? Те, кто относительно давно меня читает, возможно, помнят, что проблема высказываний при отсутствии экспертизы меня сильно задевает.

? Принципиально неофитские каналы на буктьюбе меня предельно бесят, телефон-автомат не той модели в биографическом художественном фильме я считаю важной ошибкой, а непроработанную фактуру в даже фантастическом романе — серьезным недостатком.

? Я думаю, что наш мир пришел в ту точку, где мы находимся, во многом потому, что «здесь мерилом работы считают усталость», а точнее — мерилом значимости высказывания мы теперь считаем кол-во подписчиков у говорящего, а не его экспертность в данном вопросе.

? И вот у меня очередной раз горит от того, что ну все блин сочли нужным высказаться по олимпийскому успеху боксерок Иман Хелиф и Линь Юйтин. В невыносимом, скажу так, фейсбуке, я даже видел пост одного вполне уважаемого человека, связывающий этот случай из бокса с многолетней давности скандалом в 57-й школе (что?!).

? При этом никто не видел медицинских заключений спортсменок.

? При этом почти никто ничего не понимает в интерсексуальности и нарушениях формирования пола (и большинство даже не понимает, что транссексуальность и трансгендерность здесь решительно не при делах).

? Тем более почти никто не понимает, что даже повышенный уровень тестостерона, не говоря уже о наличии Y-хромосомы, вполне могут не давать преимущества спортсменке (а могут давать).

? При этом почти никто не удосужился изучить, каковы позиции руководящих спортом организаций по этому вопросу, чем отличается позиция МОК от позиций отдельных спортивных ассоциаций, и как там все решения принимаются.

? При этом почти никто ничего не понимает в боксе.

? И т.д. Но все пишут и говорят.

? Я тоже не видел, конечно, медицинских заключений. Я тоже очень мало понимаю в нарушениях формирования пола.

? Но я хотя бы педиатр по образованию, и это всё изучал, и, пусть я и отказался испуганно от специализации в этой сфере, даже вёл пару пациенток с такой патологией (обе были малышки с врождённой гиперплазией коры надпочечников), и мне известен потрясающий совершенно термин «гуэведосе».

? При этом среди моих друзей есть трансгендерные люди, которые объясняли мне, как устроен переход в разных его составляющих (а я им делал инъекции препаратов тестостерона).

? При этом я долгие годы слежу за спортом, и мне известны кейсы Кастер Семени и Санти Сундараджан (более ранние кейсы мне тоже известны, но их глупо обсуждать, потому что тогда всё, от процедур установления пола до юридических формулировок, было устроено совсем иначе).

? При этом мне было известно о конфликте МОК и Международной ассоциации любительского бокса задолго до Олимпиады в Париже. (Важно, что я терпеть не могу единоборства любого свойства и мне в целом плевать на бокс любого уровня, пусть бы его хоть вычеркнули с Олимпиад. Но вот по итогам этих соревнований мне гораздо интересней, почему под управлением МОК в мужском боксе в пяти из семи весовых категорий победили представители Узбекистана, чем победы Юйтин и Хелиф).

?‍♂️ Подчеркну, что при всём вышесказанном мнения о победе этих двух боксерок и их участии в соревнованиях у меня нет и быть не может, потому что у меня не хватает экспертизы и данных.

?‍♂️ Почему для тысяч людей так важен этот случай и почему тысячи людей считают возможным высказываться об этом — мне предельно непонятно. Если вы мне объясните в комментах, буду благодарен.

? P.S. Ну и, раз у меня всё же книжный и в меньшей степени киношный блог, дам несколько книжек и фильмов, которые стоит почитать, если вам стала интересна тема:
✅ Джеффри Евгенидис «Средний пол», конечно.
✅«Арианна», реж. Карло Лавальи.*✅*«XXY», реж. Люсия Пуэнсо.*✅*Эркюлин Барбен «Воспоминания гермафродита» и фильм по ним «Тайна Алексины» Рене Фере.

? Добавляйте более современные и более адекватные обсуждаемому случаю книги и фильмы, которые я пропустил.

? Что-то вспомнилась мне байка про феминитивы.

? Когда-то давно работал я креативным директором пиар-агентства, которое, среди прочего, часто организовывало спортивные мероприятия. И вот как-то организовывали мы крупный международный турнир по волейболу.

? Приходит ко мне менеджер Стёпа и говорит: «Мы тут билеты на радио разыгрываем, пусть твои креативщики вопросы для викторины придумают». А наши райтеры писали всякие приветственные речи официальных лиц для церемонии открытия, релизы и пр. И все заняты. Я отвечаю: «Ну, Стёпа, все заняты, возьми какие-то факты тупо из википедии, да и составь из них вопросы».

??‍✈️ Стёпа ушел, составил сам вопросы из википедии и отправил их на радио. Стёпа был парень хороший и неглупый, но он был, как бы это сказать, из Соликамска. Его отец и брат работали в зоне «Белый лебедь» для пожизненно осужденных, а Стёпа династию прервал.

? И вот мне звонят с радио: «А ты видел вопросы для викторины, которые вы нам прислали?». Я говорю — не видел, и они с радостным радийным декламированием читают первый вопрос: «Каков рост члена сборной России Екатерины Гамовой?». Радио ржет, я ржу, все ржут. «Рост члена» немедленно становится устойчивым выражением.

? Стали думать, как быстренько заменить. И вот тут пригодился бы феминитив, но слова «членкиня», слава богу, тогда еще не было, а у слова «игрок» феминитива нет, кажется, до сих пор. Я говорю: «Делов-то, напишите ее амплуа, нападающая, там». Погуглили — а Гамова по амплуа — диагональная, то есть вообще вынос мозга.

? Написали «Каков рост волейболистки» в итоге.

?Рубрика #Кризисчтения. Читаю и слушаю одновременно кучу книг, при этом всё достало, всё болит, есть дела по работе, есть впервые за долгое время запросы на рецензии с дедлайном, а в прошедшие выходные я, расстроившись футбольными результатами и жизнью вокруг, еще и крепчайше выпил. Сейчас расскажу по пунктам коротко, что происходит.

?Прочитал за ночь симпатичную повесть Людмилы Потапчук «Проходите, раздевайтесь» от «Белой вороны». Отличная подростковая вещь — выше ожидаемого, жесткая и безумная, с хорошими четырнадцатилетними героями, которым веришь (обычная хорошая девочка из хорошей семьи, плохая внешне девочка из семьи неблагополучной, творческий мальчик, которого родители бросили на бабушку, и мальчик-аутист). Чем-то похоже на тексты Веркина о подростках. Другой разговор, что вот бы это всё развернуть, а не пытаться логически завершить побыстрее. Именно объяснения происходящего безумия — самое слабое место в книжке.

?Почти дочитал «Мелкий принц» Бориса Лейбова от Лайвлиба, лонг «Большой книги». Казалось бы — предельно моя тема. 90-е, детство, отрочество, юность, нелепый быт, поиски и открытия. В принципе, готов рекомендовать каждому, написано хорошо, фактура классная. Но я вот лично с Лейбовым не совпал, что ли, интонационно. Мне кажется, что автор недостаточно серьезно относится к своему герою и к происходящему с ним. Лейбов — больше созерцатель, он вспоминает, где-то отстраняясь, а люблю более прочувствованные вещи, мне нужно, чтобы боль была выкручена на погромче, а мелочи быта были поконтрастней.

?Прочитал повесть «Любить Сандера» Джозефа Джераси (Geraci, Joseph). Удивительные тут, конечно, дела: это книга о том, как в Голландии опять же в 90-х американец, куратор фотогалереи и дилер художественных фотографий, влюбляется в 11-летнего сына своих друзей-фотографов. Параллельно еще одного его коллегу-фотографа буквально судят за растление малолетнего (тот прямо вот «купил» себе ребенка из семьи мигрантов), а герой выступает свидетелем защиты, приводя доводы, что, мол, это художественный проект с отсылками к работам реальных фотографов и пр. А вы говорите — Владислав Крапивин!

?Очередного Крапивина, кстати, я тоже переслушал — «Ампулу Грина» в исполнении Игоря Князева. Это поздний роман, 2006 года, из цикла «Безлюдные пространства», но он реально хорош. Не без самоповторов, характерных для позднего Крапивина, конечно. Но здесь эти повторы осознаны, структурированы и работают как отсылки — к отличным, но недооцененным «Корабликам», к «Оранжевому портрету», к классическим вещам о Кристалле с идеей Дороги и даже к старой «Ночи большого прилива» с концепцией «всегда двенадцать».

?Прислали кучу, скажем так, экспериментальной прозы с предложением отрецензировать хоть что-то. Начал читать с повести Натальи Явлюхиной «Иониты» (М.: Горгулья, 2023), но это какая-то катастрофа. Я не понимаю, зачем в 23 году так писать, какие открытия пытается, ёб вашу мать, совершить авторка и к каким взаимодействиям с текстом она пытается подтолкнуть читателя. Я даже процитировать всё это вторичное самолюбование здесь не могу, потому что любая осмысленная цитата займет полпоста, поэтому я сделал скрин страницы, смотрите ниже. При этом стихи Явлюхиной — вполне нормальные, небезнадежные. Что за графоманская идея засовывать в прозу всё, что приходит к тебе в голову? И еще: пожалуйста, не употребляйте слово «органза».

?Из всей присланной условно немейнстримной прозы меня в положительном смысле зацепил «Дневник погоды (дисторшны)» Алексея Конакова. Это прямо хорошо. Текст о том, как быт и повседневность порастают безумием, проигрывают абсурду. При этом важное высказывание формируется едва ли не строго с помощью не самых привычных формальных приемов: все эти анаколуфы, эрративы, тупо опечатки и задвоения букв, эхолалия и всё такое прочее. Это по-настоящему интересно. У меня было отложено для прочтения несколько нонфикшн-книг Конакова («Евгений Харитонов. Поэтика подполья» и «Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР»), однако довелось познакомиться с автором с прозы, и я доволен. Дочитаю, может, напишу подробнее.

? Сегодня — день библиотек. Свою нынешнюю библиотеку я поздравлю лично, своей бывшей библиотеке — передам привет в памяти, а поговорить я хотел бы о библиотеках других и разных, так как у меня похмелье — то сегодня коротко.

? Первой публичной библиотекой, в которую я записался еще до школы, была крохотная детская библиотечка имени аж Макаренко на перекрестке улиц Технической и Маневровой в городе Свердловске. Ничего о ней не помню, кроме общего ощущения любви блин к книгам.

? К моему классу пятому гораздо ближе к моему дому, на улице Билимбаевская, построили новую большую двухэтажную библиотеку, внизу детская, сверху взрослая. Имени кого она была — забыл, имени такого-то. Она работает и сейчас, но просто под номером. Вот там у меня уже была любимая библиотекарша, там я брал Крапивина, Стругацких, Даррелла, бог знает, что еще, любовь. На некоторые книги тут была очередь, которую нельзя было преодолеть даже по блату. Тогда я шел в библиотеку Дома пионеров станции Свердловск-Сортировочный, там почти не было читателей.

? Важной для меня стала библиотека мединститута, где я научился пользоваться каталогом, а не просто шариться по полкам, хотя шариться по полкам, конечно, приятнее.

? Ну и библиотека Герцена, которая, если ничего не путаю, была сначала в купеченском особняке на Чапаева, а затем переехала в новое здание на улице Фурманова. Вот там я прочитал много важного, все невыписанные толстые журналы, всё на свете.

❤️ При этом главной библиотекой для любого екатеринбуржца была, конечно, Библиотека Белинского. Но вот лично для меня она была скорее не источником книг, а местом силы, где проходят разные важные, нередко безумные, мероприятия.

➡️ Сейчас пошел искать в инете все эти библиотеки — ну, какие-то есть, каких-то, конечно, нет, в здании на Фурманова любимом моем, кажется, художественная школа. А вот сайт Белинки сейчас — вполне себе медиа, и там и ныне проводят культурные блин мероприятия, которые, кажется, стоит прямо рекомендовать.

❤️ Например, несмотря на похмелье, залип на онлайн-выставку «Писатель и библиотека». В разделе «Библиотеки современных российских писателей» всё, что мы любим — фотки и рассказы о личных библиотеках, я обзавидовался. Среди прочих есть Надя Алексеева и Ольга Балла; Владимир Березин (офигенные фотки библиотеки, убил бы!) и Мария Ботева; Василий Владимирский с «Нижним Тагилом» Сальникова на последней фотке и Данила Давыдов, которого его библиотекой когда-нибудь завалит, конечно; Денис Драгунский и Зернов с Риц (великолепное эссе Риц!); любимые Сальников с Идиатуллиным.

➡️ Если еще не видели — обязательно смотрите, разглядывайте фотки и читайте тексты. А ваши любимые библиотеки не забудьте поздравить. ?

ПРОДОЛЖЕНИЕ №2. НАЧАЛО О ЛЮБИМЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ СБОРНИКАХ ВЫШЕ ?

8️⃣ Алексей Сальников «Людилошади». Нижний Тагил: Объединение «Союз», 2006. — Серия Контрабанда.
Сальников, конечно — гений (сегодня много слова гений, да). Удивительное умение не то что описывать, а создавать мир, просто проговаривая, даже проборматывая его детали, свойственное Сальникову и в прозе, интонация, которую ни с кем не перепутаешь, текст, будто бы снятый «одним кадром» от первой буквы до завершающей точки. Многие строки Сальникова превосходят собственный смысл, я помню их всю уже почти жизнь (от «Здравствуйте, дорогой капрал» и «Такими стали твои мальчики, Владислав» до «И кошка со стола спрыгивает к нему» и «Медленно-медленно, титры и ни хуя не понятно») — всё не перечислишь. Однако, любимые строки — любимыми строками, сверхъестественно настоящие образы — образами, но важнее, что каждый текст Сальникова в своем описании бытового быта паранормален, способен преодолевать какие угодно границы. Книги «Людилошади» в интернете, кажется, нет, но стихи из нее есть здесь и здесь. Целиком доступна следующая книга его стихов — «Дневник снеговика».

9️⃣Федор Сваровский. «Все хотят быть роботами». — М.: АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2007.
Важнейшая книга, в которой Сваровский фактически сформулировал целое поэтическое направление, «новый эпос». Параноидальная сюжетность, переоткрытие юмора в русскоязычной поэзии, подчеркнутый псевдоотказ самому себе в важности высказывания, вывернутый наизнанку антропоцентризм… Уникальные тексты, которые своим ярким безумием подчеркивали безумие и ненадежность окружавшей нас тогда жизни, с этим всем успешным успехом, корпоративными стандартами и ипотеками.

1️⃣0️⃣Денис Сюкосев. «Это что». М.: АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2007. — Серия «Поколение».
Очень любимая мной книга и важный пример того, как поэт по-настоящему, а не на словах, опередил своё время. Совмещение максимально прямого высказывания — от лирического до социального — со сложным структурированием, запутыванием следов и едва ли временами не логореей. Сюкосев, конечно, во многом следует очевидным образом за Кириллом Медведевым, но заменяет битников-созерцателей, на которых, в свою очередь, ориентировался Медведев, на авторов англоязычных рок-текстов. Принципиальная путанность, затуманенность сознания говорящего, фрагментированность делают свое дело, но при более внимательном взгляде этим текстам нельзя отказать в четкости и внятности. Жизнь в мегаполисе нулевых — от клубов с наркотиками до офисной работы — мы здесь видим как что-то обреченное на мимолетность. Сюкосев эту мимолетность подчеркнул своей творческой судьбой, почти сразу после выхода книги бросив писать.