https://www.eventbrite.com/e/976136639967

«о близких мне двух»
Непридуманный рассказ

Последнее время её сон тревожен. Беспокойство за самочувствие мужа. Спят они с Анатолем на разных кроватях.

Когда я увидел их спальню первый раз и рассмотрел аккуратно заправленные постели — взбитые три подушки на каждой кровати, покрытые кружевом — я удивился. Я тогда смотрел на это подростком и думал, что когда любят друг друга, то спят обязательно вместе.

Но я видел, как нежны друг с другом Анатоль и Лилия, как они держаться за руки, как Анатоль поддерживает Лилию, когда та рассказывает, как покупала сегодня черешню, а вчера общалась с подругой.

Так вот, та самая ночь, с которой я начал писать текст. Ранее утро, на улице ещё темно. Лилия чувствует, как Анатоль целует её. Сквозь сон, через тяжесть одеяла и давящей ночи, она гладит его руку, не открывая глаз.

Через несколько часов Лилия просыпается, видит Анатоля на кровати напротив, встаёт, чтобы разбудить его и находит его неживым. Он умер. Она пугается, мешкает и вспоминает его последний поцелуй, понимая его прощальным.

Лилии около девяноста лет. Анатолю было столько же, когда он в последний раз почувствовал тепло руки его жены. Всю их жизнь они разговаривали на языке жестов, потому что потеряли слух в раннем детстве.

Я помню, как грустил, что Лилия осталась одна. Она сумела сохранить чувственность к мужу до их лет. Я рад, что видел их отношения и запомнил это.

Мне важно вспоминать подобное, наблюдать и ощущать простую доброту. Почему-то я забываю, что она не просто иногда где-то должна быть, а непридуманно есть. Это даёт мне жить и напоминает, что такое живительное общение.

— Памяти Ф. Г., 1927 - 2016гг. —

© Викторовский-Граф

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей»

- А. Пушкин

(Аудиозапись где-то 10 летней давности. Откопал))