забавно: м. кувшинова так хотела развенчать миф о большом художнике (Художнике), что в итоге пересобрала его. ее последний текст — об «аннетт»* — обнаруживает для меня две ключевые прямо сейчас особенности кинокритики (отечественной и не только).

во-первых, универсалистская оптика (какой бы она ни была: правой или левой, идеологизированной или демонстративно не-) — новейший способ «объективно» взвесить объекты искусства. иными словами, это настолько же неделикатный подход, как и попытка всерьез отделить «хорошее» кино от «плохого». критический текст становится прокрустовым ложем для фильма, и критика в таком случае сама требует особой критики.

универсалистская критика сама по себе не хороша и не плоха. это отдельный жанр, и, как и всякий жанр, имеет свои условности, которые полезно сознавать при чтении. опять же: дело не в марии кувшиновой в частности или феминистской оптике в целом; речь идет о любом идеологически подготовленном тексте.

во-вторых, кинокритика по-прежнему здорово страдает от инертности. премьера примерно каждого сколько-нибудь статусного фильма («индустриального» или «авторского») часто сопровождается приумножением кинокритически сформулированного набора тегов. что интересно, для каждого подбирается свой, уникальный список ключевых для понимания особенностей. так, говоря об «аннетт», нам неизбежно придется упомянуть: караксовское затворничество, его отношения с супругой, декларативную авторскость, сквозные мотивы в творчестве и пр..

кажется, большой проблемы в этом нет: набор усредненных концептов позволяет сэкономить сознание как автора, так и читателя (следовательно, и зрителя). проблема в том, что рано или поздно всякому пишущему о кино нужно будет перейти в режим критического ренегатства и выступить в неблагодарном жанре «а вот на самом деле». в противном случае кинокритика становится извращенным пинг-понгом. пример: м. кувшинова в своем тексте про новейшего каракса имеет дело не столько с самим караксом, сколько с расхожим представлением о нем. как итог: миф о караксе как большом авторе не только не разрушен, но и лишний раз воспроизведен.

увы, предубежденный универсализм и мыслительная инертность — то, что характерно примерно для любого автора (и для меня, конечно, в том числе). особый профессиональный трагизм тут в том, для критиков общего пользования, которым приходится фонтанировать остроумием несколько раз в неделю (подчас по одному и тому же поводу), это актуально, пожалуй, даже вдвойне.

что же делать?

возвращаясь к случаю м. кувшиновой: иконокластика — полезное и нужное занятие, но иногда не менее полезно остранить собственное письмо и задаться вопросом: «а не ерунду ли я пишу?» ну и желательно выполнять домашние задания перед очередным профессиональным текстом.

• https://kkbbd.com/2021/08/11/cunnilingus-in-schmigadoon/.

МАЙОР ГРОМ: ЧТО ЭТО БЫЛО

1. итог незайтеливо прост: «майор гром» — вредное кино. и вредное оно ровно в силу своей внутренней противоречивости и несознательности создателей. можно сколько угодно говорить о том, что на самом деле авторы хотели сказать то, а не это, но когда в проморолике звучит фраза вроде «пришло время выбирать — закон или справедливость?», становится ясно главное. создатели фильма, видимо, действительно живут в той, громовской россии, где насилие на улицах провоцирует озверевшая толпа, где протесты сопровождаются массовыми беспорядками, где полиция кристально чиста и приветлива, где анонимность в интернете угроза, а не благо, где гражданское недовольство вызвано коррупцией, а вовсе не тем, что власти с ней ничего не делают, где закон и справедливость не одно и то же. интересно было бы узнать, что за судебную реформу проводят в фильме. уж не очередная ли это потемкинская деревня? артем арамович, знаете, где еще так выглядит россия? в телевизоре.

тот факт, что у защитников фильма не возникает таких вопросов, может говорить о двух вещах. во-первых, о незрелой зрительской культуре. во-вторых, о том, что хлипкая социально-политическая схемка, предложенная в фильме, достаточно убедительна, что, в свою очередь, говорит о незрелой гражданской культуре. но самое обидное, что в громовской россии, судя по всему, не существует элементарного «возвращения темного рыцаря» фрэнка миллера или хотя бы «хранителей». иначе неясно, почему создатели «грома» решительно не понимают неснимаемого охранительного смысла супергеройского комикса. «возвращение темного рыцаря», к слову, еще и эффектный пример того, как этот охранительный смысл можно жанрово проблематизировать. до «грома» была слабая надежда на то, что наши гики смогут перешагнуть мучительное комиксное детство и быстро повзрослеть творчески. по всей видимости, «баббл» ждут десятилетия идейного становления, а затем — десятилетия идейного ревизионизма. русскому комиксу, как и русской демократии, нужно еще много времени. жаль только, жить в эту прекрасную пору уж не придется ни мне, ни тебе.

артем арамович, давайте честно: что это было — глупость или измена?

МАЙОР ГРОМ: ЧТО ЭТО БЫЛО

1. неправа мария кувшинова, когда пишет о том, что «майор гром» оторван от традиции. «майор гром» эту традицию дорого продает — через мрачную щетину игоря грома, отсылающую к подсмотренным в детстве сериалам про ментов, маски хоккеистов из «шайбу! шайбу!», через безвременно потерянный имперский петербург, наконец — через кровавый русский бунт (тм). супергерой по определению традиционен (злодей же практически всегда не-), даже кондовая супергеройская иконография словно адресует к героям буколических пейзажей (это гениально понял зак снайдер, вставив супермена в поле колосящейся пшеницы). проще говоря, супергероика в ее зрительском изводе всегда немножко про утопию, утраченный рай и золотой век, который обещан зрителю через реставрацию стабильности и равновесия. тем забавнее, что для «майора грома» возвращенный «золотой век» — это пир шавермой на питерской крыше. беда, впрочем, не в том, что эту традицию продают, а в том, что ее покупают.

что могло бы помочь фильму избежать огульной «повесточной» критики?

1) внятная позиция. без «парения над схваткой» и «зрителя, который решает все сам». зритель и так все решит сам, но это прямо какая-то совсем уставшая отговорка. не стоит стыдиться политики; стыдиться стоит того, что из-за своей непоследовательности приходится виться ужами.

2) персонажный паритет (если очень хочется серой морали и чтобы зритель все решил сам). в «громе» явно асимметричная, напрасно усложненная персонажная система. при относительной характерной полости грома он является протагонистом, в то время как по-хорошему выпуклый разумовский оказывается антагонистом. трагическая надломленность разумовского вполне могла бы быть компенсирована надломленностью грома, которая и могла бы сообщить ему желаемой психологической фактуры и стать драйвером его персонажного развития. один из возможных «конфликтных» вопросов для грома — «а на той ли я стороне играю?» вместе с тем у грома есть эдакий спойлер, злой двойник — спецслужбист стрелков. он в фильме играет роль плохого полицейского, гром — хорошего, такого нашего рубаху-парня. стрелков для арки грома сугубо функциональный персонаж: на его фоне мы без раздувания хронометража понимаем, кем гром точно не является. персонажная бледность грома логичный способ подсветить антагониста, но, как правило, все делается наоборот: бледные злодеи отдают хронометраж героям. в противном случае эта затея теряет смысл. поэтому —

3) свап антагонистов. габрелянов в одном из интервью говорит, мол, нет смысла показывать то, как гром, например, ходил в академию. иными словами, нет необходимости глубоко прорисовывать его психологический портрет. и он прав. но тогда неясно, зачем вообще делать грома главным героем. фильм начинается со знаковой сцены «спасения котика» (в данном случае — собачки). обычно сценаристам такая сцена нужна для установления базовой симпатии между зрителем и героем. однако позже выяснится, что мальчик в этой сцене — не гром, а разумовский. не знаю, кто именно из семи сценаристов предложил этот разворот, но он довольно хитро придуман (или не менее хитро подсмотрен у кого-то). финальная судебная реформа кажется заключением линии разумовского, но никак не грома, который к проведению этой реформы вообще никаких усилий, кажется, не приложил. будь разумовский осевым персонажем фильма, такой финал мог бы выглядеть его победой, но в существующей конфигурации это стопроцентное поражение, барская подачка, одолжение, которое еще раз подчеркивает «реакционность» фильма: равновесие восстановлено, несмотря на злодейские попытки этого не допустить.

что можно сделать ревностному зрителю?

1) просто промолчать и дать фильму умереть в одиночестве.

2) если очень хочется понегодовать, то негодовать нужно настолько громко и настолько артикулированно, насколько это возможно.

3) но самый эффективный механизм влияния — экономический. создателям в первую очередь важно то, что вы заплатили за просмотр, и только потом — что вы думаете после сеанса.

МАЙОР ГРОМ: ЧТО ЭТО БЫЛО

1. самое удивительное в «майоре громе» даже не то, каким получился сам фильм, а вот это вот неподдельное удивление, которое читается чуть ли не в каждом адвокатском посте: «а что, разве супергероика бывает реакционной?» друзья, сюрприз: она — за редчайшим исключением — только такой и бывает. дело вовсе не в коварстве создателей, которые под видом погремушки для всех возрастов пытаются продать комфортный обскурантизм. реакционность заложена в днк жанра, продиктована его программной схемой.

судите сами: киношные супергерои не привыкли возглавлять революции и практически не предлагают обществу вызовов — на вызовы они могут только отвечать. равновесие мира кем-то нарушается, и миссия супергероя его вернуть, восстановить статус-кво. внешний конфликт сопровождается внутренним, и оба стандартно разрешаются вместе. это не хорошо и не плохо. элементарная жанровая данность. обусловлена она простой капиталистической логикой: супергерой возвращает равновесие в мир, чтобы оно вновь было нарушено. даже те фильмы, которые создают видимость разъятия такого сценария, все равно оказываются частью замкнутого метанарратива («бэтмен против супермена» — «лига справедливости», «гражданская война», «война бесконечности» — «финал»), возвращающего хотя бы временное равновесие в конце. экономический смысл такой схемы прозаичен: индустрия будет воспроизводить конфликты до тех пор, пока те не исчерпают свой рыночный потенциал.

отдельное удовольствие тут наблюдать за тем, как одиночке с армией миньонов, визионеру с революционной технологией, изгою с яркой индивидуальностью противостоит группа чудаков, которые готовы на два часа пожертвовать своей чудаковатостью ради общего дела. ну да, большие супергеройские капустники это часто по-доброму фашиствующее кино, которое рассказывает о пользе единства и бесполезности волюнтаризма. нечего и говорить: антагонист — носитель символической инаковости, угроза для коллективной нормативности. неудивительно, что злодеи — как более пассионарные — иногда могут быть симпатичнее героев.

в свете всего этого «майор гром» — уверенная и довольно техничная реакционщина. проблема вот в чем: создатели на голубом глазу пытаются убедить зрителей в том, что вот это вот все — «простое развлекательное кино» о том, что «нельзя убивать людей — даже ради благих намерений». варианта тут два: либо они сами не до конца понимают, что хотели сделать, либо умышленно врут. прямо сейчас не так важно, где тут правда; важно то, что продюсеру фильма приходится экспромтом выступать в жанре «что же автор на самом деле хотел этим сказать». если это не признание своей творческой несостоятельности, тогда что?

баббловцев извиняет то, что в их фильме нет ни копейки государственных денег, поэтому такая конструкция — их святое право. это, впрочем, не отменяет заразительной безответственности создателей. кто бы что ни говорил про альтернативную россию, но «майор гром» — попытка схематично обрисовать современность, на скорую руку мифологизировать витиеватое противостояние власти и народа, свести его до понятной черно-белой оппозиции, оставаясь в то же время «над схваткой» и «позволив зрителю решать все самому». это лукавство: невозможно остаться над схваткой и претендовать на серость морали, когда монтажные аргументы фильма прямо указывают на достоинства одной стороны и недостатки другой.

​сиквел «чудо-женщины» вышел в очень удачное время. выйди он до пандемии, наверняка собрал бы вагон восторгов. хотя это было очевидно более-менее всем, именно коронакризис лишний раз подсветил центральную проблему практически всей современной студийной супергероики — исчерпанность стандартной сюжетной схемы.

устроена она очень понятно, но я на всякий случай проговорю общие места: есть две конфликтующие силы с разнонаправленными интересами; одна, допустим, хочет изменить мир, другая — сохранить статус-кво. танос хочет истребить половину вселенной, а «мстители» пытаются не допустить этого. марвеловцы пытаются чуть сместить фокус с собственно конфликта на характеры протагонистов (поэтому у них традиционно бессмысленные злодеи), но суть шибко не меняется.

штука в том, что такая схема нормально описывает ситуацию противостояния глобального зла с не менее глобальным добром. например, противоборство великих держав или борьбу с мировым терроризмом.

«где же эти ваши супергерои, когда они так нужны?» — говорили некоторые в начале локдауна. и действительно: сложно представить себе усредненный супергеройский попкорн, в котором уставшие мужчины в костюмах боролись бы с вирусом. почему? потому что коронавирус вряд ли хочет истребить человечество. то, что для людей зло, для него — естественный модус вивенди. такая ситуация уже на сценарном уровне предполагает иной тип взаимодействия персонажей.

забавно, что такой фильм вышел еще год назад, когда корпоративная супергероика окончательно обезумела. этот фильм — «джокер». «зло» в нем фактически деперсонализировано, а центральный конфликт разворачивается в принципиально ином измерении. очень подробно о «джокере» я писал в прошлом году: https://t.me/furypublic/2982.

не менее забавно и то, что «джокер» и «чудо-женщина» формально находятся в пределах одной киновселенной. сиквел дженкинс — причудливая мутация типичной геройско-злодейской схемы. чисто технически в фильме есть антагонист (и даже не один), но дженкинс и сценаристам больше хочется про любовь и отношения. занимательно смотреть на то, как они все это любовно-отношенческое дело пытаются пришить к жутко пыльному финалу, где все, кому не лень, трясут ядерными боеголовками.

капитальная нелепость и общая несвоевременность такого сюжета могли бы сделать сиквел «чудо-женщины» отличным археологическим фильмом. однако он на свою беду вышел сейчас, а не сорок лет назад. остается только надеяться, что 1) студия всерьез хотела сделать фильм на 5,6/10 и что 2) старые герои не переживут новые времена.