И снова-снова dlc к "Lusus Naturae".

"Дичная" (и "хижная") лепетания, лесистая карта дыхания Дедочки и Диночки.

Руслан Комадей. ДИЧЬ: ДЫШУ В ЗАТЫЛОК ЛЕСНОЙ

– Ох Диночка, как меня повторчики воскрепили, как они силам прилив обеспечили, ох ты моя пяточка, моя лепесточка, моя длинная тропинковая запятая, моя дичь. Моя непомнящая, как заново я переоткрывал твою речь, как расставлял травинки по спинке, как ты мчалась вдаль, оставляя меня наедине с движением, я брал бинокль и глазами растворялся и таял, а потом весна сочилась, лето дымилось и осень оставалась. Так я стал таким.

Иллюстрировано: Владимир Бекмеметьев.

И снова dlc — наиполезнейшая в наши времена-бытования поэтическая инструкция от Артемия Старикова:

«…текст, на первый взгляд иронично концептуализирующий стиль мануалов и лайфхаков, однако в моём случае данная подмена носит характер горькой насмешки над попытками объяснить и схематизировать мир. Это попытка выкрутить произвольность бытовых паттернов на максимум, чтобы оживить пространство. Более того, сапёрная лопатка сама по себе наделена кенозисом с её умалением и узкоспециализированной функцией, являя собой обломок войны и популярный лот в маркетплейсе. Фетишизируя бытовые приборы, инструменты, предметы интерьера и одежды в своих стихах, я освобождаюсь от оков предмета, погребённого под собственным именем с его непосильным веером значений».

Семнадцать способов использования сапëрной лопатки.

Проиллюстрировала инструкцию: Иулиания Семёнова-Янушкевич.

dlc к "Lusus Naturae". Анна Орлицкая, К самому тексту

Тексты Орлицкой — тоска по имманентному [никогда не существовавшему?] пребыванию субъекта [и главное — автора?] в поэтическом, и не только, тексте.

океан выдыхает воспоминания
его обитателями становятся наши утренние прихоти
дельфины уходят
на глубину
к самому тексту

иллюстрация: Анна Орлицкая

Поэзия в "Lusus Naturae". Полина Эльстер, Населённый пункт "Вечные сквозняки"

Прикосновение к сакральному смертельно опасно для профанного человека. Тексты Полины Эльстер не умещаются в повседневность. В чистом виде они представляют угрозу для легкомысленного читателя, рискнувшего прочесть дикорастущую клинопись. В целях безопасности [для превью] мы перевели тексты Полины на язык эмодзи и обратно. Палимпсест празднуем в хронике, первотекст — смотрите на остове "Хижи".

[прирученный перевод]

Застрял, потому что там, где нет
Где малыши
Ручка снова вылетит
Кашель остался с туманом
Простуда, но хозяин и деньги
Там, где капюшон как бы опускается
И краски меча поднимутся снова
Где я отбрасываю тень и кричу
Где мои старые вещи - тепло
Сельская местность похожа на зонтик, просто

иллюстрация: Полина Эльстер

Раздел поэзии в "Lusus Naturae". Евгения Лаврик, пыль-боль

Паноптический вуайеризм. Травма и обещание схвачены мимоходом.

отвернулся цветущий кактус,
прикрыв лепестки.
безобразная ночь, как насильник,
с проблеском седины,
вытирает свой млечный путь,
награждая болезнью
полости пустоты.
не лечите её.
пусть отвалится нос от луны
и размножится звёздная сыпь.

иллюстрация: Владимир Бекмеметьев

Предварительный комментарий Соловьёва Матвея:

Особенной чертой книги является обилие моностихов. В поэтике С.К.К. моностих играет роль фото-видео-техники, позволяющей кадрировать реальность, выхватывая стоп-кадры — точные, самоцельные образы, имеющие, впрочем, ощутимые структурные различия между собой. Так, мы наблюдаем группу статичных образов, точечных фото-срезов, лишённых движения, например: "Варенье из расстрелянных яблок" — обездвиженный, панорамный моностих, угрюмо фиксирующий шельф эпохи. Любопытно, что именно "обеднённые", окраденные на глагол стихи суть наиболее экспрессивны, являя собой чистый сгусток материи, концентрат, выстоянный вне движения. Плотность слов в таком моностихе предельно высока, они спаяны воедино, лишены воздушной прослойки. Стих без глагола не способен к скорости, к стремящему вытяжению — он остаётся во власти собственной массы, которая, нарастая, взвинчивает его потенциальную энергию до предела [E pot = mgh], совершая статичный, но подлинный экспрессионизм.

Среди стихов С.К.К. встречаются также моностихи, зависающие между фото и видео, своеродные gif-изображения, имитирующие движение, но не совершающие его. Это — моностихи с опущенным, изъятым глаголом, например: "Красная кнопка, будто знак катапультирования в космо", где союз будто скрадывает, вытесняет глагол катапультировать, передавая его семантику сродному существительному и скрывая функцию кнопки за тропом сравнения, что позволяет удерживать действие в области далёкого предполагаемого, выполняя успокаивающее, седативное действие. Ведь совсем иначе работает фраза "Красная кнопка катапультирует в космо".

И, наконец, существуют видео-моностихи — обогащённые, натянутые глаголом. "Они метали ножницы в постеры с тяжелоатлетами". Несовершенный вид рисует периодичность. Они метали, и до сих пор метают — в видео-срезе, искусно вырезанном С.К.К. монтажными ножницами внимательного сыщика кадров. И тут — открытие: существительное в поэтике С.К.К. словно превозмогает глагол, оставляя ему описательную функцию свидетеля истории, а само становится её сутью, её экспрессией, энергией и — движением. Катапультированием.

dlc к Lusus Naturae. нико железниково, ГОБЕЛЕНЫДафнис и Хлоя выросли. Прогуляли школу. Потому аvant gardening нико железниково — полуденный сон под деревом-деревом-деревом; мнимая перекличка с нимфами. [Просыпаясь], видишь восстание знака в монастыре Пресвятой Плевры, пока Сад Загнивающий Яблок [Кастанеда трахает Борхеса] нависает по той, не-Пришедшей. Вопрос лишь один: её взрежут, чтобы добыть перламутровое яйцо? её освежуют?

Сердце-Треснуло-Богородично.

гобелен: нико железниково

dlc к Lusus Naturae: Ярослав Глущенков, ОбезболивающееЛовлю и люблю тебя, как синяя обезьянка* — в попытке

успеть одиночество. Щенячий патруль, шизо-бестиарий, паучихино transformation.  Муравьиный яд

текстов Ярослава Глушенкова, проникая под кожу, оказывает терапевтическое воздействие, лечит вырванный с корнем хрип. Наследуя Хармсу, Введенскому, играя с Кафкой и Ионеско, Ярослав Глущенков пишет ну какой-то абсурд. Читаем — оползнем, залпом.

судебная зарисовка с процесса: Катя Мезенцева*dlc — то, что миряне зовут дайджестом