Если вы не чувствуете, что вы ценный, вы будете искать того, кто признает вас ценным

Как-то мы долго работали с одной женщиной. Она присматривалась ко мне и даже не осознавала, что не доверяла мне.

Она хотела мне нравиться, хотела быть хорошей "ученицей", хотела не показывать своих "плохих" сторон.

При этом она оказалась очень смелой в том, чтобы замечать эти свои процессы и рассказывать мне о них.

Надо сказать, что такая смелость – это большой ресурс для изменений. Ну, и помимо всего прочего, она замечала, что я не осуждаю ее. И это стимулировало ее раскрываться еще больше.

Постепенно мы проговаривали ее переживания и дошли до главного: она не чувствовала себя достаточно ценной и значимой. И поэтому она не могла открыто показать мне себя.

Поэтому она старалась, выдвигая какую-то "правильную", "красивую", "идеальную" часть себя, чтобы я признала ее хорошей и ценной.

Точно так же складывались ее отношения с мужчинами. Она выбирала себе мужчину для отношений, чтобы рядом с ним почувствовать себя ценной. Причем выбор всегда основывался на одних и тех же критериях: он должен быть сам ценным (по ее оценке).

Я встречала и раньше такой феномен. Вы выбираете престижную работу, престижный ВУЗ, престижный дом, машину, мужа, и так далее, чтобы рядом с этими объектами повысить и свою "стоимость".

Вам как будто настолько неуютно в своем состоянии и положении, что кажется, что вас никто не примет, не оценит, даже наоборот. Всем видно, что вы маленький, ничтожный и с вами что-то не так.

А когда рядом с вами появляется "ценный" (с вашей точки зрения или с точки зрения вашего круга) человек, он может повысить, как будто, вашу стоимость, и можно больше не стыдиться себя.

Это мучительно: не чувствовать свою ценность, скрывать это, и надевать на себя какие-то одежки, чтобы скрыть стыдное переживание "я сам по себе – ничто".

Очень жаль, что в том возрасте, когда вы формировались, вы не почувствовали от родителей уважения и тепла, а, видимо, вас признавали только за ваши достижения, которые всегда были недостаточны для того, чтобы почувствовать себя ценным навсегда.

Очень жаль таких детей, которым достались родители, которые не умеют ценить просто так. Вероятно, такие же не чувствующие свою ценность люди, и теперь вам предстоит самостоятельно присвоить эту ценность, на что могут потребоваться годы.

К моей клиентке в ее детстве относились относились, как к функции: ребенок должен помогать маме, хорошо учиться и не мешаться со своими проблемами.

Кто бы мог подумать, что в крестьянской семье, в которой даже корова была, растят ребенка с нарциссическими нарушениями.

При подобном, слишком функциональном отношении, утрачивается главное, что должно присутствовать в отношениях: утрачивается контакт. Нет ничего эмоционального: ни сопереживания, ни любви, ни поддержки. Есть только совместное выживание, а выживанию ни к чему такие "тонкости".

Это несчастье для ребенка – расти в такой обстановке. И это несчастье для взрослого человека – продолжать опираться на сформированную тогда ложную личность. Потому что не быть собой целиком – это очень затратно.

В конечном итоге, мы приходим к тому, что обладаем набором качеств, которые для нас самих ценны, но могут быть не ценными для определенных людей, частично, или целиком.

Но это никоим образом не может повлиять на ощущение своего достоинства, и важности пребывания среди других людей.

Как формируется эмоциональная зависимость

Сейчас наблюдаю одного клиента в динамике эмоциональной (любовной) зависимости.

Это, к слову, редкость. Чаще эмоциональной зависимостью страдают женщины. Но мужчины совсем не исключения. Думаю, тонкие, эмоциональные, восприимчивые мужчины тоже могут страдать от нее.

Я много раз наблюдала этот процесс со стороны. И все равно, всякий новый опыт как будто добавляет объема и полноты. Я как будто все объемнее вижу происходящее.

...Он встретил Ее. Ту самую, которая Любит. Она внимательна, нежна, от нее веет теплом.
Он готов позабыть о себе, так ему хочется ее радовать. Самое главное, что он получает: он любим. И нет сомнений в том, что он достоин любви.

Вот что является центральной фигурой любовной зависимости. Раз меня любит человек, который мне не безразличен, значит я достоин любви. Я хороший, со мной все в порядке.

В обычной жизни такой человек не чувствует себя достойным любви, и это причиняет ему страдания. Он как будто низшая каста, неприкасаемый, изгой. При этом совершенно не важно, сколько у него денег и какое он занимает социальное положение.

Это ощущение, переживание – «я достоин любви» – становится опорой в жизни. Увы, внешней опорой. То есть опора находится в зависимости от другого человека.

Но в какой-то момент она все равно оказывается недовольна. Поначалу все проходит легко: он исправляет ситуацию цветами, подарками, нежностями.

Однако у него зародилось сомнение. Вдруг она бросит? И тогда он снова почувствует себя ужасно. Не достойным любви.

В какой-то момент происходит точка не возврата. Он все больше разочарован, что за свои старания не получает стопроцентную любовь и тепло, без всяких примесей недовольства.

Он начинает замечать, что и его границы постоянно открыты, а хочется иногда побыть просто для себя. Но все же страх быть не любимым сильнее, и он подавляет эту здоровую тягу к автономии. Напряжение нарастает.

Потом происходит взрыв. Женщина к этому времени тоже влюблена, и тоже в своих процессах. Она в шоке: что случилось? Он был такой внимательный, и вдруг превращается в холодного и агрессивного типа.

...Я, в свою очередь, пытаюсь отделить проекцию. Конечно, в его детстве были холодные, безразличные родители. Никакого тепла.

Он вспоминает случай, как его ругают за проявление чувств. Всю последующую жизнь он подавляет свои чувства. Он отрицает свою нужду и не чувствует агрессии. И такие подавления происходили уже много-много раз в его жизни.

И вот теперь, с этой женщиной, плотина прорывается, и все удержанные за 40 лет чувства обрушиваются на нее. Конечно же, она в шоке. И он тоже. Он не знает, что делать с этими потоками обиды, нужды и ненависти.

❤️Можете воспользоваться моей терапевтической помощью. Присоединяйтесь к онлайн-группе «Сепарация от Родительских фигур»

О том, что из себя представляет моя онлайн-группа «Сепарация от Родительских фигур» за 1 минуту.

Расскажу об одной родительской ошибке, которая привела к тяжелым последствиям

Одна моя клиентка пожаловалась, что в некоторых ситуациях испытывает не просто злость. Она переживает ярость.

Происходит это в моменты, когда кто-то на работе или в личной жизни подсказывает ей то, что она сама знает. Вносит какие-то маленькие указания по типу : «Сделай так, так лучше».

А она чувствует себя компетентнее советчика. Более того, она действительно компетентнее. Но... Почему же ярость?

Дорогой читатель! Если в таких маленьких ситуациях ты переживаешь несоразмерно большие чувства, знай. Ты в детской травме.

Почему? Потому что срабатывает старый опыт, по триггеру. В данном случае, триггер – это поучения человека менее компетентного.

Но что же выносит на поверхность? Какие старые чувства, не успокоенные, не отпущенные?

...Эта женщина воспитывалась инфантильной матерью. Мать нападала на дочь, после жалоб учительницы, соседки, старухи на лавочке. Весь мир был авторитетнее и важнее собственной дочери.

У девочки накопилась ярость. За неуважение, за отсутствие родительской ответственности. И она не может по этой причине признать авторитет матери.

Но, самое главное, в похожих действиях других людей, а может и не похожих действиях, а продиктованных, например, тревогой или поиском собственного уважения она теперь видит мать. Которая, как будто, не уважает ее, сдает на откуп кому попало, и на которую нельзя опереться.
Я никому не советую заниматься осуждением. Кто не пережил подобного, не смеет кидать свой камень.

Нам необходимо называть вещи своими именами, чтобы избегать повторения тех же ошибок.

И задавать себе вопросы – почему мой ребенок менее значим, чем вот эта соседка, учительница, почему я нападаю на его? Почему не могу быть на его стороне, не могу разделить, где и чья ответственность? Пришло время взрослеть.

... Я сочувствую своей клиентке, ведь по сути, рядом с ней была не мать, а маленькая девочка, боявшаяся осуждения.

И это придется пережить как горе,
и оплакать его. Если возникает ярость, вывести себя из контакта с раздражающим человеком, побыть в одиночестве.

Что со мной? Почему я злюсь? Выявить триггер. И понять, про что он – этот триггер. Когда происходило что-то подобное в детстве? С кем?

Пусть ребенок злится на источник злости, а не на случайных людей.

Нужно ли предъявлять эту злость матери? Маловероятно, что она поймет, что такое ответственность, и будет просто считать, что дочь злая и неблагодарная. Однако мне известны случаи, когда злость была предъявлена, родители начинали задумываться, чем оборачивались для их детей те или иные действия.

Постепенно вам удастся снять проекцию. То есть ваша психика перестанет соединять этого человека из настоящего и родителя (учителя, другого взрослого, который нанес вам ущерб) из прошлого. Вам станет легче, ярость уйдет. Вы перестанете отыгрывать свою злость на случайных людях.

⏺️Завтра на этом канале будет анонс моей онлайн-группы «Сепарация от родительских фигур»! Не пропустите ❤️

Как "отвязаться" от вашего партнера, если вы зависимы от него. Текст не из популярной психологии

В отношениях, чаще всего, мы присутствуем двумя частями – взрослой и детской. Из взрослой части мы «все понимаем», в том числе, некоторые деструктивные семейные модели. А из детской части «не можем» их изменить.

Из своих взрослых частей мы принимаем вполне осмысленные решения. Из детских частей мы чаще всего, иррациональны. То есть мы переживаем такие чувства, которые слабо соотносятся с реальностью.

Детские части, чаще всего, травмированы.

Кому-то не хватило простого внимания, кому-то прав на свои решения, на чувства или инаковость. Кому-то не дали разрешения быть «плохим», то есть не соглашаться, капризничать и злиться. А нужда быть принятым в этих переживаниях остается.

Из детской части мы привязаны к своим партнерам нашими нуждами и ожиданиями. Например, вам кажется, что вы не выживете без вашего партнера. На самом деле вы отчаянно нуждаетесь в матери. Не сейчас, а «тогда», в детском состоянии.

Вам кажется, что вы не сможете обеспечить себя. И поэтому вам нужен партнер. На самом деле вы все еще не уверены, что сможете жить без поддержки матери и отца и не верите в себя.

Или вы ждете, что ваш партнер наконец-то признает ваши усилия. Материнские или хозяйские. На самом деле вы, как ребенок, ждете похвалы от матери или отца.

Вы разочаровываетесь в людях, потому что они не оправдали ваших ожиданий. Ну, поступали не так, как вы ждали. На самом деле вы живете в идеализации родителей.

Вы не пережили разочарование в них и не можете пережить это разочарование с другими людьми. Так и курсируете между идеализацией и обесцениванием, с разрывом связей и накапливающимся страхом одиночества.

… Одна женщина страдала от «скупости» своего мужа. Она хотела, чтобы он был щедрым с ней, делал подарки и не упрекал ее за расходы. А он, много работая, упрекал ее в избыточных тратах. Она тоже зарабатывала, но муж даже ее деньги хотел экономить.

Когда я слушала эту историю, мне было очевидно, что у семейной пары разные ценности и приоритеты. Но женщина как будто не замечала, что муж – другой. Не щедрый и никогда не будет таковым. Потому что он сам не признает своего права тратить на себя.

Через некоторое время после начала терапии, мы вышли на фигуру ее отца. Отец был не просто скуп. Он вообще не замечал свою дочь. Он не считал, что она в чем-то нуждается. Он не просто не был щедрым. Он не был любящим.

Своей травмированной детской частью женщина мечтала иметь щедрого отца, которого у нее не было. Она ждала от мужа, что тот, ради любви к ней, станет щедрым. Но муж не стал.

В этом случае женщине не хватило горевания о неполученной отцовской щедрости и присвоения права самой быть щедрой с собой. А она, как будто, продолжала ждать разрешения и инициативы от мужа.

Итак, мы можем «отцепиться» друг от друга, если обратим внимание на детские нужды и детские ожидания.

Обычно неудовлетворенные нужды рождают ожидания, и активность этих процессов очень большая. То есть вы вкладываете всю свою обиду и всю страсть своего ожидания. И разочаровываетесь вы по полной программе.

Если ваши детские части окажутся признаны и утешены, в отношениях останутся ваши крепкие взрослые части, в которых тоже есть свои нужды и ожидания, но они адекватны реальности. И они не требуют слишком больших эмоциональных затрат.

Если интересует тема сепарации – дождитесь анонса онлайн-группы «Сепарация от родительских фигур» 11 ноября!

Психологические защиты живут своей жизнью и определяют вашу судьбу

Одна женщина очень трепетно относилась к своей внешности. Следила за весом, даже когда была беременна. Переживала, что внешность менялась, как ей казалось, не в лучшую сторону.

И вообще она была очень ответственной. Она могла тщательно спланировать, учесть все нюансы и детали. Она видела бреши и ошибки. Была довольно критикующей, но она же знала, за что критиковать! Ей хотелось избежать неприятных ошибок.

«Ну и что?» – скажете вы. «Мало ли таких дотошных и придирчивых людей».

...Я обратила внимание, что ее тяга к перфекционизму заряжена эмоциями. Если она встречала сопротивление со стороны других людей, которые не хотели следовать ее советам, она усиливала давление. Ей нужен был результат. И она его добивалась.

Одновременно она очень боялась, что кто-то увидит ее несовершенство. Она не могла быть спонтанной, уязвимой.

Она не могла просто встать и придумать, чем заняться. Или махнуть рукой на то, насколько безупречно она выглядит. Что-то внутри не позволяло расслабиться.

Когда мы стали работать с ее историей, мы вышли на ее отношения с отцом. Она вспомнила множество эпизодов унижения и насмешек. И даже откровенного обмана.

Например, он мог пообещать подарок, завернуть его в десяток оберток, и в конце девочка обнаруживала камень. Папе это казалось смешным, и он с удовольствием смеялся.

Все еще не улавливаете связь? А она, несомненно, есть.

Ребенок, оказавшийся в подобной ситуации, не может отдать ответственность родителю за омерзительное отыгрывание. Он начинает винить себя.

Это он зря надеялся. Это он глуп, и его легко обмануть. Это ребенок чего-то не знал, и не смог ответить. И поэтому его правильно ругают и унижают.

Самой страшной становится беззаботность. Ведь если ты не готов, не на стреме, тебя могут застать врасплох.

Самой страшной становится уязвимость. Если ты слаб и чего-то не знаешь, тебе могут причинить вред.

Самой страшной становится спонтанность. Нельзя быть естественным и спонтанным, потому что ты сделаешь что-то не так, и тебя унизят. И посмеются над тобой.

Потом появляются защиты. Ребенок перестает беззаботно смеяться, и безоглядно доверять взрослым. Он готовится к нападению. Он должен выглядеть безупречно, он должен быть готовым отразить атаку. Тщательно подготовлен, с цифрами и фактами, с аргументами и рациональными объяснениями. Просто жить – опасно, если нужно выживать.

А потом... Уже нет рядом папы, и нет рядом других людей, от которых ты зависел. Ты уже не беззащитен, и ты можешь принимать свои решения.

Но... Защиты уже живут своей жизнью и формируют вашу судьбу. Вы защищаетесь там, где не нужно защищаться. Вы нападаете на тех, кто не угрожает. Вы пытаетесь защитить тех, кто не нуждается в вашей защите. А нуждается в чем-то другом.

Повторю, вкратце, что нужно для проживания сепарации:

➡️ безусловное признание важности своих нужд,

➡️ смелость в проживании своего горя и своей боли,

➡️ смелость пережить свою плохость и вину, если необходимо выделить себя из слияния с Другим.

⏺️P.S. Скажу вам по секрету, что через 2 недели я готовлю онлайн-группу на тему сепарации.

📌А сейчас можете почитать мою книгу «Сепарация: как перестать зависеть от других людей» с автографом – https://clck.ru/3EK5Em

📌И поработать с метафорическими картами «Моя сепарация» – https://clck.ru/3EK546

Как отказаться от мечты о добром родителе и пережить сепарацию и взросление?

Как-то раз меня спросили, как мне удалось пережить сепарацию от родительских фигур.

Напомню, что если у вас сохраняется зависимость от другого человека в любой форме, вы не сепарированы до конца.

Например, вы ждете, что кто-то вас полюбит, и тогда вы станете счастливым;

Вы ждете, что кто-то освободит вас от долгов и обязательств, и тогда вы станете свободным;

Вы ждете похвалы, подбадривания, высокой оценки, чтобы почувствовать себя хорошим и достойным;

Вы испытываете потребность в локальных правах – например, в праве злиться или тратить деньги на себя, или не участвовать в спасении членов семьи, или не соглашаться с кем-то.

Вы чрезмерно контролируете детей, партнера, других людей – в страхе, что они вас обманут или совершат ошибку, или вам придется решать их проблемы.

Во всех этих случаях и многих других вы зависите от значимых людей, вы не свободны и не сепарированы до конца.

Сепарация связана с осознанием факта ожидания или страха, или контроля. Сепарация связана с осознанием причины в прошлом, горевания, злости, что с вами все это случилось, и примирения с тем, что вы пережили свой неприятный опыт.

Мы всячески избегаем подобных процессов, потому что, чем более мы были травмированы, тем сильнее сохраняется надежда, что придет добрый родитель (в лице партнера, начальника и тд) и пожалеет, позаботится, полюбит.

Эта надежда, как правило, не осознана, то есть вы ее не ощущаете. А значит, и изжить ее невозможно без терапевтической работы.

...К слову, совсем недавно мы подошли с одной клиенткой к этой надежде, которую она смогла почувствовать (2 года терапии потребовалось; защиты "не пускали" к травме).

Она смогла почувствовать, что надеялась, что когда она в достаточной мере позаботится о семье, тогда и семья позаботится о ней.

Все свои сорок лет жизни она отдала этой надежде, куча сил была потрачена, множество ресурсов израсходовано.

Почему-то за все эти годы о ней не позаботились «достаточно», и как будто необходимо было снова и снова впрягаться и тратить усилия.

Разумеется, никто о ней не собирался заботиться, как о ребенке. Со стороны казалось, что моя клиентка ... добрая и любит свою семью.

Итак, как же мне удалось сепарироваться, когда я обнаружила свою надежду?

Моя надежда была вот какой: нужно контролировать все обстоятельства жизни, чтобы не совершить ошибок, и в этом случае можно добиться счастливой жизни.

Стоит ли говорить, что надежда никак не могла осуществиться? И все время, несмотря на усилия, что-то не получалось, и я никак не могла добиться безупречности в принятии решений (более 3-х лет терапии понадобилось, чтобы подобраться к этому заряженному клубку переживаний).

1️⃣Сепарация стала возможной благодаря признанию своих чувств и нужд. Мои нужды важны. Когда другие люди не могли их признать – например, на какие-то важные мне границы, или не признавали моего вклада в отношения, который мне был очевиден, меня это возмущало. У меня не было сомнений, что нужды мои важны, границы тоже, и вклад ценен.

2️⃣Сепарация стала возможной, потому что я рискнула быть «плохой». Собственно, «быть плохой» означает восстать против своего страха быть иной. Не такой, какой, как кажется, от нас ждут. Не из принципа, не назло. А просто потому что не можешь себя предать. Я много раз переживала свою «плохость».

3️⃣Я приняла решение проживать свои чувства, свою боль, как бы тяжело мне ни было. У меня было несколько этапов сепарации и от матери, и от мужа, и от некоторых других людей, когда я прощалась с надеждами, переживала отчаяние, бессилие что-то изменить и доказать.

Сепарация – это самое сложное, что может пережить человек, если ему не хватило любви, поддержки, признания. Чем меньше получил, тем сложнее отделяться. Не логично? Как раз логично.

Получить-то хочется. И теплоту, и внимание, и заботу, и доверие, и веру в себя, и ценность свою.

Какой была бы наша жизнь без детских травм и переносов? Рассказываю на примерах своих клиентов

Однажды одна клиентка рассказала мне, как ее муж восхищался другой женщиной.

Ему нравилось, какая она практичная, как быстро находит нужную информацию, нужных людей, быстро решает бытовые проблемы.

Женщина слушала и испытывала боль. Она не хотела показывать, что ей больно. Но боль с каждым словом становилась все более нестерпимой.

На сессии мы выяснили, что срезонировала ее детская травма: мама часто восхищалась соседской девочкой, и ставила ее в пример своей дочери.

Ее дочке было ужасно больно, потому что мама и так проявляла мало теплоты, зато много критиковала. Поэтому часто повторяющееся мамино восхищение чужим ребенком было похоже на постоянно возобновляющуюся пытку.

Причем девочка пыталась возмущаться, на что мама, неверно истолковывая мотивы дочери как вредность и враждебность, втолковывала ей, что, вот если она будет такой же, как соседская девочка, ее будут больше любить. То есть игнорировала ее попытки "достучаться".

... Итак, муж оказался в этот момент «мамой», женщина, о которой он говорил с восторгом, «соседской девочкой», а моя клиентка тоже была в этот момент девочкой…. Дочкой своей мамы.

Так происходит попадание в травму: достаточно триггеров, и эмоции начинают воспроизводиться, как будто человек попадает в прошлое.

Предположим, у моей клиентки не было бы материнской травмы. Как бы она восприняла рассказ мужа?

Она бы увидела, что муж восхищается этой женщиной, потому что та обладает ценным для него качеством. Она могла бы разделить это восхищение, или не разделять его, но у нее не возникло бы боли и обиды, и она не чувствовала бы себя настолько беспомощной и зависимой.

К слову, я описала перенос. На мужа клиентка проецировала свою детскую историю.

Вот еще один случай переноса.

Замужняя женщина обижается на мужа и на сына за то, что они не уважают ее материнский труд (как ей кажется). Не ценят. Она вкладывает гигантские усилия: готовит, стирает, укладывает, водит в школу и обратно…

Но ей не хватает признания, ей кажется, что она подвиг совершает, причем каждый день.

«От кого на самом деле ты ждешь похвалы?»
– спрашиваю я ее на сессии.

... Женщина начинает рыдать, всхлипывая и размазывая слезы по лицу.

Когда она была ребенком, она убирала, мыла и стирала за отцом-алкоголиком и матерью, ищущей свое женское счастье. В их среде считалось, что дети и должны такими быть — помощниками родителям.

Но она делала не свою работу, а работу взрослых. И не только не получала похвалы, а даже «спасибо» не слышала.

И вот — снова работа! И снова без похвалы, и снова, как будто, не ценят!

В действительности, она оказалась взрослее своих родителей, когда нужно было быть ребенком, и жить детской жизнью. А ресурсы ушли на то, что не было "ее", что было "чужим".

А теперь, когда нужно быть взрослой, по возрасту и по тем обязательствам, которые она на себя взяла, сил уже не было.

«Это перенос!» – говорит она. «Я как будто не вижу, с кого я спрашиваю! Я злюсь на родителей, а сливаю свою злость на ребенка и на мужа».

Что было бы, не будь у нее детской травмы?

У нее было бы достаточно сил выстроить свою семью. У нее были бы крепкие границы, и она знала бы, что пора наполниться ресурсом, если устала. В общем, она не отыгрывала бы свою злость и отчаяние на близких.

В общем, не было бы травмы, не было бы переноса. Жаль только, что так много условного наклонения и частицы «бы».