Живопись Попкова - яркий пример живописного шестидесятничества, и очень хорошо что на родине Попкова в Мытищах возникла идея почитать его память постоянной экспозицией. Подмосковье - это целая отдельная страна с особыми традициями и мировоззрением ее жителей и с особым художественным восприятием живущих здесь художников. Попков не только общерусский художник, не только московский, но и подмосковный. Под Парижем была целая Барбизонская школа, есть и никем не классифицированная и никем не описанная подмосковная школа живописи, одним из самых ярких мастеров которой и был Попков.

Фактически у Попкова официального признали только одну картину "Строители Братской ГЭС". - большой коллективный портрет молодых рабочих, очень разных по характеру. Все, что он писал после, уже не совсем попадало в официальную струю. Несомненно была попытка суровостильников принять у старшего поколения соцреалистов официальное руководство советским искусством, но эта попытка была отброшена президентом Академии Художеств Серовым - автором популярной картины "Ходоки у Ленина". С этого времени группа суровостильников распалась и каждый стал искать свою дорогу, пожалуй, только Обросов и братья Никоновы остались на старых позициях. Многие мастера увлеклись тогда русской стариной и остатками русского национального быта. Попков стал ездить на русский Север и писать поморов, рыбаков, стариков-староверов, рыбачьи лодки и северные пейзажи. Россия уже тогда началась катастрофически вымирать и спиваться и Попков, как русский художник, воспринимал это трагически. По своему складу он был трагический художник наряду с Шукшиным, прозаиком Беловым, Абрамовым и тоже в прошлом суриковцем Тендряковым. Мне нравилась его первая заметная картина "Шинель отца" и одна из последних "Бабка Анисья была хорошим человеком" - похороны северной старухи на фоне цветастого праздничного осеннего деревенского пейзажа и церкви. В своих поздних вещах Попков явно эволюционировал в сторону Натальи Гончаровой и Бориса Григорьева. Я помню его посмертную выставку в зале На Кузнецком. Это была трагическая выставка преждевременно ушедшего художника. Я хорошо помню и самого Попкова, и его жену Клару - художницу-анималистку и в мастерской Кибрика, и на молодежных выставках, где я тогда участвовал как реалистический пейзажист. Я уважал Попкова за целостное славянское мировоззрение, сам я такого был лишен из-за присущего мне скепсиса и самоиронии. К сожалению, то направление, к которому принадлежал Попков, и то русское национальное движение, частью которого он был, потерпело крах - никто не совершенствовал их социализм, не добился конвергенции социализма и рыночной экономики и теперь и фильмы Шукшина и полотна Попкова - это запечатленное в искусстве несостоявшиеся русские надежды и иллюзии их поколения. Крепко сложенный, с ранними залысинами, с серьезным печальным взглядом Попков в чем-то напоминал всех трагически ушедших русский талантов : Есенина, Шукшина, Шпаликова, Высоцкого и других русских творцов, чья жизнь была трагически остановлена и окончилась неясной смертью, когда кто-то почему-то стрелял или душил русского художника. Ощущение предстоящей трагедии витало над всем обликом и творчеством Попкова. Был такой реалистический пейзажист фронтовик Яша Симкин. Он, в основном, писал северные русские церкви, на Севере он и познакомился с Попковым. вот в компании Яши, с которым я дружил, Попков иногда говорил интересные вещи : " В Москве мне трудно дышится, что-то, давит, вот когда я уезжаю на Север, на Двину, на Онегу, на Мизень, мне делается легко и люди там чище, лучше - остатки огромного и мощного народа. Там я себя чувствую настоящим русским человеком и художником. Нет такого понятия "советский художник", это безликое слово. Советский русский художник - это я понимаю и разделяю". Начиная со "Строителей Братской ГЭС", живопись Попкова - реальный памятник эпохе. На эту же тему написал поэму Евгений Евтушенко - тогдашний молодежный кумир. Теперь старый морщинистый Евтушенко преподает русскую литературу не в лучшем американском университете. Не все просто в забвении молодежных идеалов 60-х годов - тогда многие художник, поэты, музыканты надеялись на советский социализм с человеческим лицом и на расцвет русской национальной школы. Но Старой Площади это было не нужно, они хотели совсем иного, что окончилось перестройкой и разливанным морем безликого постмодернизма. Сейчас 60-е советские годы, года напряженных надежд на лучшее, представляют большой интерес и многие коллекционеры и музеи собирают живопись и графику тех, теперь уже легендарных лет.

С Попковым в мастерской Кибрика.

Это было в 60-ые годы еще во времена существования СССР и социалистического реализма. В живописи все изображали домны, грязных в мазуте рабочих с героическими лицами, пограничников с собаками, генералов в иконостасах орденов и космонавтов. Конкретных живых простых людей тогда изображали крайне мало, только в тех случаях, когда они были лауреатами сталинских и государственных премий. Было безликое официальное социалистическое искусство, которому обучали в Московском Суриковском институте, где тогда учились и Попков и я. Попков был намного старше, он уже кончал институт, а я после общих курсов только поступил в мастерскую Евгений Адольфовича Кибрика. В прошлом Кибрик был лучшим учеником петроградского модерниста Филонова, всемирно признанного гения двадцатого века, умершего от голода в ленинградскую блокаду. Кибрик, по его словам, разругался с Филоновым и сжег в топке "буржуйки" , чтобы согреться на чердаке, почти все свои работы. После этого он стал рисовать Ленина, Сталина, рабочих и стал академиком и официально процветающим человеком, профессором нашего института по мастерской станковой графики. Основные его речи к нам были таковы : "В молодости я был голодным и писал названия лекарств на аптечных бутылях, а теперь государство финансирует искусство. Усвоив эту жизненную мудрость, он передавал ее нам, буквально запрещая рисовать все, что не связано с рабочими и вождями. Ведь КПСС правила тогда страной от имени рабочих, прикрываясь мифической ширмой диктатуры пролетариата. Рисовал рабочих и Попков, и я, и все остальные студенты. Мое поколение было в войну карапузами, а Попков был уже подростком, ее хорошо помнил и часто общался к темам сурового военного времени. Окончив институт, Попков сразу стал популярным лидером. Их тогда была целая плеяда молодых художников "сурового стиля" : бартья Никоновы, Гелий Коржев, Обросов, Осовский, Юрий Васнецов и Попков. Они попытались изображать не абстрактных рабочих,а живых советских людей с их неповторимыми характерами. Среди мастеров "сурового стиля" были люди с возрастными колебаниями приблизительно в 5 лет - кто-то уже успел повоевать, а кто-то уже готовился к войне. На них на всех сильно повлияли фильмы итальянского неореализма. Сам Попков говорил при мне : "Без итальянцев показывающих изнанку своей жизни, мы бы не рискнули продраться сквозь официоз". Эти художники не совсем вписывались в официальное оптимистическое искусство и их ругали в печати. Попало им и от Хрущева на юбилейной выставке МОСХа, где был большой погром суровостильников. Я был на этом обсуждении и помню там Попкова с угрюмым лицом, стоявшего там вместе со своей экзотической яркой женой Кларой.