Странное знакомство
– Эдик, знакомься, это Иван, Иван – это Эдик, вдруг ты не догадался. Оставлю вас одних, нужно мне носик припудрить, – Розочка метнулась за дверь.

Возникло неловкое молчание, Эд разглядывал Ивана, Иван не понимал, что он вообще здесь делает, и как же подвести Розочку к идеи пойти к царю. О том, что Розочка и сама не против жить в достатке, богатстве и роскоши при престарелом старце, он не догадывался.

– Жабы, что ты знаешь о жабах? – спросил Иван, чтобы поддержать диалог, который не клеился.

– Женюсь вот на одной скоро, наконец-то мечты сбудутся.

– Да кто вообще мечтает о жабах?

– Те, кто видит дальше своего носа. Невеста моя неказистая, зато покладистая, еще и родовитая. Умрет одним днем, никто не вспомнит, да и грустить не будет, а мне все царство в придачу.

– Встречал я одну лягушку, – отвечает Иван, – если уж бы ты ее встретил, точно бы и о царстве передумал. Одна головная боль от нее, как встретил, так вся жизнь наперекосяк и пошла. Говорить умеет, прикинь. Да еще и прокляла напоследок, точно прокляла. Жуть берет.

– Так и моя говорить умеет, лучше бы молчала, конечно. Слишком болтливая. Уже всему Подземному царству растрепала, что свадьба скоро, да и условия какие-то ставит. Мне – какая-то лягушка – условия ставит. Поскорее бы все обстряпать и бед не знать.

– Одни проблемы от этих лягушек. Сколько ни перецеловал, ни одна не рассказала, как снять проклятье. Видимо, надо ту самую искать, только она прячется. Обиделась знатно. Черт бы ее побрал.

– А ты блюдце золотое не пробовал допрашивать? Яблоко катишь, оно все и показывает.

Достал Иван свое блюдце, да покатил яблочко, сбоила картинка, не строилась, а тут девушку показала. Не лягушку, а Василису.

– Моя лягушка!
– О, невеста!

Неловкий момент настал.

Приоритеты
Лежал Ваня, в потолок плевал, о жизни думал. Как же она так его подвела? Все схвачено было, планы, перспективы, цели и средства, а тут, как обухом по голове ударили. Царю невесту найти, от Розочки как-то избавиться, еще и война эта… Черт бы ее побрал.

Розочка! Розочка будет невестой царю! Как же ее уговорить только, придется общаться.

А Розочка уже развила бурную деятельность по знакомству Ивана с Эдом. Эдика она, конечно, не спрашивала. Что его спрашивать? Сразу видно, что он гей, иначе бы сразу захотел на ней жениться, а не му-му водить. Все хотят, она же такая красивая.

– Слушай, Розочка, может встретимся?

– Ох, Иван, даже предпочитая мужчин, не можешь меня забыть, я так и знала, моя красота прошибает всех насквозь. Я с удовольствием встречусь, но не нужно притворяться, я поняла твои приоритеты, я не буду идти против природы. Напротив, я так хочу тебе помочь!

Розочка была очень доброй девушкой и хотела помочь всем вокруг.

Ваня было очень нужно познакомить ее с царем и избавиться хотя бы от одной проблемы в жизни. Или даже от двух.

Пора замуж
Вася очень боялась жизни. Чего жизни-то бояться, когда всю ее уже видела? Вася боялась, что она жизни больше не нужна. И нечего стараться, чтобы наверх выбраться, дальше дна не упасть, можно и здесь обжиться, где наша не пропадала. Она даже почти смирилась, что отец приведет ей жениха. Одним лучше, одним хуже, какая же разница, со всеми тлен.

– Знакомься, Василиса, твой будущий муж!

– Да мы знакомы уже. Хуже уж выбрать не мог, папочка?

– Да и я жабу в жены брать не особо хотел, но раз вся власть Подземного царства в мои руки перейдет, даже поцелую тебя под венцом.

– Венком, ты хотел сказать. Твоим, похоронным.

– Хорониться дальше некуда, – ответил Эд.

Так и начали к свадьбе готовиться, но лениво. Ни Эд не спешил, ни тем более Вася.

Вася даже, напротив, загорелась. Сложно без сердца, но если уж совсем не хочешь чего-то, можно и из воздуха огонь добыть.

Вася тянула и ставила условия.

– Хочу, – говорит, – загадки загадывать. Чтобы муж мой был смышленым, иначе замуж не пойду. Дураков навидалась. А до этого, хочу, – говорит, – чтобы руками работать умел. И ртом. Что ж ты, батенька, хочешь Царство отдать оболтусу какому, надо АВ-тесты провести, на пригодность.

Нечего было отцу возразить, согласился с Василисой. Верно, говорит, надо самого достойного ~~уморить~~ для царства добыть.

В подземном царстве

— Привет, отец! Спасибо за проклятие!
— Здравствуй, непокорная дочь. Ты очень талантливая.
— Твоими молитвами. Царь, значит. Подземного царства. Чего ж рассказать-то забыл? Семья, как никак.
— Нечего мать расстраивать. Не самая приятная у меня работа. А делать ее кому-то надо.
— Как ты в Верхний мир поднимаешься?
— Привилегии, Василиса. По должности положено.
— Я смогу?
— При определенных условиях. Расскажи мне, Вася, чему ты научилась с нашей последней встречи.

— Я сняла твое проклятие, отец. Чтобы понять, что ты прав. Не стоило сопротивляться. Тебя надо было слушать. Вышла бы замуж за генерала, жила бы ладно. Не разочаровывалась бы в мире, в людях. Так и не узнала бы, что сердца у меня нет. Сама на свою голову беду накликала.
— Не только на свою…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты дочь чародея, Василиса. Славно, что ты справилась с моим проклятием, но осознаешь ли ты силу своего?
— Что же…

В Верхнем мире началась война. Всю жизнь Вася впитывала чужую ненависть, злобу и жадность, зависть и обиды, боль и ярость. Крепко держала, не выпуская. С ее смертью вся земная хтонь высвободилась, расползлась по миру, захватывая сердца и разум тех, кто попадался на пути. Тех, кто этого заслуживал. И тех, кто нет.

— Смерть говорила, что это безопасно, что их есть кому защитить своей любовью.
— Не совсем так, Василиса. “Если их есть кому защитить своей любовью”. Ключевое слово “если”, — Смерть подошла к волшебнице.

— Ты и сама видела, во что превратился Верхний мир. Люди измельчали, отказались от совести и чувств, потеряли моральный облик. Они стоят на краю пропасти, и некому их спасти. В мире осталось так мало любви, так мало, что на всех не хватит. Даже на тебя не хватило, признай это. Царевич мог тебя отыскать, он мог спасти весь мир, если бы удержал тебя. Но он ничего не знает о милосердии, о чести, а о любви — еще меньше. Они все такие, Василиса. Каждый — дурак, и ни одного царевича. И каждый получит ровно то, чего заслужил. Механизм запущен, отсчет пошел.

— А при чем тут ты, отец?
— Я слежу за порядком, за равновесием, кто-то ведь должен. По регламенту, война проводится раз в сто лет. Обеспечивает равномерное распределение добра и зла на земле. Слабые стираются с доски или становятся сильными, Нижнее царство пополняется душами, в Верхнем мире происходит обновление, у людей просыпаются чувства, цикл запускается заново, пока опять гаденькие человечешки себя не угробят. Думаешь, меня радует эта работа? Отнюдь. Я, быть может, хотел рассаду на даче выращивать. Но у каждого из нас своя функция: твоя — запустить проклятие, моя — проследить за его выполнением. Мы шестеренки в большом механизме, каждый играет свою роль. Так было, так есть, тому суждено быть. Всему время жить, и всему время умирать.

— Тебе остается только наблюдать, Вася. Изменить ты уже ничего не можешь. И не вини себя за это, ты не могла ничего предотвратить, ты сосуд, который вовремя открыли. Если бы ты продолжила сдерживать всеобщее зло, однажды бы просто взорвалась, положила конец и тому, и этому миру. До основания.

— Никакого счастливого конца?

— А кто его тебе обещал?

Капитуляция

— А зачем вы так долго играла со мной? — спросила Вася у Смерти.

— Надеялась, что ты проиграешь. Такие, как ты, жить не должны. Только мучаются.

— Я всегда хотела проиграть, если честно.

— Только не можешь.

— Не могу, я упрямая. Могу даже в Нижний мир добровольно спуститься, но не проиграть. Понимаешь, я до сих пор не могу согласиться проиграть. Только играть стало не интересно.

Как это называется? Когда и играть не интересно, и проиграть не можешь. Не из-за азарта, а просто потому что у тебя время отпущенное не кончилось, оно в бесконечность упирается, из бесконечности можно выхватить несколько минут, чтобы развлечься, из небытия — ну скука смертная, прям как в Нижнем мире, но там и соблазнов нет. Мне всегда интересно, что будет в конце.

— Несколько минут — серьезная ставка.

— Из-за шансов чуть ожить, я поднималась в Верхний мир. Пришла пора остаться навсегда внизу. С людьми скучно, даже с самыми последними негодяями. К чему играть с недостойными? Я уже все их пороки, страхи и горести изучила. Я готова остаться внизу. Все отрезала, все завершила, все проконтролировала тщательно. Я не проигрываю — я сдаюсь, останусь здесь. В абсолютном нуле, без этой чертовой надежды.

— Ты кого из нас уговариваешь?

— Сдаюсь.

— Тебя хотят видеть, Василиса.

Game over

Василиса привыкала к отсутствию сердца. Конечно, она так всю жизнь прожила. Но одно дело, жить, считая, что сердце у тебя есть, другое — знать, что его точно нет.

Все сразу становится неважным. Зачем же было притворяться, делать вид, что заботят чужие чувства, чужие взгляды, чужая боль. Приятно больше не быть человеком, перестать пытаться им стать, бросить казаться.

Зла Вася не делала. Без сердца не творишь ни добра, ни зла. Что воля, что неволя, все равно. Она приняла правила игры и смирилась с ними. Без цели практиковалась в колдовстве на обитателях Нижнего мира, лишь бы любопытство удовлетворить. Узнать, насколько далеко сможет зайти.

— Не переоцени свои силы, — предупредил Кай.
— Я все рассчитываю точно. Первая во всем.
— А Иван?
— Царевичи принцесс спасают, а не чудовищ. Ни на шаг ко мне не подойдет, уж я то об этом позаботилась…

… Так верила в любовь, чтобы узнать, что любовь — это слабость. Которой нужно пользоваться. Они все пользуются. А я — я хуже их всех, у меня сердца нет. Только вот не хотела пользоваться, глупо это. Да и не весело совсем. Слава богу, что от судьбы убежать нельзя, но можно умереть. Здесь мне и место.

Хлопнула дверями Василиса, и была такова.

— Что это с ней творится?, — поинтересовался Кай у Смерти.
— Не может она без сердца наверх подниматься. Боится остаться с нами навсегда.

Прилежная ученица

Хоть Смерти и неведомы чувства, ей известны законы баланса. Она взвешивает в граммах, чему жить, а чему умирать. Много лет Смерть ходила за Васей, прониклась к ней уважением. И решила обучить своим знаниям.

Подкидывала ленты событий, чтобы волшебница резала на глаз. Загадывала неразрешимые загадки, в которых можно найти только единственно верное решение. Рассказывала о смертных грехах и наказаниях за них. Вася училась убивать.

В Нижнем мире было много всего интересного, но скукотища — буквально смертная. Кай вечно занимался своими делами, общался редко, да и Вася не настаивала. Смерть увидела, что девушка мается и разрешила ей подниматься время от времени к людям. Вася брала с собой сердце Ивана, сердце — пропуск в мир живых.

И, как-то случайно, в один из погожих дней, Вася встретила Ваню.

— Забирай свое сердце, царевич. Без надобности оно мне. Я пустая и холодная, нет во мне того света, на котором мир стоит.

— Не прикидывайся жабой, Вася. Я же вижу, что ты врешь.

Психанула Василиса. Вернулась в Нижний мир злая, как черт.

— Какой же дурак ты, Иван, не видишь, что ли, я — сплошная пустота! Нет в тебе милосердия, Иван, а твоя жалость — трусость и жадность. Ничего ты не видишь, кроме себя. И никого тебе не спасти. А я и не заслуживаю.

Одного не знал царевич. Пока половинка его сердца хранилась у Васи — умереть он не мог. Неуязвимым был. Был. До этого момента.

Вася и сын Смерти

Смерть забрала у Васи половинку сердца, которое та носила с собой в Верхнем мире. Любовь прошла, ярость отступила.

И представила девочку своему младшему сыну — Каю. Тот увлеченно собирал какие-то ребусы на полу, Вася не стала отвлекать, села рядом.

— Смотри, вот здесь детальку пропустил!
— Кайф, спасибо! Я бы и не заметил. Кай!
— Василиса.

Кай был полной противоположностью Эду — собранный, рассудительный, спокойный, только дьявольская ухмылочка выдавала сходство. Вася оценила его невероятный ум и смекалку, да и красивый он был очень. Волшебнице понравилось вместе играть.

“Провести вечность с таким другом — не самая плохая участь. Ну и ладно, что без сердца. Одни проблемы от этого сердца, зачем оно нужно вообще. Жила всю жизнь без него, теперь и вовсе не пригодится”.

Каю Вася тоже понравилось. Ему, в принципе, все равно было — одному играть или вместе, но Василиса не напрягала. Они могли вместе молчать, могли часами разговаривать о Верхнем мире, могли в игры играть, придумывать стратегии и находить нестыковки.

— Знаешь, я ведь вижу все слабости людей, знаю, как словом надавить на самое больное и очень сильно обидеть. Только зачем мне это? - рассуждал Кай.

— Вот и я так думаю. Доброта — это красиво. Пусть в нас с тобой ее и нет совсем. Главное же не слова, а поступки.

Горькая правда

Всполошилась Вася от нахлынувших чувств, и как давай от них бежать со всех ног, куда глаза глядят. В стены билась, оборачивалась во все подряд: в голубок, мошек, один раз даже в садовый шланг. Лишь бы угомонить эту бурю.

Сердце Ивана добавило того огня, которого не хватало, чтобы доводить любое начатое дело до совершенства. Все теперь ладилось у девочки. Но были и другие последствия.

Смотрела она на мир вокруг и не узнавала его. И себя не узнавала. Долго пыталась понять, что с ней творится. Откуда столько чувств, возникших разом. Любовь к себе появилась — грандиозная. А к миру — сплошное отвращение.

Ключ! Вспомнила Вася про подаренный волшебницей ключ.

— И что с ним делать? Закатки на зиму катать?

Ключ был волшебным, вспомни про него, пожелай от всего сердца, и дверь появится. Открыла ее Вася и прозрела.

За дверью хранились воспоминания.

— Так вот, чего мне не хватало, сердца. Так вот, кого ты любишь, царевич, только себя. И я тебя люблю, получается, прям как себя, в точности.

Больно стало девушке.

— Вам, людям, даровано самое ценное, что может быть в этом мире — сердце. А вы так и не научились им пользоваться. Вы врете, предаете, играетесь бесконечно друг с другом, слабых обижаете, а о чести даже не слышали. Да вы не заслуживаете носить ваши сердца. И сердца я не хочу. А любовь? Ради такой любви и умереть не страшно, — горько усмехнулась Вася. — Приходи, Смерть.

— Ну, здравствуй, Василиса. Давно не виделись.
— Что мне сделать, чтобы окончательно умереть? Я готова.
— Тебе нужно проклясть каждого, кто тебя любит, по делам и поступкам их. Чтобы ни одной ниточки не осталось, ни одного человека на планете, готового в тебя поверить.
— Они же умрут!
— Нет, если их есть кому защитить своей любовью. Не переживай за них, Василиса. Слишком долго ты за них переживала. Каждый заслуживает ровно той участи, на которую заслужил.

И Вася решилась, прокляла каждого по поступкам, вернула долги. Верить в нее перестали. Даже она в себя перестала верить.

— Я не могу проклясть Ваню, у нас одно сердце на двоих, не восприимчив он к моим проклятием.
— Только Иван и сможет вернуть тебя из Нижнего мира. Если додумается, как.
— Пизда. Он же дурак. — резюмировала Вася. И умерла.

Застрявшие в паутине
Розочка и Эдик случайно познакомились. Красавица стала настоящим украшением его коллекции. Всегда приходила с гостинцем и добрым словом, ее даже обижать не хотелось. Такая она была очаровательная. Смотрел на нее Эд и умилялся. Одно его только раздражало: ее любовь к Ивану. Как можно любить какого-то обычного дурака, когда есть Эд. Совсем идиотка, с кем она связалась.

Не мог смотреть Эдик на такую вопиющую несправедливость. Все думал, как Ваню извести. А тут и случай предоставился.

Вася после встречи с Иваном переменилась: все у нее ладилось. И метаморфить получалось все лучше и лучше: то в лебедя перекинется, то в голубку. Да и Ваня из головы не выходил. Очень хотелось, чтобы он заметил, что никакая она не лягушка-квакушка, просто случайно все так вышло. Попутно изучала отцовское проклятье, искала способ от него избавиться. Способа не нашла, но научилась сдерживать произвольный метаморфизм.

Решила она проведать Эда, чтобы уж точно знать, что удается контролировать свои изменения.

Эдик удивился такому визиту, но виду не подал. Начал распрашивать, что же стало с Васей, как же жизнь ее сложилась.

— Царевича я встретила, а после — и переменилось все, сама не знаю, что на меня нашло. Такой он славный, такой ладный.

— Царевича, говоришь? А как зовут того царевича, не Иван, случайно?

— Иван…

Испугалась Вася, что лишнего сболтнула и домой улетела. А у Эда появился шанс решить сразу три проблемы: открыть глаза Розочке. Сжить со свету Ивана. И лягушке-квакушке отомстить, за дерзость.