И рисунки из книги

Недавно на сайте литературного проекта «Прочтение» был опубликован мой рассказ по одной из важных для меня тем – преодоление человеком в себе человеческого. Вот как охарактеризовали идею рассказа «Моя борьба» ведущие рубрики «Опыты» Сергей Лебеденко и Артём Роганов:

«Есть известная шутка: если бы у литературных героев были психотерапевты, литературы бы не существовало. Не знаем насчет всей литературы, но героиню этого текста точно хочется записать на прием. В сатирическом ключе автор описывает, как травма прошлого в реальности накладывающихся друг на друга медийных и социальных нарративов порождает бунт против самой себя, который можно закончить только исчезновением — хотя бы частичным. Получился сеанс (само)разоблачения, после которого и правда хочется пойти к психологу — от греха подальше».

Начало рассказа ниже, а целиком текст можно прочитать по ссылке:

«И тогда я понял(о), что раньше было со мной не так, а, точнее, и со мной, и с миром вокруг.

С миром в первую очередь, потому что до какого-то времени мир тебя создает, собирает, так уж принято. Окружающие лепят твою личность без твоего на то согласия: даже имя с рождения, по сути, не-выбор. Имя тебя тоже формирует, конструирует, нередко травмируя, ведь оно может ассоциироваться с чем-то нелепым и смешным для детей. Знаете же: андрей-воробей или сашка-мелкая-какашка и т. д. А уж если вдобавок к имени и фамилия дурацкая, так вообще — что с этим делать? Приходится жить, преодолевая, жить в боли и в легкой, пока еще фоном преследующей депрессии (тут замечу, что меня в детстве травили тоже через имя с фамилией, дразнили так: колька-буев-лошпед-хуев; вот как я рос).

Поэтому я сменил(о) имя-фамилию — это еще, когда только начал(о) задумываться, что вообще происходит и как надо меняться. Был я колька-буев, а стал роберт-оз. Имя в честь любимого поэта, фамилия по названию любимой с детства книги — красиво, да? В ЗАГСе, правда, тетка, ох уж эта совкового типа, слепленная по расхожему шаблону тетка, смотрела не просто иронично или насмешливо, она откровенно внутри себя хохотала над моим выбором- я видел(о) это в задорном пламени, пожиравшем зрачки ее глаз. Роберт Карлович Оз? Вас ведь так будут называть теперь? От отчества не отрекаются, да и хорошее отчество, отличное, хоть отца я и ненавидел(о). И я прямо чувствовал(о) направление этой злобной, совковой мысли, ничуть не перешагнувшей зассанную, вонючую песочницу хрущобного микрорайона: роберт-карлович-оз пасет овец и коз; роберт-карлович-оз скушал на обед навоз — что-то такое наверняка крутилось у тетки в голове, пока она оформляла все документы.

Я вышл(о) из ЗАГСа в тот день (окрыленное). Ведь я стал(о) другим, поменялось: вот в паспорте наглядное свидетельство изменения. Но я очень быстро понял(о), что, на самом деле, ни фига подобного. Смена имени-фамилии ничуть не помогла: мир вокруг оставался прежним, и я — таким же, хоть и формально переИменился.

Я думал(о), возможно, все дело в том, что мне неуютно быть мужчиной. Мужчина — это ведь грязное, вонючее животное по своей природе. Мужчина физиологичен донельзя: он вечно потеет, сморкается, рыгает, пердит, вычесывает катышки в пальцах ног, харкает, курит и пьет всякую дрянь. Это ты, размышлял(о) я тогда, роберт-карлович-оз, и хотя лично ты ничего подобного не делаешь, но ты же мужчина, а значит, носишь в себе отпечаток всего грязного и уродливого — мужского. Поэтому я решил(о) сменить пол и стать женщиной».

prochtenie.org

Филипп Хорват. Моя борьба - рецензии и отзывы читать онлайн

Есть известная шутка: если бы у литературных героев были психотерапевты, литературы бы не существовало. Не знаем насчет всей литературы, но герои*ню этого текста точно хочется записать на прием. В сатирическом ключе Филипп Хорват описывает, как травма прошлого…

В этом году, как, наверное, заметили подписчики канала, я уделил немного внимания финалистам премии «Лицей» – слегка погрузился, так сказать, в премиальный процесс. Обозревать его подробно не хочу, поскольку там не обошлось без щепотки критического дёгтя в бочку медоточивого маркетинга, да и кое-что личное в общении с организаторами премии неприятно кольнуло, но не суть.

Коротко отмечу, что при выборе лауреатов осторожное жюри накрошило этакий литературный винегрет, где смешался в лауреатах исторический роман (Владимир Хохлов), эротический фанфик с мифологическими элементами (Ольга Шильцова) и аккуратно сшитая нитками криатив райтинг скул повесть Дарьи Месроповой. В принципе, нормальная тройка победителей – строго, как в аптеке, на 2/3 выверенная порция литературы. И чутка жанра, ну, почему бы и нет.

Обидно, что в пролёте оказался сборник Анны Лужбиной «Юркие люди» – а я его прочитал и, на мой взгляд, если уж речь идёт всё же о литературной премии, в тройке он смотрелся куда бы органичнее, чем тот же самый фанфик (не в обиду Ольге, просто чистый жанр – это… ну жанр=)) Хотя я нормально отношусь к любовной прозе, просто не моё (если это, конечно, не Вера Олеговна Богданова с её отравленными «Плодами»).

Так вот, всё же «Юркие люди». Небольшой такой сборник рассказов, каждый из которых – вещь в себе. Они по форме вроде все простенькие, но некоторые (из тех, что представлены в этом сезоне «Лицея») всё же маленькие шедевры. Так прочитаешь, и не скажешь даже о чём, но при этом чувствуешь – чёрт возьми, хорошо же сделано.

Вот, к примеру, «Зона покоя Укок»: едет с войны (не с этой, а ещё с той, кавказской) солдат по кличке Олень, едет на Алтай, в место Укок, собирая (вбирая в себя) по пути странные письма и общаясь со странными людьми. На Алтае его ждёт принцесса Очы-Бала, могилу которой потревожили археологи – теперь из нижнего мира в средний (наш) мир хлынули беды. Цель у Оленя – похоронить Очы-Бала, вобрать в себя всё зло из нижнего мира. И когда он добирается до могилы принцессы, то видит всё тот же кавказский юг, вылезающее из чёрной тучи чёрное солнце, чёрного человека в чёрном пальто, бредущего по чёрной дороге…

Или же рассказ (ну, не рассказ, миниатюра буквально) – «Зимовка». Это история про бомжей, живущих под канализационным люком где-то в Кусково. Но, на самом деле, рассказ про людей божьих, у которых как бы нет прошлого, но есть сказочное настоящее и какое-то, наверное, светлое будущее. Егорыч, который весь в болезнях, увлекается бёрдвотчиногом, а Лёва знакомится через газетное объявление с загадочной Марией из Твери. И вот пока Егорыч птичничает, выстругивает деревянных божков, Лёва собирается в дорогу до Твери, где планирует начать семейную жизнь…

Понимаете, да? Рассказов как таковых нет, потому что еле заметный, петляющей сюжет вьётся из стороны в сторону, вбирает в себя частички магии и жёсткой реальности, куда-то бежит, но зачастую не приводит ни к чему вообще. Это, в общем-то, не нужно – такие тексты интересны сами по себе, интересны внутренней игрой смыслов, символов, любопытных и сильных образов, такие себе сны в шкатулке, отрываешь и наслаждаешься.

Печаль, однако, заключается в том, что в «Юрких людях» далеко не все рассказы сильны этой магией, есть и, на мой взгляд, что-то совсем простенькое, зарисовочное, как будто Анна в задумчивости попробовала ухватить какую-то мысль или сюжет, но получилось не очень. Но – текст уже есть, а, значит, его можно использовать, запаковать в сборник и отправить на премию «Лицей», где он (не один текст, а сборник) заслуженно войдёт в шорт-лист.

Эту самую неравномерность Анна Лужбина обещает поправить, сделать что-то по-настоящему сильное, цепляющее, а помогут ей в этом редакторы одного хорошо всем известного издательства. И, надеюсь, ближе к осени книжка явится на свет, там уж я и напишу полноценную рецензию.

Друзья и коллеги, а что за нашествие клоунов к предыдущему посту?=)) Никогда такого не было, и вот опять…

А ну-ка, хейтеры, выходите из тени и рассказывайте, что не нравится в тексте прошлого поста, срывайте клоунские маски и рубите правду-матку – обещаю никого не банить, если критика будет по делу и без закидывания какашек авторов, о которых я рассказал (но можете покидаться какашками в меня и в мои тексты, это не возбраняется).

В общем, объявляю день открытых хейтерских дверей – заходите в комментарии, отворяйте души и… душните, если очень хочется

В 5-м майском номере журнала «Дружба Народов» опубликована небольшая повесть моей знакомой, писательницы и филолога из Беларуси Елены Лепишевой (под псевдонимом Елена Грэг) «Деточка».

Сама Елена «Деточку» обозначает как антиповесть, и в чём-то это верно – текст пересыпан блёстками ярких, интересных, необычных образов и метафор, сплетающих воедино порой что-то трудно соединимое. То есть это такое сложносочинённое экспрессионистское полотно, которое точно не повествование (не повесть), а, скорее, переплетение эмоций, отклика чувств главной героини (анти)повести. Текст не из лёгких, конечно, но если приноровиться, поймать ритм, понять о чём это, то оторваться невозможно – странная магия…

Но антиповесть «Деточка» ещё и потому, что, в общем-то, сам сюжет тут выстроен вокруг весьма непростого процесса взросления девочки, которой, казалось бы, сам мир шепчет о её призвании, о танце. Уйти с головой в танцевальные занятия у деточки не получается, поскольку изнутри её гложет другая, более сильная страсть – булимия. И этот танец вокруг еды, вокруг навязчивых мыслей о еде, превращается постепенно в кошмар, выход из которого заводит героиню… Впрочем, спойлерить не буду, если кому-то интересно, почитайте сами, весь номер «ДН» выложен в «Журнальном зале». Строго рекомендую, но предупреждаю – осилит не каждый, зато тот, кто понимает и любит необычную образность в высоко концентрированных дозах, получит большое наслаждение.

В этом же номере «Дружбы Народов», к слову, опубликовано несколько рассказов моей давней знакомой Валерии Крутовой (вся подборка озаглавлена как «Одноразовый петух»). У Леры проза тоже не из простых – это обычно такой витиеватый микс наблюдений за жизнью от лица молодой женщины (тут я всегда представляю сама Леру, ну, и это правда же она=)). В журнальной подборке есть рассказ, где война сплетается со свадьбой прямо в лифте, в другом рассказе любовь/нелюбовь рифмуется/не рифмуется с расцветшим после смерти цветком в горшке, а в третьем рассказе появляется одноразовый петух (есть такие, оказывается).

Наконец, не могу не обратить внимание на рассказы моего стариннейшего знакомого Александра Гальпера. Помнится, давным-давно, в начале нулевых, мы с коллективом сайта «Неоновая литература» славно веселились в Питере на гастрольных выступлениях славного Саши Гальпера…

С тех пор он, кажется, ничуть не изменился, уж в прозе точно лично мне давно узнаваем – эти короткие миниатюры из жизни вечно неприкаянного эмигранта, работающего в Нью-Йорке на самых отстойных и днищенских работах в компании пуэрториканцев, наркоманов, бомжей, душевнобольных и просто выползших будто из романов Чака Палланика маргиналов. Притом гальперовская проза всегда такая простая, задушевная, пронизанная фирменным незамысловатым юмором, в который органично вплетается тонкий любовный или философский лиризм – ну, это уметь надо, тоже, в общем, рекомендую.