически мыслимую ситуацию, когда правила, большие группы и идентичности в реальном мире исчезли. Остались только симулякры, которым клянемся и присягаем, а с ними ситуативно возникающие договоренности, которые никак не сказываются на следующей ситуации. Тогда это была такая, заинтересовавшая меня интеллектуальная игра, мысленное упражнение, позволяющее разглядеть нечто.
Только вот никогда мне не приходило в голову, что это может реализоваться где-то, кроме ночных кошмаров после вечеринки в стиле "перепил". Оно ведь не может, правда? Или может. Эдакий хаос без космоса. Никогда еще я так не завидовал верующим, убежденным хоть в чем-нибудь или просто чинушам. Они могут своей верой, убеждениями, статьями и параграфами заслониться от необходимости каждую секунду вглядываться в бездну. Хреновая у меня профессия, поскольку суть ее - категориально оформленное сомнение. Деконструкция - наше все. Только на дне ее - пустота.

Есть такой супер крутой социальный антрополог, индус Арджун Аппадураи. И он согласился, чтобы перевод его статьи на русский язык был размещен в нашем журнале "Периферия. Журнал исследования нестоличных пространств".
Коллеги очень точно и корректно перевели статью. А теперь я сижу и думаю, как быть. Для того, чтобы эта статья была понятна русскоязычному читателю, не особенно погруженному в проблему места, нужно не просто менять фразы и обороты, но едва ли не на каждом пункте разъяснять контекст, в котором автор произносит свою мысль, разъяснять его тонкую образность, расшифровывать терминологию, не вполне принятую у нас. Но это будет уже другая статья.
Можно, чуть изменив стилистику по требованиям русского языка, опубликовать так, как есть. Но тогда она будет понятна процентам 10 читателей, которых и так не очень густо. Дилемма, однако.

Семья на удаленке. Тема семьи и брака ни в одном интервью, собранном во время экспедиций, не стояла в центре. Люди все больше серьезные, молчаливые. Лясы точить им некогда. Но все же люди-то живые. Потому и об этом они говорили. Говорили между делом, к слову. На сторонний взгляд с соотношением полов там все сильно не айс. На одну женщину приходилось три-четыре мужчины. Особенно это было видно в удаленных таежных поселках. Но в городах, даже небольших соотношение было иным, более привычным. Преобладали женщины. Еще меньше в удаленных поселках было женщин фертильного возраста. Причем, за каждой из них тянулась история того, как они пытались уехать в город, но не смогли (были обмануты, брошены, заболели). По словам респондентов, сыновья довольно часто остаются в таежных поселках. Лес, река и гораздо большая свобода перевешивают несколько более низкий уровень бытового комфорта. А вот дочери предпочитают город. Там есть медицина, а не травники, там дети могут получить образование. Там у них есть будущее. Как же решают свои проблемы "сыновья"? Судя по обмолвкам респондентов, здесь возникает особая форма дистанционного брака. Мама с детьми в городе, а папа в тайге. При этом все всех любят, никто никого не бросил. Интересно, что нечто похожее должно формироваться у вахтовиков, систематически отсутствующих дома.

С раннего детства меня смущало, что любимого литературного героя я знаю только по фамилии. А ведь он не просто так, а красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил. Теперь гештальт закрыт. Я знаю его имя - Такер!