✟ CATHARSIS IS OUT NOW ✟
↯ watch on youtube ↯

this world is not for us anymore
22.06

MOONLIGHT

oil, canvas, acrylic, pencil
[2020—2024]

О чем невозможно говорить, о том следует писать — так можно охарактеризовать творческий принцип Юна Фоссе, который и отметили в формулировке Нобелевского комитета. Литературный мир встретил его победу с абсолютным согласием. Восторги вызвало и очередное «возвращение» Нобелевской премии к оценке новаторов, в первую очередь, расширяющих возможности языка и в большей степени представляющих эстетическую сторону литературы, нежели политическую. Интерес к пьесам Фоссе в России появился уже давно, а с 2018 его главные работы начали издавать на русском. За месяц до Нобелевской премии драматург Дмитрий Данилов в публичной дискуссии признавался в любви и уважению к Фоссе. А для родной Норвегии, помимо культового статуса мировой суперзвезды театра, писатель еще и стал первым лауреатом Нобеля, пишущим на новонорвежском — нюнорск — искусственном языке, на котором говорит лишь малая часть населения страны. Забавно, что статья о Фоссе в Википедии на нюнорск до сих пор скудна по сравнению с норвежской.

Фоссе требует сосредоточенности, но он не ставит никаких преград перед осознанным читателем. «Трилогия» написана простым языком, и каждую из новелл при желании можно прочесть за час. Текст порождает свою сложность из самых тривиальных элементов — бытовых действий и поверхностных мыслей. А пока вы читаете, история превращается в высокоорганизованную и многослойную структуру, где каждое слово и символ на своем месте. Да, это пример настолько отточенной прозы, что любому писателю было бы о чем подумать, но при этом настолько скромной, что она доступна каждому — не только ищущим новый взгляд на человека или духовность, но и тем, кто вынужден бороться за выживание в чужом и незнакомом мире, находясь вне общества, убегая от прошлого; и настолько инородна, что перестраивает паттерны привычного мышления.

Фоссе показывает опыт жизни реальным и иллюзорным одновременно, таким, каким он и является на самом деле. Его текст объединяет форму и содержание, сводит материальное и идеальное в единую плоскость. Здесь сознание всеведущего автора сливается с сознаниями героев, точно так же живые и мертвые существуют в едином метафизическом поле, и их сознания смешиваются, создавая архаическую мысль, в которой «голос бога» всё еще не отделен.

Точки ограничивают, искусственно разделяют единую реальность, и Фоссе заменяет их запятыми. Текст тянется нескончаемым предложением с обилием повторений, где мысль уточняет себя в процессе высказывания. Повторения — не только стилистическая особенность, они тесно связаны с другими измерениями романа. Герои повторяют фразы друг за другом, слегка измененные через предложение, а их эхо появляется в тексте через несколько абзацев или страниц; сны и фантазии играют роль репризы. Несмотря на кажущееся отсутствие начала и конца диалогов или мотивов, в истории всегда ясно, что происходит.

«Трилогия» напоминает привычный модернистский текст, при этом стиль Фоссе слишком выразительный и изобретательный, чтобы его можно было перепутать с Фолкнером, Беккетом или Вулф. Он размывает границы между эпосом, лирикой и драмой, а его возвышенный, минималистичный язык объединяет фольклор и модернизм в подобие библейской притчи.

*«...Просто этак устроено: одни владеют, а другие нет, говорит она

И те, кто владеет, правят теми, кто не владеет, нами, стало быть, говорит она...»

«...Но тот, кто хозяйством не владеет, должен стараться обойтись дарами, какие ему дал Господь...»*

Город Бьёргвин, в котором происходит основное действие романа, — историческое название Бергена, культурного и торгового центра Норвегии, родины композитора Эдварда Грига и диджея Алана Уокера. В мире Фоссе Бьёргвин предстает опасным местом, где каждый готов обманом отобрать у вас последнюю купюру. «Те, кто владеет» продолжают побеждать и накоплять ресурсы, преодоление классового разрыва, созданного капитализмом, кажется невозможным. Желаемое можно получить через насилие, но это порождает новые проблемы. В качестве альтернативы Фоссе, познавший жизнь бедного художника, намекает на путь искусства.

«...Раз ты музыкант, то, значит, музыкант, перво-наперво, и ничего с этим не поделаешь, так он считает, говорил папаша Сигвалд, а на вопрос, с чем это связано, отвечал, что, наверно, это как-то связано с печалью, печалью о чем-то или вообще с печалью, а в музыке печаль легчает, становится полетом, полет же может обернуться радостью и счастьем, потому-то и надобно играть, потому-то он и играет, и у кого-то частица этой печали по-прежнему жива, и оттого многим нравится слушать музыку, так-то вот, ведь музыка возвышает бытие...»

Музыка — тот дар, который, согласно Фоссе, может помочь тем, кто «хозяйством не владеет». В той же ипостаси выступают литература и духовность. Асле, сын скрипача, решает отказаться от своего дара, однако талант продолжает просыпаться в его потомках. Как и они, Фоссе любит играть на скрипке. В последней новелле он подводит историю к своему рождению, определяя себя как наследника вечной традиции искусства.

Он сам является частью мира, о котором пишет. По его собственным словам, личность писателя — материальная часть текста. Можно только догадываться о том, насколько глубоко биография Фоссе отражена в «Трилогии», написание которой проходило в период его женитьбы, борьбы с алкогольной зависимостью и переходом в католическую церковь жены.

В романе сквозят библейские интонации, и при желании сюжет можно рассмотреть сквозь призму христианства. Например, сравнить Асле и Алиду с Иосифом и Марией, или разглядеть в мироощущении автора концепцию вечной души. Но Фоссе — не догматический мыслитель. Духовность, как и то, что можно было бы назвать богом, для него не понята до конца, он пишет о материях, которые невозможно вставить в рамки религиозного догматизма.

Один из рассказов Чехова, шокирующий своей жестокостью, вы вряд ли забудете, даже если прочли его еще в начальной школе. «Спать хочется» — яркая литературная ассоциация, просвечивающая сквозь первую новеллу «Трилогии» Юна Фоссе, которая в русском переводе называется «Без сна». Она повествует об обреченных на страдания и тяготы существах, заложниках агонистической природы жизни. Любовники и беглецы — Алида и Асле — достигают той же степени отчаяния, что и чеховская Варька, в полусне задушившая младенца. Но Фоссе не показывает насилие напрямую, как и у Михаэля Ханеке, еще одного поклонника Чехова, здесь насилие находится «вне кадра», вне фокуса текста, о нем можно лишь догадываться. Как и Чехов, Фоссе в деталях фиксирует человеческие слабости, примитивные мысли и импульсы. Оригинальное название первой новеллы — Andvake — можно перевести и как «бодрствование», но, учитывая известную любовь Фоссе к Чехову, может ли ассоциация с ним оказаться случайной?

Читая Фоссе, нобелевского лауреата этого года, легко понять, почему Дмитрий Быков посчитал его скучным, однако — для литературы, которую многие отнесли бы к абстрактной или сложной — «Трилогия» построена на довольно захватывающем сюжете, В нем прослеживаются элементы любовной драмы, мистического триллера и сюрреализма, едва заметные, едва отделимые друг от друга. Благодаря им история пронизана саспенсом и ощущением тайны, а на те вопросы, что заставят вас с нетерпением переворачивать страницы, вы получите ответ в лучших традициях чеховского ружья.

Роман, состоящий из трех новелл, писался дольше семи лет, и это может объяснить заметную разницу между его частями. Если новелла «Без сна» (2007) более реалистична, то «Сны Улава» (2012), с ее невероятными совпадениями, мистикой и символическими персонажами, уходит от реализма в сторону метафоричности. «Вечерняя вязь» (2014) объединяет две этих крайности. В итоге каждая из частей «Трилогии» выглядит как самостоятельное произведение с собственным ядром сплетения смыслов.

Все новеллы связаны персонажами — влюбленными бедняками, путешествующими по Норвегии в поисках пристанища и лучшей жизни. Алида и Асле — всего лишь кусочки пазла в огромной истории их семьи, протянутой из прошлого в будущее; две части разделенного тела, стремящиеся к недостижимой целостности: им снятся одинаковые сны, они чувствуют, что всегда были и будут предназначены друг другу. Границы между личностями стираются, герои реальны и в то же время нереальны. Их ограничивают смерть, жестокие условия выживания и социальный статус, но под оболочкой спрятаны фигуры-символы, неограниченные создания — вечный сюжет.

Отсутствие четких границ между любыми феноменами встроено в саму текстуру мира «Трилогии»: здесь прошлое просачивается в настоящее, присутствует и влияет на него; галлюцинации, сны и фантазии персонажей незаметно перетекают в бодрствование и обратно; жанры, исчезая и проявляясь, накладываются друг на друга. Время действия сложно определить — за три поколения оно простирается будто от древности до современности. Во всем этом остаются неизменны только меланхолия и кафкианский абсурд, а точнее, его дух, ибо у Фоссе, в отличие от Кафки, всё бытие наполнено смыслом, и за преследованием героев стоит некая этическая причина.

В этом мире существуют призраки, возможно, той же природы, какой было явление образа матери Рейнольдсу Вудкоку из «Призрачной нити». Призраки, больше касающиеся действительности, отпечатков прошлого внутри нас. Духовное измерение «Трилогии» не исчерпывается фантомами, в нем можно разглядеть и реинкарнацию, и телепатию, и карму. Эта вселенная трансцендентна и вместе с тем натуралистична, поскольку духовность Фоссе не противоречит реализму — кажется, в его интерпретации это просто иной взгляд на структуру бытия, высвечивающий незримые нити, связывающие людей между собой.

The Ancient of Days

✟ ✷ ☽