«Притянув сюда 3-4 корпуса с Западного фронта, мы могли бы совершенно вывести турок из игры, соединиться через Босфор с нашими союзниками»
6 апреля 1916 г. Трапезонд (продолжение)
Кавказский фронт
Из дневников Верховского

Здесь наше превосходство культуры, здесь мы и в организационном, и в техническом отношении сильнее. Здесь мы могли бы добиться решительных результатов. Но для этого снова нужны большие решения верховного командования.

А ведь, притянув сюда 3-4 корпуса с Западного фронта, мы могли бы совершенно вывести турок из игры, соединиться через Босфор с нашими союзниками, получить от них все, что нужно и чего у нас не хватает, освободить нашу Кавказскую армию, завязшую в горах Малой Азии, и развивать операции дальше и дальше с юга на Болгарию и Австрию.

Пользуясь свободой перебросок на Черном море, где наш транспортный флот может поднять одновременно
два корпуса, мы здесь хозяева положения и... ничего. Снова безвольно опущенные руки, снова инициатива захвачена нашим врагом.

Говорят, что все это очень трудно, очень рискованно, как будто можно без риска и труда чего-нибудь достичь на войне.

Горькая судьба нашего поколения! Мы уже родились и выросли при другой вере, с другими идеалами. Мы воспитаны на других началах, выучены в другой школе. Мы ясно видим, что вся жизнь пошла бы по-другому, если бы удалось на практике осуществлять то, что угодно называть нашими мечтами и что в то же время является лишь здоровой и смелой стратегией.

Но сделать мы ничего не можем. Мы должны лишь учиться на чужих ошибках старого поколения и донести нашу веру и наше желание работать до того времени, когда станем хозяевами жизни.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Рассказ о зверствах, совершенных турками, переносит нас во времена Средневековья. Были случаи, когда они живого человека распинали на кресте и пускали плыть в море»
6 апреля 1916 г. Трапезонд. Из дневников Верховского

Моя работа с моряками в Одессе, во время формирования штаба 7-й армии, предоставила мне случай принять участие в интереснейшей операции десанта, направленной для овладения Трапезондом с моря.

Сегодня операция благополучно закончена, полная победа одержана — нами занят Трапезонд. Как страшно радостна первая победа после всех мучительных неудач, перенесенных зимой!

Как сейчас в Трапезонде хорошо! Небо и море голубое. Громада снеговых гор наверху, а внизу весна, роскошная южная весна, с огромными южными цветами.

Вход в Трапезонд был совершен по тому самому церемониалу, по которому входили в побежденные
города победители в старых, красивых сказках. Депутации от духовенства и горожан встречали победителей на пристани, сплошь устланной лавровыми ветками, дождь цветов из окон, торжественное молебствие в старинном соборе и действительно искренняя радость, что наконец-то их город перешел во власть культурного народа.

По словам американского консула, турки, за последний месяц своего господства в Трапезонде, вырезали
всех жителей армянского происхождения. Его рассказ о зверствах, совершенных турками, переносит нас во времена Средневековья. Были, например, случаи, когда они живого человека распинали на деревянном кресте и пускали плыть в море. Плавай, пока не умрешь. Или, связав целую семью веревкой, отца бросали в воду первым, и он тянул за собой всю семью. Неудивительно, что люди благодарят Бога за наш приход, за освобождение от турецкого ига.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Я полагал, что «культура и мир», которые принесла Россия, примирили их с потерей независимости. А они с оружием в руках поднимаются против власти!»
Весна 1916 г.
Из мемуаров Верховского

Вскоре <…> началась операция по овладению Трапезундом. В приветливый вечер 3 апреля посыльное судно под флагом начальника высадки вышло из Севастополя в Батум; адмирал Каськов должен был вступить в командование соединенными силами армии и флота, назначенными в операцию. <…>

В Батуме адмирал Каськов встретился с генералом Ляховым, на котором лежала сухопутная часть десантной операции. К Батуму стягивалась боевая эскадра, подходили транспорты с двумя бригадами кубанских казаков, на которые и была возложена задача овладеть Трапезундом. С берега сквозь цветущие ветви деревьев глядели жерла орудий, готовые обрушить огонь и смерть на смельчака, который дерзнул бы подойти сюда без спросу.

В Батумской крепости было неспокойно. Вспыхнувшее незадолго до нашего прибытия на Кавказ восстание аджарцев и абхазцев было подавлено. Восставшие отошли в горы, но можно было снова ждать их выступления. Русские солдаты, вызванные для подавления восстания и стоявшие неподалеку от Батума, нашли в селе Махмудие, на участке бежавшего крестьянина Хашим Смырба, закопанную в землю тайную типографию. Земля горела под ногами у русских властей.

Я столкнулся лицом к лицу с новой грандиозной проблемой. В «моем» отечестве жили, кроме великороссов, другие народы, покоренные силой оружия. До этого я полагал, что «культура и мир», которые им принесла Россия, примирили их с потерей независимости и сделали из них преданных русскому знамени граждан. А они, оказывается, с оружием в руках поднимаются против власти России!

Мне становилось ясно, что проблема национальных отношений не только не была решена, но даже не была поставлена. Однако разбираться в ней в кипении подготовки к операции я не нашел времени.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Общественные организации, изверившись в работе правительства, взялись за изготовление всего, что нужно армии»
4 сентября 1915 г. Дунаевцы
Из дневника Верховского

Кажется, судьба начинает немного улыбаться нам. Общественные организации, изверившись в работе правительства, взялись за изготовление всего, что нужно армии, и в середине августа мы получили первый ящик со снарядами, изготовленными на частных заводах Москвы. На ящиках горделиво красовалась надпись: «Снарядов не жалеть».

Мы в армии знаем, чем мы обязаны нашей родной промышленности. С огромными усилиями, преодолевая невероятные трения со стороны всего бюрократического аппарата управления, она начинает создавать заводы, оборудовать их и лихорадочно доделывает то, чего не может сделать правительство. Имена Рябушинского, Гучкова, Второва, Лианозова доносятся до нас, но сколько других, имена которых нам неизвестны. Эти люди думают и заботятся об армии, и их творчеству, их инициативе мы обязаны этой надписи.

После ужасов беспомощности чем мы сможем их отблагодарить? Будьте спокойны, друзья и братья, мы сумеем исполнить свой долг до конца.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Русский народ позора этого года не простит. Это первый шаг к революции»
19 августа 1915 г. Гусятин (продолжение)
Из дневника Верховского

Наши крепости: Новогеоргиевск, Ковно, Гродно, Варшава — падают, не выдерживая самой короткой осады, так как бетон казематов не был рассчитан на сопротивление сверхтяжелым орудиям врага.

И так шло день за днем, неделя за неделей, пять месяцев подряд, без минуты просвета, без луча надежды.

Но армия долг свой исполняет до конца. Умирать мы умеем. Люди шли и погибали за великую родину свою, некогда грозное имя которой многие из них услышали впервые под гром бомбардировки врага.

Люди, которые не знают и не верят в русский народ, пусть пожалуют к нам, на поля скорби, и посмотрят
своими глазами на великий подвиг — страдание русской армии.

Один из лучших офицеров нашего штаба с горем заметил: «Русский народ позора этого года не простит. Это первый шаг к революции». И правда, если народ простит все пережитое в течение лета, простит дезорганизацию, недостаток снарядов, неумелое управление,— тогда этот народ не заслуживает права на жизнь.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Нет меры тому бесконечному страданию унижения перед силой врага, которое мы переживаем все
это время»
19 августа 1915 г. Гусятин
Из дневника Верховского
Германцы ясно учли наше положение, и в это лето их главный удар сосредоточен на русском фронте. Россия сейчас беззащитна, нельзя воевать в тех условиях, в которых мы находимся, и немцы это понимают отлично. Не сумев сразу уничтожить сопротивление французов в прошлом году, они теперь хотят кончить с нами, добиться на нашем фронте решающих, окончательных результатов.

И вот уже пятый месяц, со времени нашего поражения на Дунайце, как идет непрекращающийся натиск германцев, рассчитанный на полное уничтожение нашей вооруженной силы. Идет великое отступление, крестный путь нашей армии.

Нет меры тому бесконечному страданию унижения перед силой врага, которое мы переживаем все это время. Каждая наша попытка заранее осуждена на неудачу, каждое действие противника, наоборот, сулит ему новые и новые успехи. Мы постепенно отходим назад с рубежа на рубеж. Но как только мы где-нибудь пробуем задержаться, новый удар немцев с тяжелой артиллерией, ураганом огня, удушливыми газами, горючей жидкостью прорывает нашу линию обороны и снова гонит нас назад и назад.

Ночью мы отступаем, днем нас долбит тяжелая артиллерия. Пехоту противника мы почти не видим: ей нечего делать, так как огненный смерч артиллерийского огня разрешает германцам задачи скоро и просто.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Наша многострадальная пехота дерется один на один с пехотой и артиллерией противника»
10 июля 1915 г. Гусятин (продолжение)
Из дневника Верховского

Год уже мы воюем, а до сих пор не умеем пользоваться артиллерией ни при обороне, ни особенно при наступлении. <…>

Во время недавнего наступательного боя у Дунинува удалось с большими усилиями сосредоточить для подготовки нашей атаки тяжелый дивизион, единственный в нашей армии.

И что же? Дивизион расположился на позиции в 16 верстах от цели, по которой он должен стрелять, имея один общий наблюдательный пункт для командира дивизиона и трех командиров батарей в 9 верстах от пункта атаки.

Вследствие такого огромного удаления артиллерии от целей атаки рассеивание снарядов будет огромное, наблюдение же за их попаданиями и совсем ничтожно. Следовательно, от этого дивизиона помощи пехота не увидит, и часто наша многострадальная пехота дерется один на один с пехотой и артиллерией противника и гибнет,
а то малое количество снарядов, которое мы имеем, расходуется непроизводительно.

Вот к чему приводит недостаточная тактическая подготовка крупных соединений, на которую так мало обращалось внимания в мирное время.

?️Записки военного министра Временного правительство

«Многие перестали надеяться, что мы сможем выйти из этой войны без тяжелого поражения»
10 июля 1915 г. Гусятин (продолжение)
Из дневника Верховского

Нам не хватает даже винтовок. В боях винтовки естественно погибают, а пополнить их нечем. Созданы
специальные команды по сбору оружия на полях сражения, за каждую найденную винтовку, принесенную в склад, мы платим деньги; конницу, парки и тыловые части перевооружили австрийскими винтовками, и все-таки недостаток оружия огромный.

Многие перестали надеяться, что мы сможем выйти из этой войны без тяжелого поражения. Действительно,
картина безотрадная. За нас только наши огромные пространства. Отходя в глубь страны и не принимая решающего боя, мы этим выигрываем дни и месяцы, и, быть может, нам удастся во время войны закончить ту материальную подготовку, в которой немцы нас опередили и которую мы не успели доделать даже теперь, за целый год войны.

По сведениям, полученным в штабе фронта, снаряды, пушки и ружья будут у нас в достаточном количестве только к весне 1917 г. Тогда и только тогда мы будем похожи с технической стороны на современную армию. Сможем ли мы исправить к этому времени и свой главный грех — научиться воевать?

?️Записки военного министра Временного правительство

«Армия тает. В стране 160 млн населения, а пополнения мы получить не можем»
10 июля 1915 г. Гусятин (продолжение)
Из дневника Верховского

В последнее время обнаружилось еще одно, прямо трагическое, явление. Армия не получает пополнения людьми. В стране 160 млн населения, а пополнения мы получить не можем. Или это перепись ошибалась, или... это сплошная дезорганизация тыла.

Между тем армия тает; для того чтобы довести численность дивизий до 10 тыс. человек (о штатных 16 тыс. мы не можем и мечтать), нам нужно влить в армию 50 тыс. человек укомплектования. Мы же не получаем теперь ни одной маршевой роты. Каждый выбывший человек
— потеря незаменимая. И нужно сказать, что на нашем Юго-Западном фронте дело обстоит еще сравнительно хорошо. На Северном фронте численность дивизии упала до 1000—1500 человек, и пополнить дивизии сейчас невозможно.

Расстройство офицерского
состава полков сейчас также очень велико. Кадровое офицерство, с которым полки вышли на войну, перебито и переранено. В полках едва осталось по три-четыре настоящих офицера.

Присланные нам офицерские пополнения — это едва доучившиеся прапорщики, молодые, совершенно неопытные, не пользующиеся никаким авторитетом у своих подчиненных. Ни научить, ни воспитать они никого не могут, и дисциплина за последнее время в полках все больше и больше падает, а боевая подготовка их находится на самом низком уровне.

Илл. Павла Рыженко
?️Записки военного министра Временного правительство

«Наши полки уничтожаются огнем тяжелой артиллерии противника, а наша артиллерия молчит, экономя снаряды»
10 июля 1915 г. Гусятин
Из дневника Верховского

Я получил назначение в оперативное отделение штаба 9-й армии. <…> Наше военное положение можно характеризовать несколькими следующими данными. Прежде всего состояние артиллерии в нашей 9-й армии: со всеми армейскими и корпусными запасами всего только по 214 снарядов на орудие. Да ведь при скорострельности 20 выстрелов в минуту орудие в сутки боя, и еще не очень упорного, выстреливает больше этого. А 214 снарядов — это все, чем мы располагаем, и количество
это идет на уменьшение.

За две последние недели армия, отбивая атаки все время наседающего противника, выпустила 29 тыс. снарядов, а получила
на пополнение всего 28 тыс. Некомплект снарядов огромный, и для одной только легкой артиллерии достигает 100 тыс.

Количество тяжелой артиллерии с начала войны не увеличилось. В нашей армии из пяти пехотных и
двух конных корпусов состоит всего один тяжелый дивизион, в то время как у противника минимум по
одному тяжелому дивизиону на корпус.

Вследствие этого наши полки уничтожаются огнем тяжелой артиллерии противника, а наша артиллерия молчит, экономя снаряды. Когда же нам нужно идти в атаку, то наша артиллерия не может стрелять более 10—15 выстрелов на орудие и замолкает. Атака совершенно не подготовлена, и люди должны, под ружейным и пулеметным огнем в упор, ножницами разрывать проволочные заграждения, чтобы прорваться на позицию противника.

?️Записки военного министра Временного правительство