Василий Уткин о человеке, который надоел ему больше всех.

Фрагмент из «Футбольного клуба». 2020 год.

Клубный футбол вернулся! А с ним и московское дерби.

В субботу смотрим матч «Спартак» – «Локо». В октябре после паузы на сборные «Спартак» дома влетел «Краснодару» (0:3), хотя до этого были победы над «Динамо» и «Ростовом». «Локо» тоже начал с поражения – проиграли «Химкам» (0:2). Как справятся с перерывом команды на этот раз – большая и интересная загадка.

В паб «Busby» посмотреть эту игру придет Александр Филимонов. Все гости смогут пообщаться с легендарным вратарем и задать интересующие вопросы до матча. Плюс есть шанс выиграть коллекционную джерси «Спартака» 1999 года. Правила участия в лотерее очень простые:

- Нужно забронировать столик и прийти на трансляцию матча
- Каждый гость напишет фамилию на листочке и бросает в лототрон
- В конце трансляции Александр Филимонов крутит лототрон и называет фамилию победителя

Паб «Busby». Александр Филимонов и живой комментарий Паши Чепурина. «Спартак» – «Локомотив». И, конечно же, вкусное пиво. Будем ждать тебя.

📍 Никитский бульвар, 12
📱 Бронь столов: +79688577573

Репортаж Василия Уткина с чемпионского матча «Челси» в 2005 году для журнала PROспорт. Полнуюверсию читайте в первом комментарии под постом.

В отдельном зале, где команда ужинает, поздравляют Смертина с днем рождения. За круглыми столами умещается по восемь человек; я смотрю, что за столом с Алексеем – все лидеры команды: Макелеле, Терри, Лэмпард, Чех... Это красноречивее слов. Я уже не в первый раз убеждаюсь в том, что наши за границей практически всегда остаются центром самой главной компании в команде. И это чистая правда про сборную России, что в ней чумовая атмосфера, – наши всегда умеют дружить. Да, борьбу за место в составе Смертин проиграл в этом году; но конкуренты-то – лучшие игроки мира.

Глубокой ночью я возвращаюсь в отель. Второй час по лондонскому времени; Лондон – не Москва, тут в 23.00 как миленькие закрываются все бары, рестораны. Мой отель расположен в двух шагах от стадиона «Челси», и вокруг горланят песни и болтаются маленькими группками человек сорок. Праздник у людей. Где только выпивку берут – все ж закрыто!

Наутро у сувенирного магазина – очередь. Открывается он в 11.00, и до момента, когда каждый может купить новые, уже чемпионские сувениры, еще около получаса.

Все правильно. Пятьдесят лет «Челси» не был чемпионом. Люди пьяны и так, одной своей радостью. Ночь кончилась. Скоро «Ливерпуль».

Отрывок из текста Василия Уткина о Фёдоре Черенкове.

Детство не вернется, я и раньше это знал. Увяданьем золота охвачен, я не буду больше молодым. Тоже мне, новость! А Фёдор — он остался там. И он никогда не умрет — только вместе со мной, а это и значит для меня «никогда», какая разница, что потом-то будет?

Вот возьмем, к примеру, Пеле. Он ведь король футбола, так? Но откуда мы это знаем? Откуда мы это знаем со всей убедительностью? Ну, уж точно не из хроники, не из документальных кадров происходивших некогда баталий. Это не производит впечатления в век HD.

Тема для профессиональных исследователей; нет — о том, что Пеле был король, нам говорят глаза тех, кто его видел. Мы об этом знаем понаслышке. Мы верим этому, потому что мы знаем людей, которые нам об этом рассказывают, и потому что мы видим, как меняются их лица, как загораются глаза...

По тому, как они молодеют при этом.

Не знаю, молодею ли я, когда вспоминаю про Черенкова на поле, это со стороны заметнее. Может, и не видно, что во мне просыпается мальчишка. Но мне плевать, видно ли это снаружи; я снова дома, и за столом вся семья, и бабушки, и дедушки живы, и это счастье.

А накануне мы с отцом в ночи смотрели «Спартак» с «Астон Виллой», в Москве сыграли ужасно, и надежды не было никакой. Но почему-то мне разрешили не спать. Черно-белый телевизор «Чайка», переключался рукой по часовой стрелке. Жаль, что он не сохранился, просто как предмет. Но не в предметах ведь дело. Надо было выиграть. И играли как боги. Гладилин как играл, а? Не помню, выходил ли Сидоров. Помню, как защитник Морозов бодался с главным нападающим «Виллы» Уифом. Но не было победного гола; пропустили тогда сразу, потом Федя гол отыграл, и вот до конца, до самого конца... И он все-таки забил.

И я кинулся папе на шею.

Никогда больше такого не было.

Полностью текст читайте по этой ссылке.

Василий Уткин о футболе в Самарской области и трате государственных денег.

Фрагмент из «Футбольного клуба». 2019 год.

Сейчас уже многие позабыли или не знали никогда, что молодой Вася в первые годы своей футбольной работы встретил яростное неприятие старшей, взрослой аудитории, привыкшей к Озерову или Перетурину. Его критиковали и тренеры, и коллеги, и зрители (но тогда не было соцсетей и комментариев на сайтах, да и сайтов почти не было).

Из записок Константина Ваншенкина, поэта, футбольного болельщика, близкого товарища Андрея Петровича Старостина, 1999 год:

«О комментаторах. Конечно, был Вадим Синявский. Не только знаток игры, но и языка, настоящий импровизатор. Мой профессор, замечательный языковед А.А. Реформатский восхищался фразой Синявского “золотые ноги Боброва”, как развитием идиомы “золотые руки”.

Но неуклюжих, неповоротливых (в смысле речи) комментаторов было после войны большинство. Помните все эти — “впервые дебютировал”, “неожиданный сюрприз”, “ответная контратака”? И позднее: “волнительно”, “более интересней” и уж, конечно, “по большому счету”. Или: “трое нападающих вышли один на один с вратарем “Зенита”. Или, совсем недавно: “несмотря на свой возраст, довольно юный игрок”. Или, известный в прошлом вратарь: “броском в ноги забирает мяч в руки”. Тоже ничего страшного. Или готовые озеровские конструкции — о неточном пасе или незабитом стопроцентном мяче: “не рассчитал”, после пропущенного нами гола: “нужно исправлять положение” и т.д. А вот видный тренер: “Мы находимся далеко от Мексики. Совершенно другое полушарие”.

Сейчас появились самоуверенные комментаторы новой волны. Они обожают футбольный жаргон, демонстрируя как бы собственную причастность к игре изнутри, стремятся показать себя своими. “Поляна” (т.е. поле), “рамка” (ворота), “паутина” (верхний угол ворот, т.н. девятка), кипер (ну, это было и в моем детстве) и т.д. Им свойственна утомительная настойчивая подделка под образную речь (“ущипнул мячом перекладину” — кстати, очень неточно), под метафору. Очень густая, часто почти не усваиваемая слушателем скороговорка. Колоссальный апломб.

В. Понедельник критиковал где-то футбольный репортаж В. Уткина. Действительно, это не сильная сторона последнего. Уткин хорош при рассуждениях о футболе, информации о всякого рода событиях вне поля, о предвзятом судействе, договорных матчах, амбициозных тренерах, сварах и интригах в футбольном союзе и проч. Я слышал только реакцию Уткина на критику. Он небрежно заявил, что передача “Футбольный клуб” отвечает на вопросы по средам, и, таким образом, Понедельник — это позавчерашний день. Находчиво, нечего сказать.

Нет, Виктор Понедельник не позавчерашний день, а гордость нашего футбола, высочайший профессионал. Он не скажет, как его оппонент: “метание ядра” (вместо — “толкание”), — я это сам слышал, причем дважды, с Олимпиады в Атланте. Справедливости ради скажу, однако, что в передачах из Парижа В. Уткин заметно прибавил».

До сих пор сомневаюсь, время или еще нет рассказать эту мою любимую историю про спартаковскую дружбу. Было это лет 20 назад, был март, был первый или второй понедельник Великого поста, и мы договорились встретиться с Васей Уткиным. Было у него ко мне какое-то дело.

По понедельникам Вася вел «Футбольный клуб» на «Эхе Москвы», так что встречались мы где-то в первом часу ночи. Оба мы тогда решили в очередной раз изменить свою жизнь, т.е. Вася худел, а я пытался поститься, т.е. мы оба не пили. Для таких постных посиделок Вася выбрал идеальное место – «Бочку», один из самых разгульных ресторанов Москвы. Мы сели за стол, у Васи – бутылка воды, у меня зеленый чай и гречка, рядом догуливали, допивали и орали большие компании. У Васи была какая-то уж-не-важно-какая новая идея, и он мне ее азартно излагал, когда в ресторан вошел бывший футболист. Назовем его Легенда «Спартака»-1. Играл он в романцевском «Спартаке» и в сборной, а сейчас он уже был недействующий, был фатально пьян, а за ним тянулась мертвенно пьяная брюнетка. Ресторан для них в этот вечер был явно не первый и даже не второй.

Они сели через несколько столиков от нас, и ЛЕС-1 стал метать официанту заказ, всё подряд, шашлыки, мясо, виски, закуски, шампанское, фрукты. Стол у ЛЕСа-1 быстро обрастал, девица молча и прямо смотрела в стену, когда ЛЕС-1 вдруг заметил Васю. Настроение у ЛЕСа-1 было плохое, в тот день <фамилия известного обозревателя СЭ> написал, что из ЛЕСа-1 никогда не выйдет хороший тренер.

– Вася! – обратился ЛЕС-1, докрикиваясь через столы и проходы между столами. – А ты тоже считаешь, что я говно?

Дела у нас уже были почти обсуждены, гречка съедена, час ночи уже хорошо второй, так что Вася, как мог благожелательно, успокаивал ЛЕСа-1, говоря, что известный обозреватель СЭ и сам того, а вообще, говорил Вася, мы сидим с товарищем, и у нас деловой разговор, извини, но отвали типа.

Скоро мы засобирались по домам, и тут, уж не помню как, выяснилось, что у ЛЕСа-1 нет денег, он где-то потерял кошелек. Началась безобразная сцена. ЛЕС-1 перечислял официанту свои регалии, снимал дорогой пиджак, крича, что этот пиджак стоит, как весь ресторан, равнодушный официант, давно привыкший к таким скандалам, вызвал администратора, а брюнетка, за все это время ни разу не притронувшаяся к еде и не проронившая ни единого слова, вдруг встала и отчетливо произнесла:

– А пошел бы ты, <имя>, на … !

И медленно вышла на улицу.

Вскоре пошли и мы.

Прямо в дверях «Бочки» мы столкнулись живот к животу с другим известным футболистом из того славного, спартаковского, наиталантливейшего поколения. На поле его отличало хорошее с ЛЕСом-1 взаимопонимание. ЛЕС-2 был бодр, одинок и абсолютно трезв.

– Слушай, ЛЕС-2, – сказал ему Вася. – Там ЛЕС-1 бузит.

И вкратце объяснил ЛЕСу-2 ситуацию, очевидно подразумевая (друга я никогда не забуду, если с ним поиграл в «Спартаке»), что ЛЕС-2 сейчас придет на помощь своему товарищу, успокоит и оплатит немалый счет.

– То-то я смотрю, <марка очень дорогого автомобиля> стоит знакомая. А где он сидит? – уточнил ЛЕС-2 у Васи.

– Ну вот сразу от двери направо на первом этаже и увидишь.

– А, если я сейчас поднимусь по лестнице, то ЛЕС-1 меня не увидит, – вслух проговорил ЛЕС-2 свое решение. Он резко взял влево к лестнице и скрылся где-то на втором этаже.

Василий Легейдо продолжает цикл публикаций о книгах из списка 50-ти, рекомендованных Уткиным к прочтению.

№ 42. Харуки Мураками. «Хроники заводной птицы»

У Тору Окады проблема: у него пропал кот. Сам Тору, ничем не примечательный юрист, в жизни привык плыть по течению, но жена поручает ему найти питомца. Тору отправляется на поиски. Так начинается удивительное приключение одного заурядного японца. Приключение, в котором реальность искажается и принимает невообразимые формы, странные люди говорят и делают странные вещи, а грань между обыденным и сверхъестественным исчезает незаметно, как будто ее никогда и не было.

Сюжет восьмого романа самого известного японского писателя современности Харуки Мураками «Хроники Заводной Птицы» вроде бы кажется незамысловатым. Рассказчик отправляется в путешествие, на пути к цели попадает в разные приключения и (вроде бы) переживает духовную трансформацию – нечто похожее можно представить в средневековой легенде. Однако Мураками насыщает «Хроники Заводной Птицы» таким разнообразием оттенков, что история приобретает поистине титанический размах. Переплетение судеб, эпох и мыслей, в которое оказывается вовлечен Тору, – это одновременно детектив, сказка в духе магического реализма, размышление над историческими травмами и воплощенный на бумаге хаос, достойный самого Льюиса Кэрролла.

Разыскивая кота, Тору знакомится с эксцентричной 16-летней соседкой и участником оккупации Китая, который видел, как его сослуживца освежевали заживо. Привлеченная к поискам ясновидящая дает Тору загадочный совет: опуститься на дно глубокого колодца. Колодец действительно находится – пребывание в нем сопровождается видениями, а заканчивается тем, что на щеке у героя проступает синее пятно. Миссия по поиску кота в какой-то момент отступает на второй план – Тору начинает разыскивать уже не питомца, а жену, которая тоже пропадает.

Шурин Тору, харизматичный и безжалостный политик, женщина по прозвищу Мускатный орех и ее сын Корица – в какой-то момент галерея красочных персонажей, с которыми Мураками сталкивает героя, начинает казаться нескончаемой. В книге находится место и рефлексии над темами власти и желания, и эпизодам из противостояния СССР и Японии, и крикам той самой заводной птицы. А для тех, кому нагромождение тем и стилей кажется перебором, Мураками устами героя объясняет: «Факт может и не быть истиной, а истина не всегда имеет под собой факт».

Подобно другим великим визионерам Хорхе Луису Борхесу, Томасу Пинчону и Дэвиду Линчу, Мураками словно издевается над стереотипным представлением о «правильном» детективе. В его романе неизменно присутствует ощущение недосказанности: персонажи ищут отсутствующие элементы головоломки, не до конца представляя, какую тайну пытаются раскрыть. Это не такая история, где главный герой в конце соберет знакомых, чтобы выступить с монологом в духе Эркюля Пуаро.

Читатель и главный герой «Хроник Заводной Птицы» движутся параллельными курсами – Мураками отправляет их на поиски самих себя, но дает понять, что этот путь – далеко не скоростное шоссе. Скорее, как по Борхесу, сад расходящихся тропок, в котором любой закоулок может закончиться тупиком, а может – привести к удивительному открытию. Реальность в романе характеризуется не упорядоченностью, а многослойностью. Показать это автору намного важнее, чем шокировать аудиторию остроумной разгадкой.

Несмотря на кажущуюся неприступность, «Хроники Заводной Птицы» читаются легко – отчасти потому, что Мураками искренен в своем желании передать сложное устройство реальности. Он множит темы и сюжетные ответвления не для того, чтобы покрасоваться, а потому что такой способ изложения кажется ему наиболее правдивым. И в этом он прав – его роман действительно оказывается похож на саму жизнь. Как и в жизни, масштабные события в нем накладываются на личные переживания, поиск одного ответа часто приводит лишь к появлению новых вопросов, а прошлое неизбежно проникает в настоящее.

№ 29. Джулиан Барнс. «До того, как она встретила меня»

№ 23. Том Вулф. «Костры амбиций»

Комментатор Okko Денис Алхазов об отскоке «Атлетико» в матче против «ПСЖ».

Комментатор Дмитрий Бажанов о матче ЦСКА – «Спартак».

РПЛ давно советуют брать на вооружение приемчики из Медиалиги, чтобы привлекать аудиторию. И здорово, что ЦСКА со «Спартаком» это сделали. Стенка на стенку, 3 красные карточки, долбежка Виллиана Роши по декорациям стадиона после удаления. Не хватило только выхода на поле президентов обеих команд – так, чтоб они ругались друг на друга, на лигу, и обязательно угрожали сняться с чемпионата. Желательно, с матом. Но на первых порах можно и цензурно, так уж и быть.

Если бы не «медиалижные» приколы, на что было смотреть в дерби? Кто-то видел там футбол? Моментами он мерцал, да. Но моментов этих было так же мало, как самообладания у уже названного Виллиана Роши.

Говоря языком той же Медиалиги, РПЛ катастрофически не хватает «профиков». Даже топам. Даже тем, кто формирует – вычеркнуть бы ото всюду это уродское название! – Дерби всея Руси.

Один из немногочисленных «профиков» в дерби вышел во втором тайме. У ЦСКА. Четырехкратный чемпион Италии – о чем нам заботливо напоминали примерно каждые 5 минут эфира. И этот самый чемпион выделялся, даже особенно не бегая. По решениям, по постоянно поднятой вверх голове было видно, что это «профик». По крайней мере, на фоне тех, с кем он находился на футбольном поле.

Брать какие-то медийные элементы у Медиалиги РПЛ действительно полезно. Но вот скатываться до Медиалиги по уровню футбола не нужно ни в коем случае. А такие тенденции иногда можно заметить. И когда они просматриваются даже в дерби ЦСКА – «Спартак», причем уже не первый раз (вспомните вырвиглазные 0:0 во втором круге прошлого сезона), становится не по себе.

Больше «профиков» в РПЛ! Тогда, глядишь, в дерби возбуждать будут не только удаления и драки, но и ФУТБОЛ.