Рабочее, теория власти

=====

Из относительно недавних заметок в другом канале.

Для западной культуры основные способы мыслить власть и говорить о ней (в период до Нового времени) - это юридический и богословский. В рамках первого власть осмысляется и проговаривается, прежде всего, как функция, как полномочие, выдаваемое общиной / народом своему архонту / магистрату / императору на определённых условиях. В рамках второго власть интерпретируется как данная Богом сила строить порядок и защищать (или поддерживать) его. Несколько упрощая, первый способ мыслить власть представляет её как "горизонтальную модель", второй - как "вертикальную", первый даёт представление о власти, как о праве, второй - как о силе.

И вот в нашей с вами, русской, культуре первый из этих принципов просто отсутствует. Точнее, конечно, присутствует, но он всегда и безнадёжно вторичен, производен от второго. Поэтому мы всегда мыслим власть как силу и государство как силовой, а не правовой конструкт. Поэтому, в частности, нашим юристам, начиная с университетской скамьи, прививают убеждённость в том, что государство первично по отношению к праву.

Надо сказать, что по крайней мере в СПбГУ мы пытаемся как раз преодолеть уже сформированное обществознанием мнение, будто государство первично по отношению к праву. Собственно, такая точка зрения (о первичности государства) некорректна даже с теоретико-правовой точки зрения, тут дело в общем-то не в идеологии.

Исправленная

Рабочее, источники

======

Выложу я здесь ссылочку на важную папку. Там лежит все издание Corpus iuris civilis с глоссами и комментариями. Ну и целый ряд изданий Бартоло и Бальдо. Я собрал их когда-то для своего пользования, но, может быть, кому и пригодится :)
https://disk.yandex.ru/d/Q9IFao1zM-Mt_Q

И правда опечатался. Но это все из-за того, что Самара и Санкт-Петербургский государственный университет начинаются с "Са", я пишу их с равной любовью, но Санкт-Петербургский государственный университет чаще и рука выводит на автомате:)

Общественный договор. В поисках языка

=====

Как отметил в начале 3-й главы «Политической теологии» Карл Шмитт, «все точные понятия современного учения о государстве представляют собой секуляризированные теологические понятия» (Шмитт, 2000: 57). Это замечание отсылает нас к проблеме, с которой вплотную столкнулись авторы, писавшие в рамках теории общественного договора, то есть, к проблеме поиска языка. Задача, стоявшая перед ними, воспринимается сейчас как тяжелая и с трудом решаемая: им нужно было описывать менявшуюся на глазах политическую реальность, не имея для этого разработанного языка. Политическая наука тогда только намечалась, политическое было выделено как самостоятельный объект осмысления совсем недавно. Для предшествующего периода, то есть, для средневековой Европы, самостоятельного знания о политике не существовало (и уже поэтому неправ Эрнст Канторович, утверждавший существование средневековой политической теологии!), а разговор о власти был возможен в одном из двух семантических регистров: юридическом или теологическом (Costa, 1969).

Авторам теории общественного договора предстояло найти понятия, которые смогли бы передать реалии формировавшегося публично-правового порядка. О создании новых слов речи не заходило, выбор (даже если он и существовал) был однозначно сделан в пользу переопределения уже имевших хождение концептов, во-первых, частного права, а, во-вторых, теологии. Почему именно теологии, кстати, вполне понятно: в мире, где лишь недавно появилась печатная книга и количество книг было еще очень ограниченно (причем, в обоих смыслах: и как объектов материального мира, и как текстов, печатавшихся в типографиях), Священное Писание действовало как общий языковой и семантический код. Многие читали (или слышали в церквях) Библию, практически все, кто вообще умел читать, знали основные тексты, входящие в ее состав. Поэтому иногда достаточно было дать отсылку, аллюзию, чтобы читатели или слушатели поняли бы, к чему их отсылают.

Дальше можно прочесть здесь: https://boosty.to/iusadhistoriam/posts/e545650a-4b1f-4b23-bb1f-c643f29fdf38

Общественный договор, заметки на полях

======

В примечаниях к русскому переводу второй части "Левиафана" Гоббса их автор, Е.М. Вейцман, замечает следующее:

"Договор, по Гоббсу, формирует общую волю, являющуюся волей большинства. Это, бесспорно, демократическое положение впоследствии получит развитие у Руссо и других представителей демократического крыла школы естественного права. Однако у Гобса нет идеи договора между народом и сувереном, идеи ответственности последнего перед
народом; не случайно Гоббс был решительным противником права народа на расторжение договора, т. е. на восстание." (Гоббс, 1991: 631, прим. к С.133).

Как видно, здесь Вейцман возвращается к идее договора между сувереном и подданными, подразумевающей - по его мнению - ответственность правителя перед народом. Подобная же трактовка общественного договора как соглашения между властью и обществом греет, как видно, некоторых отечественных социологов и сегодня. Я же оспариваю - и продолжу это делать - валидность такого соглашения на том основании, что подобная договоренность не имеет ничего общего с государством. Соглашение правителя и народа представляло собой один из столпов феодального общества, что видно из текстов того же Фомы Аквинского. Так, в своем знаменитом трактате "О королевской власти" он утверждал следующее:

"Во-первых, если к праву какой-либо совокупности относится заботиться об установлении себе короля, то не будет несправедливым, если король, установленный ею, сможет быть ею же низложен, либо его власть – ограничена, если он будет тиранически злоупотреблять королевской властью. И не следует полагать, что такая совокупность будет поступать несправедливо, низлагая тирана, даже если ранее она подчинила себя ему навечно. Ведь он, ведя себя в правлении совокупностью не с верностью, как этого требует служение короля, сам заслужил, чтобы соглашение, заключенное с ним, не соблюдалось бы подданными." (De regno, I.6)

При этом, для передачи идеи соглашения Аквинат использовал понятие pactum. Для политической культуры Высокого и Позднего Средневековья понятие соглашения (pactum) играло роль, вполне сопоставимую с понятием общественного договора для культуры Нового времени. Вся система феодальных отношений была построена именно на системе межличностных соглашений-пактов, политический пакт объединял всех магнатов королевства в их повиновении королю и всех князей Империи – императору. В современной историографии (особенно относящейся к Иберийскому полуострову) широко распространена теория пактизма, через которую объясняется как политическая теория, так и политические практики отдельных регионов Западной Европы в Средние века.

То есть, по сути, Вейцман в своем комментарии к Гоббсу сожалеет, что тот недостаточно демократичен, - уходит от идей средневекового пактизма к нововременному контрактуализму, передавая государству слишком много силы и права по сравнению с феодальным сюзереном.

ТРАДИЦИОННЫЕ РОССИЙСКИЕ

Последний год был отмечен повышенным вниманием к традиционных российским духовно-нравственным ценностям. Я не особенно аксиолог, ценности мне всегда казались чем-то таким, что сопротивляется сугубо юридическому рассмотрению. Тем более, что год назад у меня по благословению редакции "Социологического обозрения" вышла статья про "тиранию ценностей", где описывалась критика ценностной конституционной юстиции. Но так то конституционная юстиция, а не законодатель.
В общем, это не значит, что рассмотреть их с правовой точки зрения совсем невозможно. И вообще-то это даже нужно, поскольку несет в себе куда больше смысла, чем отвлеченный взгляд.
В итоге за этот год в журнале "Правоведение" появились несколько текстов, написанных в кооперации с глубокоуважаемыми коллегами.

1. Текст в соавторстве с Константином Анатольевичем Чуйченко и Николаем Михайловичем Кропачевым "Традиционные российские духовно-нравственные ценности в контексте современной правовой политики".
В действительности, куда в большей степени он посвящен осмыслению специфики политико-правовых актов типа "стратегий". Однако наиболее любопытных для обсуждения тезисов выдвигается ровно два:

(1) Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей с содержательной точки зрения апеллируют к тем ценностям, которые предшествуют по своей значимости и природе даже самому конституционному акту, то есть в каком-то роде они относятся к т.н. "абсолютной конституции".

(2) Стратегические акты вроде основ политики в действительности обладают интегрирующим характером, делают ставку на гражданское общество и его институты, и реально нуждаются в них для реализации. Где-то даже совершенно республиканский дискурс🤔.

2. Текст в соавторстве с Александром Петровичем Алексеенко, Владиславом Владимировичем Архиповым, Сергеем Александровичем Беловым "Реализация традиционных российских духовно-нравственных ценностей в правовой системе".
Статья посвящена раскрытию содержания традиционных российских духовно-нравственных ценностей с учетом интересов правового регулирования. Полагаю, она может быть наиболее интересной с точки зрения злободневности дискуссии о содержании ценностей и их сочетания с Конституцией РФ.