Ура! Вышел выпуск подкаста «Слушай город» со мной ? у прекрасной Насти Селиверстовой ) до этого я бывала только на радио и не знала, что записываться для подкастов так приятно

Apple Podcasts

Почему голубям можно какать в городе? Говорим о постгуманизме

Могут ли города быть одинаково удобными для человека и для птиц, жучков и хищников? Обсуждаем возможности постгуманистических городов, сложные этические вопорсы

Программа с абстрактами для ориентации ? Осторожно: too much cuteness!

Как ребенок, переживший краш на ёжика в тумане, я не могла поверить, что в Новой Зеландии истребляют ежей. Сейчас я понимаю, что постеры с призывами травить ежей — один из примеров конструирования понятия «вредитель» в конкретном культурном контексте. Убийство ежей отражает простую локальную иерархию животных, в которой нативные виды — это элита, а инвазивные — чернь. Убийство тех, кто покушается на яйца птиц, считается долгом, заботой об исчезающих видах, которых переселенцы поставили в опасность завозом млекопитающих. Читая текст Степана Ботарёва о вредителях, задумалась, насколько быстро всплеск популяции «вредных» видов, таких как клопы, запускает цепную реакцию отвержения. В тексте описана клоповая стигма — дистанцирование от людей, в домах которых обнаружены клопы. Недавно столкнулась с подобным в отношении животных-компаньонов. Переезжая из Окленда в ноябре, в разгар эпидемии клопов в Сеуле и Париже, обнаружила, что за три дня до вылета, мой сеульский отель из pet-friendly переобулся в human only (забанить кошек и собак решили на всякий случай, так как они могут переносить яйца клопов на своей шерсти, как, впрочем, и люди — на одежде). Пришлось заехать нелегально, нас спас авточекин и уважение к приватному пространству, характерное для южно-корейской и японской культур. Читая, думала о том, что в эпоху дефицита сна клопы, с которыми мы с котом все же встретились в Сербии, рискуют стать самым ненавистным «паразитом» из известных, так как в их присутствии абсолютно невозможно спать (особенно, если они давно не ели). В этом отношении, для нелюбимых человеком животных тоже есть своя (подвижная) иерархия, клопы в ней — своего рода  транскультурный «вредитель», которого ненавидят все, кто хочет и должен спать, тогда как ненависть к ежам — вопрос культурного контекста и, в случае Новой Зеландии, любви к орнитофауне. На фото Pūteketeke — птица года (их выбирают на основе национального голосования), которая, по иронии, носит вполне «вредительское» имя, в переводе на русский «большая хохлатая поганка».