вещи, которые ты знал в свои 10 лет, в 20 - уже не знаешь. познаешь с нуля. повторно. встаешь на ноги. шагаешь, опираясь на что-то. ускоряешься постепенно. мчишь вдоль запутанных дорог своих юношеских шатких размышлений к виднеющемуся за туманом жизненного опыта фонарному столбу, у которого находишь единственно-верные ответы на все вопросы. они освещают путь. поступь становится уверенне. не приходится больше щуриться, глазам всё видно, ясно, знакомо, нестрашно.

долго не могла себе объяснить, что переделывая карту, я цель конечную не трогаю. изменяю лишь маршрут, и, как оказалось, финал иногда стоит меньше, чем мы думаем. а нередко и вообще не стоит ничего. поэтому команда «сброс» не представляется уже опустошающей. поэтому команда «сброс» - первая в списке запускаемых.

сброс.

«признаком счастья раба является то, что благие дела у него всегда за спиной, а грехи — перед глазами, а признак несчастья его — то, что благие дела у него перед глазами, а грехи — за спиной. А Аллах — Тот, Кого просят о помощи! [Мифтах дар ас-саада].

– ты всё время куда-то спешишь. постой со мной. подыши.

ветер есть просто ветер. шатер - шатер. обмороженный есть обмороженный, следует что-то предпринять. при обстреле надо ложиться. нельзя столбенеть. рана останется раной, что бы туда не прикладывали. то, что происходит перед глазами не вызывает теперь воспоминаний. никакого иного контекста. только тот, который явный, очевидный, оглушительно честный, обливающий холодной водой суровой реальности.

испытывается ведь всегда самое главное в человеке: человечность, безусловная вера, преданность, стойкость, сила духа, мудрость быть уместным.

осень есть осень. палатку собирают по инструкции. в организме есть запасы, но если они закончатся - это значит только то, что они закончились. если усталость накрывает - это значит только то, что её много, скоро поправишься. а если нет, есть еще жизнь «после».

жизнь «после» - высший смысл.
и когда смерть есть просто смерть, страдания есть просто страдания и несправедливость есть просто несправедливость, именно жизнь «после» рубит каждое «просто», диктует свои интерпретации, покрывает и греет одеялом скорой победы.

а её нам обещал Тот, Кто помнит все Свои обещания.

а люди любят.
раненные, изнуренные, без сил -
люди любят.
родители перед своими детьми смиренно улыбаются жестоким салютам, пущенным не в честь праздника, мужчины успокаивают своих женщин, которым тяжело справиться с эмоциями, и не потому что им самим это дается легко - а потому что у них нет выбора. старшие сестры укачивают на руках маленьких братьев, оберегая их сон, все стоят с бутылками в очередях за водой для себя и родных, врачи от одной койки идут к следующей, не предаваясь безнадежности, журналисты борются за возможность хотя бы эхом отозваться правдой, неисковерканной истиной в мир.
люди любят даже в этих зверских условиях. делятся последними монетами в помощь другим, выходят толпами в ряды протестующих, оглушительные факты дикой несправедливости ценой своей безопасности разоблачают публике.

а люди любят, даже когда любви вокруг не видят вовсе. и любят они прежде всего то, ради чего гибнут.

Передают, что пророк Дауд (Мир ему!) обратился к Аллаху с такими словами: «О, мой Господь, как я могу отблагодарить Тебя, ведь моя благодарность Тебе это тоже Твоё мне благо». Аллах ответил ему: «О, Дауд, ты полностью отблагодарил Меня, когда признал, что не сможешь отблагодарить Меня».

( Ибрахим  : аят 34 )

игра теней увлекает. в ней просто больше поэтичности, беззаботности, но совсем нет жизни. лишь иллюзия. самообман - худший яд, который отравляет, но отравляет с опозданием.
а это мучительнее.
но зачем страдать, предвосхищая страдания? если ничего ты не знаешь наверняка, то любой намек на приближающуюся непогоду можно и нужно использовать, как стимул к действиям, чтобы купить зонт, сменить планы, одеться теплее. запретив себе себя оплакивать, ты разрешаешь другим получать от тебя пользу, становишься пусть и не признанным гением математики, музыки, например, а настоящим гением дружбы, гением красоты, гением добродетели. главное, с кристальной чистотой намерений.

всё важное и большое трудно втиснуть в определенные понятия, во всём важном и большом затуманены контуры и очертания.
а силы вырастают, говорил Ремарк, когда на вещи смотришь прямо. не трусишь. когда больно, признаешь. когда рушится всё, не отрицаешь факта. когда скучается и нравится - не молчишь. когда опускаются руки, опускаешь, чтобы поднять с более сильным размахом.

вот и я берусь смотреть сейчас прямо. и только прямо. чтобы не дни вторгались в мою реальность, а моя реальность, выстроенная наблюдениями и вычищенная верой, вторгалась в каждый новый день со своим устоем. чтобы самой волей своей быть.

«С того дня я перестал чересчур доверяться ребячьим аплодисментам. Куда легче похлопать ладонью о ладонь, чем тихо высидеть четверть часа. Но у меня есть давно уже другой измеритель степени внимания зала. Вот когда все в зале замирает и на тебе, словно радужные зайчики, сходятся отблески сотен внимательных глаз, – вот в эти минуты…»