У Ибн ‘Арабӣ: «Только тот, кто потерял всё, тот, чьё созерцание свободно от любых форм, достигает Бытия в Его полноте. От «того, кто потерял всё» (ал-муфлис) не остаётся ничего: в отличие от имеющих форму богоявлений, которые соответствуют жизни (бак‌ā’) существа, это явление (тад‌жаллӣ), которое происходит за пределами форм, подразумевает умирание (фанā’) того, кому оно даруется» [12] Именно этот факт препятствует обретению видения — и это и есть истинный смысл лан тарāнӣ [13]: «второй личности» нет места рядом с божественным «Я». «Фундаментальная Божественная Реальность слишком возвышенна для созерцания ... до тех пор, пока остаётся след тварной обусловленности в глазу созерцающего» [14]. Это исчезновение созерцающего в самом совершенном созерцании имеет логичное следствие, которое, тем не менее, может показаться странным: в этом созерцании (мушāхада) — или, если назвать это настоящим именем, в этом лицезрении [Бога] (ру’йа) — нет ни радости, ни знания [15]. Действительно логичное следствие, поскольку «радость» и «знание» предполагали бы рефлексивное действие, поворот к себе же, что несовместимо с обязательным условием видения Бога. Но не будет ли это в таком случае своего рода комой, находясь в которой человек должен осознать, что ему оказана честь?
Ибн ‘Арабӣ даёт ответ на этот вопрос в некоторых своих трудах: радость и знание — это плоды созерцания (мушāхада), но они не могут быть собраны, кроме как после выхода из созерцательного состояния [16]. Потому что каждому истинному созерцанию (мушāхада) — иначе это будет просто «забвение сердца» (навмат ал-к‌алб) — обязательно соответствует «свидетель» (шахӣд). Этот свидетель, который принимает доказательство видения и свидетельствует его подлинность — аллюзия на Коран (11: 17): ва-йатлӯ шāхид минху — «за которым следует свидетель [Джибриль] от Него») — является «следом, оставленным созерцанием в сердце созерцающего» [17]. Придя в сознание, подобно Мӯсе (Моисею) после богоявления (тад‌жаллӣ), которое сразило его наповал, человек наслаждается этим высшим знанием, цена которого именно безусловное повиновение смертельному великолепию богоявления. «Никто не увидит своего Господа до смерти», — сказал Пророк. Но он также сказал: «Умри до того, как ты умрёшь» [18]. И именно поэтому Ибн ‘Арабӣ, повторяя этот х‌адӣс‌, решительно писал в книге Ат-Тад‌жаллийа‌т («Богоявления»): «Требуйте видения и не бойтесь быть сражёнными наповал!» [19].

Абд ас‌\-С‌амад, Умри до того, как ты умрёшь.

​​Многие ученые рассматривают три объятия ангела Джибриля алейхи салям во время получения первого откровения Пророка ﷺ в качестве трансмиссии (Трансмиссия – духовная передача, приемственность). Мы можем заключить, что то знание, которое Джибриль алейхи салям принес от Бога, началось с трансмиссии. Пророк ﷺ находился в пещере Хира, когда Джабриил алейхи салям пришел и попросил его прочитать по памяти. Пророк ﷺ ответил “Я не могу читать”. Джибриль алейхи салям обнял Пророка ﷺ, затем прижал к себе, сказав “Читай”. Пророк (савс) отвечал, “Я не могу”. В третий раз Джибриль алейхи салям сжал Пророка ﷺ и сказал “Читай”. Тогда Пророк ﷺ процитировал послание Бога (Коран 96:1-5): Читай во имя твоего Вседержителя, который создал тебя. Он создал человека из сгустка. Читай! Твой Бог – самый Великодушный. Он научил людей письму и, при помощи письма, тому, что им было неведомо.

В хадисах говорится, что однажды Пророк ﷺ взял Хазрат Умара (ра) за руку. ‘Умар сказал ему: “О, посланник Аллаха! Ты мне ближе, чем что-либо, за исключением меня самого”. Пророк ﷺ сказал: “Нет. Согласно Тому, в чьих руках находится моя душа, ты не будешь обладать полной верой до тех пор, пока я не буду для тебя дороже, чем ты сам”. И тогда Хазрат Умар (ра) сказал ему: “Теперь, по велению Аллаха, ты для меня дороже, чем мое собственное я”. Пророк ﷺ сказал, “Теперь, о Умар, ты – верующий”. Это возникло, вне сомнения, в результате трансмиссии.

А этот случай произошел с Хазратом Убай ибн Кааб (ра): “Когда я находился в мечети, вошел один человек и начал молиться. Он читал Священный Коран в такой манере, что это мне показалось неправильным. Затем вошел еще один человек и тоже начал читать Священный Коран, но уже другим образом. Я отправился к Пророку ﷺ и сказал ему, каким образом эти люди цитировали Коран. Пророк ﷺ попросил этих людей прочитать Коран, что они и сделали. Пророк ﷺ сказал, что они оба читали правильно. А мое сердце было наполнено злобным сомнением, которое было даже сильнее, чем во времена невежества – джахиллийя. Пророк ﷺ , увидев мое состояние, ударил меня рукой в грудь. Я очень сильно вспотел, а мой страх и благоговение были такими, что мне показалось, что я увидел Бога.

Скрыл его и приблизил его.
Довел его и очистил его.
Напоил его и насытил его.
Очистил его и избрал его.
Позвал его и провозгласил его.
Изнурил его и исцелил его.
Вооружил его и посадил в седло.

«Не заблудился ваш товарищ»
в выходе за Наши пределы и в совершенном Нами.
«Не заблудился ваш товарищ» в саду зикра, свидетельствуя Нас, «и не сошел с пути» [53:21, блуждая мыслью.

Коран написан на арабском языке, но ДНК ислама не арабская.
Самая глубочайшая исконная арабскость обнаруживается в поклонении аль-Уззе, в гадании на стрелах, горделивом хвастовстве и хождении голым
по дому.

Ислам - универсальная религия, и поэтому он не может быть выражением
расширения чьего-либо парахиализма[А.Р:Асабии].
"Прежде каждый пророк посылался только к своему народу, а я был послан ко всему человечеству" (Хадис)."

Как народ, арабы ни разу не упоминаются в Коране - они игнорируются;
В Великом Завете не может быть "избранного народа". А поскольку ни один народ не является "избранным", ни один народ не является отверженным.

Основание христианства было приспособлением к монотеизму, который уже существовал. Христос был ниспослан только к "потерянным овцам сынов Израилевых", хотя Павел превозносил его (Иисуса) как универсального бога. Будда скорректировал ценности индийцев.
Но "Милость для миров" отрёкся от верований и поклонения своего собственного народа, так что "Мухаммад - это разрыв в личности" (Ганс Кунг).
Ислам начался как отказ от Себя в пользу Другого: монотеистическим принципом был нарратив ближнего. Ислам начался как величайший в истории акт ксенофилии.

При некоторых правителях Бану Умайя арабство как племенной принцип вновь появилось. Некоторых персов, принявших ислам, даже заставляли продолжать выплачивать аджизью. Пятый праведный халиф уничтожил этот расизм.

В своем историческом распространении (а арабы сегодня составляют менее пятой части уммы), Ислам распространяет то, что не является родным для арабов, то есть монотеизм. Радуга народов подчиняется Кибле с разных сторон. Культура каждого народа обогащается прикосновением святой руки ислама. Персидская литература была сухим монархическим ритуализмом до ислама, а затем расцвела в чудеса Руми, Низами, Аттара и Са'ди. То же самое вдохновение коснулось турецкого, малайского, хауса, волофского и сотен других языков.

Там, где монокультура убивает различия, неарабская религия дает им жизнь

Commentary On The Eleventh Contentions By Shaykh Abdal Hakim Murad

Милләтчелек (национализм) – бүген иң пычрак нәрсәләрнең берсе.

Кайбер милләтчеләр «милләтчелек» белән «национализм»ны тәңгәлләштермәскә куша. Имеш тә милләт нациягә тәңгәл түгел. Дөрес, баштарак «милләт» дип уртак бер дин тоткан җәмгыятьләрне атаганнар. Тик бүген бу сүз башка мәгънәдә кулланыла – модерн чорының композит блоклары булган nation мәгънәсендә.

Бүген милләтчелек – расизмның бер төре. Күрәсезме, расизм тән төсенә генә бәйле түгел шул. Расизм – бер «халыкның» башкалардан өстенрәк булу күзаллавына нигезлән эксклюзия һәм дегуманизация практикалары. Бүген бигрәк тә Урта Азия, Кавказ халыкларын «пычрак» һәм «вәхши» итеп күрсәтү таралган. Ә татарлар алар, имеш тә, «чиста» һәм «укымышлы». Ләкин татарлар Урта Азиягә мизантропик скептицизм белән караганда, башка бер халык татарларга шулай ук карый. Татарларда милләтчелек тагын да үзенчәлекле формалар ала – бездә татарча [яхшы] белмәгән милләтчеләр дә күп. Һәм алар бөтен әйләнә-тирәне «татарчалаштырырга» омтыла. Инде бу хәлнең мөмкинсезлеге турында сөйләп тә торасы юктыр.

Сез расист булмаган милләтчеләр дә бар, дип әйтә аласыз. Ләкин бу зур адашу. Милләтчелек расизм чәчәк аткан вакытта барлыкка килә. Ул заманда халыклар «алга киткән» һәм «артта калганнарга» бүленә – бу троп безнең «классик» зыялыларыбызда да сизелә, әйтик, шул ук Ф. Кәрими белән Г. Исхакыйларда. Бу бүленешнең критерие – Аурупа мәдәният(ләр)енә охшашлык. Моңа туры килмәгән «милләтләр» – йокыда, гафләттә тора имеш:

«Гафил булган татарларны
Ник уятмыйсың, заман?
Аһ син, заман, заман, заман,
Ник уятмыйсың һаман?»

Расизм милләтчелек белән кулга кул тотынып килә. Һәм беләсезме нәрсәсе кызык? Милләтчелек – искедән калган архаизм түгел, ә модерн чорының черек җимеше. Һәм шул ук модерн чорында халыкларны Аурупага охшашлык критерие буенча бүлеп карау тарала.

Милләтчелек фәнгә дә үтеп керә. Билегеле бер халыкның «борыңгы чордан башлап хәзерге заманга хәтле» тарихлары языла, әдәбияты туплана башлый. Әлеге телеологик метод бүгенге, бик яңа категорияләрне тарихка күчереп ялган проекцияләр барлыкка китерә. Безгә нишләргә соң? Классик әсәрләрне ничек укырга? «Татар түгел димә – башың ватармын» дигәнгә ничек карарга? Бу сорауларга җиңел генә җавап биреп булмый. Шулай да без әлеге әсәрләрне тарихи контекстка куеп, аларга аек акыл белән карарга тиеш.

Милләтчелекнең иң вәхши күренешләрен без, әлбәттә, сәясәттә һәм көндәлек тормышыбызда күрәбез.

VoC в одном из своих постов негодовал о качестве диалога между сторонами, где на его рационализированную критику сыпятся оскорбления и незрелые реакции, но здесь есть тот момент, который он, наверняка встречал среди ряда авторов, где национализм - это не классическая идеология, он гораздо более похож на религию с именно что верой в некие догматы, нежели на привычные дебаты о экономике между либертарианцами и марксистами в 19 веке, поэтому мы спорим с рядом укрепившихся чрез ритуалы иррациональных порывов.
Гораздо большим эффектом будет обладать победа не в войне слов, а в войне символов - с преобразованием нашего общества по тому образцу, где человек будет жить в постоянном ощущении божественного посредством созерцания его знаков, широкие массы оставят национал-идолизм - в то время как словесная дискуссия имеет свое место лишь с интеллектуальным рефлексирующим меньшинством, широкие массы никак не участвуют и пребывают в таком же неведении.

Telegram

Голос Кавказа | Voice of Caucasus

Часть 1. Советбаш, или проблемы кызылбашизма Знаете, я не мог остаться в стороне в связи с недавней перепалкой Тюркика с рядом каналов, которые ведут представители так называемого "кызылбашизма". Поэтому возвращаюсь с постом, в котором кратко хочу проанализировать…

Как говорится в наших традиционных книгах: قل انا من الملة إبراهيم‎
Мы веками исконно самоидентицировали себя мусульманами до прихода современных веяний модерна, пошатнувших веру большинства наших братьев в национал-религиозный синкретизм, который постепенно склоняет самых глупых и наивных из них к полному покиданию лона нашей уммы (миллета) в сторону изысканий "исконно национальной" духовности на стороне.
Решил написать коротко о главном, дополнив труд, которым занималисьVoc, Заур и Ераз.

https://telegra.ph/Nacionalizm-i-tengrianstvo-Teologicheskaya-kritika-04-01