Что далее про автономию искусства:

Таким образом, вопрос о границах расширения понятия художественной формы - это, в конечном счете, не вопрос о степени расширения художественных материалов или о существовании некоего априорного предела этого расширения. Расширение, в принципе, бесконечно уже для искусства как такового, но, конечно, не для каждого отдельного произведения. Вопрос скорее в способах самоограничивающейся приостановки "эмпирической реальности" части существующего, осуществляемой отдельными произведениями, закрывающими эту часть от ее функционального контекста, организующими или реорганизующими ее и позиционирующими ее как объект художественной рефлексии; затем, частично приостанавливая эту приостановку, вновь утверждая ее актуальность как часть реального. Это самоограничивающаяся приостановка, которая - в той мере, в какой "опосредование формы и содержания требует, чтобы мы признали эстетическую [= художественную] форму как осажденное (sedimentierter) содержание" - требует социальной формы как имманентного содержания. Здесь, на уровне социальной формы, расширение до бесконечности возможных художественных материалов, превращающее каждый выбор художественных материалов в акт свободы, подражает самополагающей структуре бесконечности накопления капитала (бесконечной производительности). Здесь, на уровне социальной формы, расширение до бесконечности возможных художественных материалов, превращающее каждый выбор художественных материалов в акт свободы, подражает самопозиционирующей структуре бесконечности накопления капитала (бесконечной производительности). Точно так же субъектное качество автономного художественного произведения как самоопределяющейся формы (объекта, который представляет себя как ведущий себя как субъект) подражает как фантазии о свободе обладающего собой буржуазного индивида, так и реальности "автоматического субъекта" капитала. Причем делает это не прямо и не сразу, а в каждом случае через отчужденную форму собственной опосредованной объективности; имитируя отчужденную универсальность объективных структур социальных форм стоимости и культуры: товар, деньги, капитал, государство, пол, раса, сексуальность... В той мере, в какой социальность предстает как форма, она обладает лишь отчужденной объективностью.
Таким образом, речь идет не столько о "социологическом" вопросе внутренней связи автономного искусства со структурами капиталистических обществ через его товарную форму (противоречивый товар-искусство), не столько об отношениях художественной репрезентации с капитализмом на тематическом уровне, сколько о внутренней связи структур и процессов капиталистических обществ с автономным искусством как автономным, то есть не в его зависимом или гетерономном измерении (как обычно предполагается), а в самой его автономии.

Because aesthetic forms are fluid in their associations, the intervention – like all artistic strategies – is malleable in its politics. The meaning of any form depends on the conventions and connotations that circulate more broadly in culture and society.…

Это было про новую выставку в ММОМА на Ермолаевском, интерактивнейшая, позиционируется как семейная и содержит обзорно-блуждательный режим восприятия выставленного

Russhing Forward into the Past