Я, пытаясь сымитировать деревенский говор для сценки по русской литературе: ...дожидайтесь. Может, убрать мягкий знак? "Дожидайтэс." Нет, это будто бы я грузин. ..."К сОби не ДОжидайтЕс!" Класс, теперь я Лукашенко.

Неожиданно (ну почти) понравилось работать в архиве. Что-то в этом есть. Копаться в старых пыльных бумагах, которым лет в три раза больше, чем тебе. Рассматривать, вчитываться, пытаться понять почерк человека (от времени чернила на тетрадном листе совсем размылись), анализировать и систематизировать всё, что смог отыскать.

Хотя, если начистоту, то даже просто держать подобное в руках уже ощущается нереально. Будто ты на пару секунд сам попадаешь в другую эпоху. Плюс вайб.

Когда я впервые узнала про катастрофу на Чернобыльской АЭС, мне было восемь лет. Тогда в полнейшем ужасе я прибежала к маме и начала рассказывать ей об этом так, будто она об этой ситуации никогда не слышала. На мой рассказ я получила следущий ответ:

«О, кстати, саркофаг, который защищает нас от радиации, сделан из бетона и постепенно рушится. Скоро он совсем развалится, и тогда радиация начнет распространяться. А мы (город герой Волгоград) не так уж и далеко от Чернобыля, так что мы тоже не в безопасности!»

Восьмилетняя я убежала рыдать в свою комнату. Я уже была готова со всеми прощаться. Узнать об этом для меня оказалось ещё хуже, чем узнать о том, что солнце взорвётся через пять миллиардов лет.

Но через два года после этого разговора над Чернобыльской АЭС возвели новый саркофаг и я подуспокоилась.

Мама, больше не шути.

— юля, ты не можешь не понравиться, ты синоним очарования

— а ты синоним умных словечек! ну там этих... фразеологизмов... ну типа там "как котом об стенку"... а, блять, горох