Любителей следить за жуликами, читать про драчки между модными брендами и художниками теперь больше 2000 🎈

Попыталась это визуализировать и очень обрадовалась: мы бы заняли 1/3 домашнего стадиона моей любимой хоккейной команды Нефтехимик (столько на их матчи обычно и ходит).

Обнимаю, готовлю новые материалы про суды и модников, — и всегда жду ваших пожеланий и предложений. И, конечно, кандидатов в рубрику #Совпадениенедумаю.

О полиамории в моей жизни, худшем собеседовании и лучшем подарке

В детском саду мой одногруппник, Артур, каждый день после полдника стоял наказанный в углу за склонность к полиамории. Ему нравились и Диля, и Света. Он дарил им цветочки и приводил в ужас воспитательниц рассказами, как женится на них обеих, когда вырастет. А ещё, он хотел быть водителем автобуса и пекарем. Воспитательницы сокрушались, что и так, конечно, тоже нельзя.

По жизни оказалось, что я тоже немного Артурчик. Я мечтала учиться на журфаке, а оказалась на юрфаке — и даже полюбила обе профессии. Раздвоение случилось так:

— Девушка, какая у вас любимая книга? — спросила у меня тетенька из приёмной комиссии журфака.
— Мартин Иден.
— О, а почему? — встрепенулись наконец члены комиссии. Портфолио, которое я два года старательно собирала для этого собеседования, эти кисломордые листали совсем без интереса.
— Знаете, я впервые так срослась с героем, — разоткровенничалась я, — читала по двадцать минут перед сном и буквально жила его жизнью. Самоубийство восприняла как предательство, очень переживала.
— Ой, вы по двадцать минут в день читаете? Ну, на журфаке вам, конечно, сложно будет.

Я так опешила и не успела оправдаться, что читаю побольше студентов их дурацкого журфака. Может быть и побольше этих кисломордых даже. А они решили не меня, а кого-нибудь другого взять поучиться за государственные деньги.

— Ну и фиг с вами, пойду на юрфак, — решила я, — поступить туда сложнее, а меня на бюджет берут. Небось тоже научат факт-чекинг делать, логично мыслить и писать. Работать потом всё равно журналистом буду.

Шалость, однако, не удалась. Логично писать научили, а живенько и задорно — отучили. Лезут из меня теперь канцеляриты и латинские per se и prima facie (честное слово! они лезут мне в голову первыми и я думаю, как их заменить нормальными словами). Ещё быстро выяснилось, что к юриспруденции у меня способности, а хорошим юристам платят много денег, чтобы у них не было соблазна куда-нибудь свинтить.

— Брошу я вас и пойду в Вог писать про помады, — угрожала свинтить я как минимум раз в год, когда была злючая-колючая.
— Ну и когда? Ещё через десять лет? — коллеги давно не воспринимали эти угрозы всерьез, — Там все Воги позакрывают, пока ты соберёшься.

И накаркали ведь — Воги позакрывали. Значит, можно теперь не торопиться. Или можно попробовать быть и юристом, и журналистом. Хотя Артурчику, и мне заодно, с детства твердили, что так нельзя!

Мой главный подарок себе к тридцатилетию — это осознание, что всё-таки можно. Что даже слово модное для этого есть: side-career (то есть развитие второй карьеры несколько в бок от основной деятельности). И что не поставят меня в угол, если я весь день буду писать исковые, а вечером напишу вам тут про потенциальных преемников Виржини Виар в Шанель.

Так я завела себе канал и даже пошла учиться на курсы Band "Как писать нон-фикшн". И всем очень советую — если вдруг вам хочется поучиться писать или по долгу службы приходится царапать тексты для медиа, блогов и соцсетей. Мне особенно радостно мне было работать под руководством Стаси Соколовой — этот текст, например, я тоже писала с ней. Так что сердечно рекомендую её ТГ-канал "Как писать" и книгу "Как стать лучшим редактором глянца".