«Наверное, больше всего не хватает его оптимизма. Вася был веселым, добрым. Я не припомню случая, когда он о ком-нибудь сказал бы худое слово. Он никогда не унывал, любил жизнь, и у него был Божий дар - умение радоваться ей. Из семи христианских добродетелей любовь к ближнему своему - самая труднодостижимая. Вася любил людей, и не потому, что был слеп и не видел их слабости и недостатки, а потому, что жалел и прощал все, кроме предательства.

Он никогда ни перед кем не прогибался, не приспосабливался, не искал мимолетную выгоду. Не передать, сколько он в жизни сделал для людей, с какими бы просьбами, за какой бы помощью к нему ни обращались. Пользуясь своей популярностью, ходил по кабинетам, просил, никогда ничего не прося для себя. Был очень скромным в быту».

Ирина Купченко
Книги и Люди?

В своих интервью Александр называл именно Алферову главной любовью своей жизни. Да, после развода Ирина вышла замуж, он тоже женился, у него родилась дочь, но этот брак Алферовой и Абдулова оставил яркий след в истории советского кинематографа.

«Я чувствую вину за то, что не пришла на его похороны, но в тот момент не могла найти в себе сил… Он — моя молодость, прекрасный, талантливый человек, такой бесбашенный, как говорится, без царя в голове. Если вы не видели его в театре, то не знаете Сашу. Роли в кино мне совершенно не нравятся, то ли дело на сцене, какая у него энергетика была, ему мгновенно подчинялся весь зал.»

- Почему вы развелись?

«Дело в том, что Саша с самого рождения в прямом смысле тратил себя. Я хотела, чтобы он любил только меня, а он любил всех... Быть на вторых ролях, ждать, принимать и все прощать не собиралась, это удел других женщин. Мне надо жить и радоваться тому, что любят мои волосы, улыбку, полноту в конце концов. В отношениях надо отдаваться на все сто.»

Ирина Алфёрова и Александр Абдулов
Книги и Люди?

«Дожив до своего возраста, я открыл совершенно невероятную вещь.

На склоне лет выясняется, что все, что с вами происходило — тяжелого, ужасного, иногда невыносимого, — это звенья одной цепи, которая называется ваша жизнь. Нельзя выбросить ни одно звено. Она только тогда будет ваша, если все звенья останутся на месте.

Даже тяжелейшие периоды жизни принесли что-то бесценное. Но надо дожить до старости, чтобы понять, как все тонко и взаимосвязано вокруг. Ни за что на свете, как говорил поэт, мне не нужна другая судьба кроме той, которую мне подарил Бог в России».

Алексей Баталов
Книги и Люди?

«Однажды в приёмной раздался звонок от шефа. Поднимаю трубку, Олег Павлович говорит, что во вчерашней газете он прочёл объявление, что на какого-то ребёнка вылилось кипящее масло. «Найди мне эту газету, — потребовал он. — Позвони в приёмную главного редактора и выясни телефон родителей». Он не помнил, какая газета, и оказалось, что она не за вчера, а за позавчера.

Хорошо, что мы их еще не выбросили и нашли это объявление. Я позвонил, попросил телефон родителей мальчика. Мне не хотели давать телефон, но имя его действовало на всех магически.

Когда я маму этого мальчика соединил с Олегом Павловичем, разговор их был короткий, буквально секунд 20–30. И часа через два она уже звонила со служебного входа. Я спустился, отдал ей конверт, и, судя по увесистости, сумма там была немаленькая. Она взяла, сказала: «Спасибо», но как-то сухо, и ушла. Было видно, что женщина не в себе.

Прошёл, может быть, месяц. И вдруг звонок со служебного входа, поднимаю трубку и слышу, как какая-то женщина, еле сдерживая слезы, говорит: «Я буду у него дома полы мыть, я буду ему руки целовать — он спас моего ребенка». Это было настолько эмоционально, что у меня был шок, а женщина продолжала: «Я буду за него молиться, я его отблагодарю». «Ему ничего не нужно», — сказал я. Олег Павлович всегда говорил: «Помощь должна быть анонимной, не нужно это афишировать».

Поэтому артистки, устраивавшие благотворительные концерты, начинали попрекать Табакова, что он отказывается в них участвовать. Я на это могу спросить: «Кто вы все такие?» Он помогал стольким людям! И делал все это за счет только своих денег. Либо обращался, как он говорил, к дружкам своим».

Воспоминания Кирилла Трубецкого про Олега Табакова
Книги и Люди?️

«Хотя у меня, как и у героини «Служебного романа», на первом месте стоит работа, и катастрофически не хватает ни времени, ни силы воли, я стараюсь не относиться к внешности по-хамски. Всё-таки это мой рабочий инструмент. Я просто обязана за ним следить. И в советскую эпоху, когда у женщин не было особых возможностей, и в наши времена я придерживаюсь одних и тех же правил ухода за собой. И с удовольствием ими поделюсь:

Правило первое: смывайте косметику не новомодными молочками и лосьонами, а горячей водой с мылом. И трите при этом кожу до хруста. Ей эта процедура только на пользу: проверено мною лично! И обязательно подберите хорошее мыло. Сейчас появились специальные щадящие мыльца, а раньше я покупала простое наше «Детское». Затем сполосните лицо холодной водой и нанесите крем. О нём отдельный разговор.

Правило второе: не жалейте денег на хорошие кремы для лица. Я предпочитаю отечественного производства. А совсем уж идеальный вариант - сотворить крем самой. Да, я делаю не только кремики для утробы, но и для лица. Просто смешиваю оливковое масло и содержимое тюбиков под названиями «Ланолиновый» и «Спермацетовый». В кожу впитывается моментально! Пузырёчек такого чудо-крема я всегда и всюду ношу с собой.

Правило третье: больше проводите времени на природе. Работа на даче заменяет мне тренажёрный зал. А сколько радости приносят «грибная охота» и «ягодный промысел»! Я целую землю, когда нахожу белый гриб.

Правило четвёртое: определитесь со стилем одежды и чётко его придерживайтесь. На заре наших отношений с Владимировым он сказал: «Твой стиль - гамен, мальчишка-сорванец». И я следую ему всю жизнь. Могу, конечно, купить роскошные серьги женщины-вамп, но ведь они так и будут лежать мёртвым грузом. Та же история с норковой шубкой. Она у меня в доме для того, чтобы моль кормить. Я же щеголяю в спортивной куртке и кепке, как настоящий Гаврош!»

Алиса Фрейндлих
Книги и Люди?

«..Татьяне Ивановне было уже за 85, когда силы стали ее оставлять, и я был свидетелем невероятных усилий, которые она прилагала, чтобы хоть в каком-то качестве остаться в театре. В последние годы ее здорово поддержала дружба с молодым Сашей Абдуловым, который взял над ней шефство.

Однажды на репетиции в отсутствие Татьяны Ивановны обсуждался вопрос: «Что делать с Пельтцер? Она совсем не помнит текст…» В спектакле «Поминальная молитва» у нее была крошечная роль, но ведь и ее надо было сыграть! И тут встал Саша Абдулов: «Не надо! Не убирайте Пельтцер из спектакля… Я буду говорить за нее текст».

И действительно, Абдулову удавалось изящно все сделать, было незаметно, что она забывает слова. Между ними сложились трогательные отношения нежной дружбы, как между сыном и матерью — они так и говорили друг про друга: «сыночек», «мама». Татьяна Ивановна любовалась его красотой, робко восхищалась, болела за его неудачи и успехи.

Думаю, что Абдулов стал важной вехой в ее нелегкой жизни. Он спас ее от отчаяния. И на сцене он, игравший ее сына, спрашивал: «Мама, вы, наверное, устали?» И Пельтцер, собравшись с мыслями, отвечала: «Да, очень!» И тут же — овация. Так на нее реагировал зал. Зная, что Пельтцер появится в конце спектакля на несколько минут, ее выхода ждали.

Ну а последние ее приезды в «Ленком» были без выходов на сцену. Она просто приезжала, чтобы посидеть в гримерке, подышать театральным воздухом, поздороваться с актерами.
Как-то в один из таких приездов кто-то ей сказал: «Людям, наверное, кажется, что вы никогда не были молодой…» Она поду­мала и ответила: «А мне кажется, что я никогда не была старой…»

Глеб Скороходов
Книги и Люди?

"Когда он умер, над крышей Малого театра вдруг появились голуби. Птиц он любил с детства и разводил всю жизнь. В родном театре у него даже была собственная голубятня, худрук Соломин Юрий Мефодьевич отдал под его увлечение целый чердак.

Витя свято верил, что голуби – это души актеров, когда-то работавших в Малом.
Показывал: "Вот эта гордая голубка - Гоголева, а этот любвеобильный - Царев, самый веселый голубь - Ильинский… У меня странное отношение к смерти. Не могу смириться, что человек исчезает насовсем…"

Любимое место в Москве – Птичий рынок. Сцену, в которой Жеглов убивает Левченко, снимали недалеко от него, у метро Таганская.Витя вспоминал:
Мы с Высоцким очень рано приехали в тот день. Чувствую, настроение у Володи какое-то праздничное. Говорит: "Вить, пойдём, чего покажу. Видишь, вон машина новая? Это моя. Поехали, прокачу". Сели мы в его "Мерседес", сделали круг. А я ему и предлагаю: "Чего на месте-то топтаться? Поехали на Птичий рынок. Тут рядом". Поехали. Голубей накупили.

Раньше они и стоили трёха за пару. Привезли мы птиц на съёмочную площадку.
Наши там уже собрались, и мы стали у всех на глазах выпускать голубей. Все обалдели от такой прелести. Приступили к съёмкам. Я бегу по снегу, Высоцкий в меня стреляет. Ба-бах… падаю. Помню: Володя подбегает с бледным лицом, берёт мою руку, целует: "Голубятник, вставай. Я тебя никогда не убью". После нескольких инсультов Павлов слег и больше не смог ухаживать за голубями. Он постоянно звонил в театр и просил друзей кормить их, но птицы скоро что-то поняли и улетели - есть они могли лишь с ладони хозяина.

А 24 августа 2006 года, когда Витя умер, они вернулись и несколько дней кружили над крышей Малого театра."..

Книги и Люди?

«Это получилось случайно. Приготовилась к тому, что буду одна, никого не искала. Когда мы встретились с Валей, даже не были знакомы, хотя до этого вместе снимались в «Гараже». Но тогда подойти к нему боялась и вообще всех боялась — там собрались такие мэтры: Саввина, Гафт, Слава Невинный, Мягков. А потом, много лет спустя, какая-то организация пригласила меня выступить в кафе на 8 Марта. ⁣

Спросила: а кто там будет? «Гафт». Подумала: если Гафт согласился, значит, нормально. ⁣

А Гафту позвонили и сказали, что Остроумова там будет. И он почему-то согласился. И представляете, оказалось, что это кафе «Фиалка» в Сокольниках, где прошли его детство и юность. Была весна, и Валя предложил: «А может, мы с Вами как-нибудь погуляем? Тут так хорошо. Я Вам все покажу».

Начались встречи, и вдруг раз — он исчез на четыре месяца. Что же это? Надо же как-то объясниться: не могу или не хочу. Я, естественно, тоже не звонила. Но было чувство, что это не конец. Лишь окончился первый акт. И дали антракт. Через 4 месяца раздается звонок: «В общем, я не могу без Вас». Мне как-то сразу легко стало: «Давайте, — говорю, — начнем второй акт. Интересно, сколько он продлится и каким будет третий». ⁣
⁣
Ольга Остроумова

Книги и Люди?

«По мере того, как я старел, я стал более дружелюбным и менее критичным к себе. Я стал моим другом...

Я не виню себя за то, что съел лишнее печенье, не застелил постель или купил что-то глупое, в котором я не нуждался. У меня есть право на беспорядок и экстравагантность.

Я видел, как многие дорогие друзья покинули этот мир слишком рано, прежде, чем осознали великую свободу старения... Кто будет винить меня, если я решу читать или играть на своем компьютере до четырех и спать до полудня?.. Кто сделает меня счастливее, если я буду в постели или перед телевизором столько, сколько захочу?..

Я буду танцевать под эти чудесные хиты 70-х и 80-х, и в то же время мне захочется плакать о потерянной любви...

Я иду. Если я захочу, я пойду по пляжу в шортах, слишком натянутых на дряблом теле, и самозабвенно нырну в волны, несмотря на осуждающие взгляды других.

Они тоже постареют.

Я знаю, что иногда что-то забываю, но есть некоторые вещи в жизни, о которых просто следует забывать!.

Я помню важные вещи. Конечно, с годами мое сердце разбивалось много раз. Но разбитые сердца дают нам силы, понимание и сострадание. Сердце, которое никогда не страдало, безупречно и бесплодно и никогда не познает радости быть несовершенным».

Александр Ширвиндт

Книги и Люди?