Вскоре англо-американское партнерство определило исходный материал для супероружия: обогащенный уран. А в 1942 году Джон Кернкросс сообщил, что к разработкам подключилась и Канада.

Информация Кернкросса была подкреплена и разведывательными источниками в Соединенных Штатах. Подтверждающую роль сыграли и поначалу непонятные сигналы из захваченных фашистами стран, в частности Норвегии: там уже велись тайные работы по добыче урана.

Атомная бомба, видевшаяся в начале войны делом весьма далекого будущего, предстала явной и непосредственной угрозой. И хотя фронт в то время гудел под ударами жесточайшего традиционного оружия Третьего рейха и завоеванной им Европы, были предприняты первые шаги для реализации атомного проекта.

В 1943 году сам Леонид Квасников был направлен в Нью-Йорк в качестве заместителя резидента по научно-технической разведке — на этом посту он руководил сбором данных об американском атомном проекте.

Как только Великая Отечественная война была победоносно завершена, все усилия советской державы были тут же брошены на форсированное создание атомного оружия. И здесь неоценимую помощь советским ученым оказали сообщения другого члена "пятерки" — Дональда Маклина.

Летом 1945 года Маклин занял должность первого секретаря английского посольства в Вашингтоне и место содиректора (от Британии) секретариата в так называемом Комитете совместной политики. Именно по линии этого "Комитета" шла координация деятельности американской и британской организаций, занимавшихся созданием атомной бомбы. Все политические документы проходили через руки Дональда Маклина.

Но даже у таких традиционных союзников, как Великобритания и США, сотрудничество в этой области, мягко говоря, разладилось. Вашингтон просто изгнал британского партнера из проекта, приняв летом 1946 года закон Макмагона, который запрещал передачу атомной информации кому бы то ни было, включая и Великобританию. Подобное решение многими в Британии было воспринято как национальное оскорбление.

Джон Кернкросс и Дональд Маклин на своих постах собирали информацию политического характера. Сбором научной и технической информации занимались иные "наши люди". Одним из самых важных источников для Москвы был немецкий ученый Клаус Фукс, бежавший в Британию после прихода Гитлера к власти, — он с августа 1944 года работал в составе британской группы в "Манхэттенском проекте" в Лос-Аламосе, в департаменте теоретической физики. В 1950 году работа Фукса на Советский Союз была раскрыта, он получил 14 лет тюрьмы. После девяти лет заключения его отпустили жить в Берлин, и уже там Фукс получил высокие награды: высший в ГДР орден Карла Маркса и советский орден Дружбы народов.

Австрийский физик Виктор Вайскопф, работавший с Клаусом Фуксом в "Манхэттенском проекте", так объяснял мотивацию немецкого ученого: "Он был убежденным коммунистом. Он полагал, что атомная бомба не должна принадлежать только западному миру. <…> Равновесие должно существовать".

И конечно, самая известная пара советских агентов в Америке — супруги Юлиус и Этель Розенберг. Для сбора информации Юлиус создал сеть, в которой было по крайней мере 18 человек, большинство — инженеры компаний военно-промышленного комплекса США. После ареста Фукса американское расследование дотянулось и до Розенбергов. Приговор — смертный. Занявший в 1953 году пост президента Дуайт Эйзенхауэр утвердил этот приговор, несмотря на мощную международную кампанию, в которой приняли участие самые известные люди — от физика Альберта Эйнштейна до писателя Томаса Манна и папы Римского Пия XII.

По сумме героической работы советских разведчиков и советских ученых-ядерщиков во главе с академиком Игорем Курчатовым первое испытание советской атомной бомбы состоялось на полигоне в Семипалатинске 29 августа 1949 года.

Так СССР прервал монополию США на ядерное оружие. Ядерный паритет спас не только нашу страну, но и весь мир.
И продолжает спасать сегодня.
РИА Новости

Ким Филби - великий советский разведчик.
Первые сообщения о разработке Западом нового грозного оружия поступили советскому руководству в самый тяжелый момент — в конце сентября 1941 года, когда гитлеровские войска рвались к Москве.

Эти сведения пришли в Москву от участника "Кембриджской пятерки" Джона Кернкросса.
Сын лавочника из Шотландии Джон поступил в престижный Кембридж благодаря своему блестящему уму и трудоспособности. Учебный год 1933–1934 он провел в парижской Сорбонне и сдружился со студентами-коммунистами. В октябре 1934 года Кернкросс поступил в аспирантуру Кембриджского Тринити-колледжа, где его научным руководителем по французской литературе стал Энтони Блант, уже член "Кембриджской пятерки", — он и привел его в группу в 1937 году. Диссертация Джона была посвящена творчеству Мольера — такой псевдоним он и получил от советской разведки.

Кернкросс поступает на службу в Форин-офис — британский МИД, затем Министерство финансов и Министерство снабжения, а летом 1940 года становится личным секретарем титулованного политика лорда Хэнки. Морис Хэнки занимал посты от секретаря комитета имперской обороны и секретаря кабинета министров до генерального казначея при премьер-министре Уинстоне Черчилле. Через его руки проходили документы по вопросам обороны и безопасности, регулярные доклады спецслужб, засекреченные сообщения о состоянии экономики и прогнозы по ее развитию, а также информация из научно-исследовательских институтов военно-промышленного комплекса. Два трудоголика отлично сработались.

Тем временем в Москве в конце 1940 года руководитель научно-технической разведки НКВД Леонид Квасников (в будущем Герой России, посмертно), разослал в ряд зарубежных резидентур указание собрать сведения о возможно ведущихся в этих странах работах по созданию атомного оружия. Первой откликнулась лондонская резидентура.

В 20-х числах сентября 1941 года Джон Кернкросс добыл полный текст доклада премьеру Черчиллю о планах создания атомного оружия совместно с американцами. В нем утверждалось, что на это потребуются, возможно, не десятилетия, как прогнозировалось ранее, а всего около двух лет. Ускорение стало возможно по той причине, что английские и американские ученые с зимы 1940 года работали над проектом совместно, делились достижениями и неудачами, сокращая путь к успешному результату.

В Британии проект осуществлялся под кодовым названием "Тьюб Эллойз" (Tube Alloys Project, "Трубный сплав"), а в Соединенных Штатах сначала, с 1939 по 1942 год, — "Урановый комитет", он же "Комитет S-1", а с 13 августа 1942 года — "Манхэттенский проект" (Manhattan Project). В добытом Кернкроссом докладе сообщалось о предполагаемой конструкции атомной бомбы и перенесении центра тяжести дорогостоящих исследований и возможного производства на территорию США в связи с военной обстановкой в Европе.

Уничтожение украинских Су-25, Л-39 и МиГ-29 "Ланцетами"  показали на видео

Ставшие проклятием ВСУ барражирующие боеприпасы серии "Ланцет" являются очень эффективным оружием против самолетов различных типов, которые удается "поймать" на их аэродромах. В официальном Telegram-канале группы компаний ZALA обнародовано видео, в котором демонстрируется уничтожение истребителей, штурмовиков, а также учебно-боевых крылатых машин.

В частности, показано, как на криворожском аэродроме Долгинцево беспилотник превращает в металлолом МиГ-29 военно-воздушных сил киевского режима. Кстати, на этом же объекте поражали и Су-25. Всего противник потерял здесь три самолета. Легкий Л-39 был сожжен в Кульбакино (Николаевская область). Борт был укрыт под навесом, но такая защита не спасла его.

ФИЛЬМ "СКРЫТЫЕ ФИГУРЫ. Рельсовая война". 2 часть.
📍Эта работа велась на протяжении пяти месяцев!

Фильм - это результат работы пресс-служб УФСБ России по Свердловской области и ВГТРК Урал, за что им огромное спасибо.

"Граф Кальмар" покажет и 3 часть этого проекта.
👍1 часть
- смотрите тут.

✅Подписывайтесь на канал "Граф Кальмар"

#терроризм #экстремизм #диверсанты #тюрьма #Урал

Вернемся к нашим майданам. Баранам. «А какая разница?» (с)

Итак, «охранота». Откуда взялась, почему? 

Ничто не ново под Луной. В конце нулевых мы наблюдали приблизительно такую же информационную картину в нашем общественном пространстве. Только место «патриотичных патриотов» занимали «демократичные либералы». Журналисты, писатели, поэты, главные редакторы. Блогеры. 

Я настолько древняя, что помню «Живой журнал» по инвайтам. Помню даже «Myspace». 

Везде, везде царили либералы. Во всех изданиях. А уж сеть они вообще считали своей вотчиной. Кстати, срочносборы — их фишка. Собирали они тогда на больных детей. Антон Носик, покойный. Который о смерти Уго Чавеса писал «мартышка отдуплилась». Другие господа. 

И тут стали появляться мы. Обычные люди, которых это всё задрало.

Люди стали задавать вопросы: комментарии тогда у всех были открыты. 

Потом люди стали публиковать тексты сами. 

Помню, когда опубликовала свой первый текст в ЖЖ на общественно-политическую тему, о Ходорковском, который на тот момент сидел, и трогать его было нельзя (он же в узилище, это неприлично, это не по-русски, буквально — не по-православному), у меня было двести с небольшим подписчиков. То, что последовало, меня ошеломило. Я оказалась проплачена Кремлем, я была мерзавкой, тварью, сучкой, уродиной. Мою (на самом деле — мужа) фамилию коверкали, отправляли варить борщ (который я и без того варила ровно в тот момент). Угрожали. Слова «охранитель» ещё не было, поэтому меня называли «нашисткой» и «комсомолкой» (хотя «молодежки» нулевых — привет Якеменкам — вызывали у меня идиосинкразию, и не зря, а в институт я поступила без комсомольского билета, — нам в то время втирали, что без комсомола невозможно было получить высшее в СССР). Лет «нашистке» тогда было под сороковник. Старшая уже в Академии училась. Так что льстили мне с возрастом. 

Следующее поколение, увы, сегодня проходит те же стадии. 

Ты — мелкая вошь на палочке, а они — цари горы. Удивительно, но цари горы мелкую вошь замечают быстро. Отвечают. Сердятся-кипятятся. 

Вчера и сегодня — аналогично.

Правда, в отличие от сегодняшних вчерашние пытались вступать в полемику. Всё-таки будем честны: у либералов имелось образование. Они читали те же книги, что и мы. Они знали, допустим, кто такой Фридрих Дюрренматт. Хотя и путались в сюжете «Визита старой дамы» (отдельный привет Сергею Пархоменко). 

После мы были последовательно «ватниками», «ватой», «колорадами», «русней», «орками», «ордой». Мы были «ольгинскими ботами», «сурковской пропагандой». Кремлядью. 

Однако те либералы, у которых мозгов было чуть больше, чем у остальных, придумали «охранителей». 

Знаете, это как БРИКС. Изначально — БРИК. Какой-то англосакс объединил виртуально Бразилию, Россию, Индию и Китай в одну корзину. Страны, которые и не думали о какой-то организации. Но раз объединили — почему бы и нет? 

Подобное произошло и с «охранителями». Либералы, чуть умнее собратьев, поняли, что имеют дело с явлением. Движение не сверху, от Кремля, а снизу. Люди, которые хотели сильного государства, а революционных перемен не хотели. Люди, которые всегда предпочитали консервативное лечение, не оперативное. Эволюцию, не революцию. 

«Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Слова Столыпина, да. Их на знамена поднимали многие. Всякие «антимайданы». Они во время майданов почему-то резко сливались. Но Столыпин в своей речи произнес не только знаменитый «мем»: «Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать. В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения…»

Так появились охранители. 

Но потом Украина дала нам новых деятелей. Приехала госпожа Монтян. 

Стоит отметить, что на фоне наступательных действий вермахта у солдат, офицеров, да и у высшего командования, к моменту начала операции «Тайфун» сложилось устойчивое мнение, что любое поражение исключено. Добавилась и откровенная недооценка противника, которая однако быстро развеялась. Немецкий генерал Франц Гальдер (позже ставший одним из идейных вдохновителей покушения на Гитлера) в своих дневниках в 1941 году сделал запись, которая, по логике вещей, должна была отрезвить немецкую армию: «Русские повсюду сражаются до последнего человека. Они очень редко сдаются».

К началу декабря 1941 г. германской группе армий «Центр» удалось захватить Клин, Солнечногорск, Истру, выйти к каналу им. Москвы в районе Яхромы, форсировать севернее и южнее Наро-Фоминска р. Нара, подойти с юга к Кашире, но дальше враг не прошел. Он был обескровлен, потеряв с 16 ноября до начала декабря 155 тыс. человек убитыми и ранеными, около 800 танков. 5 декабря командующий группой армий Ф.Бок пришел к выводу, что у его войск «иссякли силы».

Ставка ВГК с ноября готовила переход советских войск в контрнаступление.

Советская группировка под Москвой, несмотря на потери, за счет формировавшихся резервов к началу декабря включала в себя 1100 тыс. человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка и 1000 самолетов. Группа армий «Центр» к этому времени превосходила советские войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8, танках — в 1,5 раза и только в самолетах уступала им в 1,6 раза.

Но советские командование учитывало не только соотношения сил, но и другие факторы: измотанность немецких войск, отсутствие у них заранее подготовленных оборонительных позиций, неготовность к ведению войны в суровых зимних условиях и высокий моральный дух советских воинов. 5-6 декабря советские войска перешли в контрнаступление.

Его последовательно начали 5 декабря войска Калининского фронта, 6 декабря – Западного и Юго-Западного (с 24 декабря Брянского) фронтов.

Ожесточенные сражения развернулись на калининском, истринском, тульском, и елецком направлениях.

За месяц боев немецкие войска были отброшены к западу примерно на 250 км.

Московский Дом ветеранов войн и Вооруженных Сил.

5 декабря Россия отмечается одну из героических дат в истории Великой Отечественной войны. Именно в этот день 83 год назад Красная Армия начала контрнаступление под Москвой по широкому фронту от Калинина (ныне – Тверь) до Ельца.

Результат операции – разгром немецко-фашистских войск под Москвой с одновременным отбрасыванием передовых частей вермахта от столицы Советского Союза. Значимость такого события по-настоящему трудно переоценить, учитывая тот факт, что в критические моменты от упомянутых передовых позиций гитлеровцев до Москвы оставалось не более 20 км.

Немецкое командование выстраивало план по взятию Москвы в первые три месяца так называемого «Блицкрига» – до наступления холодов. Однако планам операции «Тайфун», как называют битву под Москвой в западной историографии, не суждено было сбыться.

Во-первых, сама операция была начата гитлеровской армией не летом, как планировалось изначально, а лишь в конце сентября. Одной из причин «корректировки сроков» (такой термин использовали немецкие генералы в ходе докладов Гитлеру) стали затяжные бои под Смоленском, а также необходимость удерживать крупную группировку войск у Ленинграда. К причинам «корректировки сроков» историки относят и оборону советскими войсками Киева. Только на этом участке фронта группа армий «Юг» и группа армий «Центр» вермахта с 7 июля по 26 сентября потеряли свыше 125 тыс. солдат и офицеров (включая санитарные потери, пропавших без вести и оказавшихся в плену), из которых почти 30 тысяч убитыми. Несмотря на поражение под Киевом, Красная Армия смогла в итоге выиграть время и дать возможность другим своим формированиям подготовиться к оборонительной операции под Москвой.

По задумке гитлеровского командования, основные силы вермахта должны были взять в клещи обороняющую Москву группировку войск Красной Армии, после чего, завершив обход с флангов, отрезать возможность отступления. Преследовалась и сопутствующая цель – нанести мощнейший психологический удар, так как потеря Москвы для советского правительства и народа, была бы, как говорится в немецких архивах, «ударом в солнечное сплетение советов».

"В ночь с 4 на 5 декабря 1944 года т. Карпов, работая на катере, под ожесточенным огнем противника, переправил на пароме батальон пехоты 176 стр.полка 59 СД и одновременно 3 76 мм пушки. До рассвета на пароме были переправлены 6 пушек с боеприпасами и 430 чел.пехоты. В первый час форсирования реки т.Карпов, под пулеметным огнем противника , спас на катере три утопающих красноармейца 176 стрелкового полка."

Карпов Виктор Ефимович - командир отделения 62-го отдельного понтонно-мостового батальона (2-я понтонно-мостовая бригада, 46-я армия, 2-й Украинский фронт), старшина.

Родился 15 января 1915 года в селе Ершовка ныне Базарно-Карабулакского района Саратовской области. Русский. В 1929 году окончил 6 классов школы. В 1936-1938 годах проходил службу в армии. Жил в посёлке Фосфоритный Воскресенского района Московской области, работал трактористом. Вновь в армии с июня 1941 года.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Сражался на Западном и Ленинградском фронтах. Принимал участие в обороне Москвы и освобождении Ленинградской области. С 1943 года воевал на 2-м Украинском фронте, освобождал Украину, Молдавию, Румынию и Венгрии.

За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССр от 24 марта 1945 года старшине Карпову Виктору Ефимовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

При освобождении Чехословакии в 1945 году был ранен.

В 1945 году старшина В.Е.Карпов демобилизован. Жил в посёлке Хорлово Воскресенского района Московской области. Работал механиком тракторного участка. Умер 12 декабря 1961 года. Похоронен в посёлке Хорлово.