пройдя почти весь путь – от начала и до конца — я села на остановке и почему-то заплакала. это "что-то" находится ни там и не здесь; оно дальше любого "нигде" и совершенно не вписывается в буквы.

я долго сидела и смотрела в расплывшийся фон. мой автобус. я ушла.

меня до слёз сокрушает окружающая реальность, которая так безжалостно пожирает всё, что было пройдено, пережито, сотворено. то, что казалось бессмертным, красивым, талантливым, тонким, безмолвным. ускользающий смех на кончиках пальцах, слеза от зелёного листа, пылинки в свете лучах раннего солнце или пар изо рта на морозе. танец тела по земле волочить, покупая очередные пластмассовые кросовки. не обманите меня, будучи ставши сами обманутыми. пройдите мимо. мимо новомодных концепций, заменяя старые и делая удобное существование дольше и качественнее в постоянно движемой реальности, создавая точно такую же вязкость и ложь. нет. но будет пепел, пыль, а под знаменем "благо", как в композиции Шнитке, к нам спускаются демоны на нитях гармонии, сладости и красоты.

меня до слёз сокрушает окружающая реальность, которая так безжалостно пожирает всё, что казалось таким живым и настоящим.

#пишу
июль'23

не расскажи меня
а тело пепел
и белая течёт вода
на кладбище – холодный ветер
тут кажется была
в мгновеньях боли радости печали
усталости и жизненном бреду
завербовав
себя
на сладость мироздания
купаясь в сонном "не могу"

#поимкаслов

«несурациза»люблю наблюдать за тем, как она наивна и искренна в своих размышлениях (хоть и граничит с какой-то вселенской тоской)
бабусе 92 (с половиной).
она иногда путает реальность со сном, времена года и то, кто сейчас дома. а иногда – она уставится в одну точку, словно в открывшийся портал, и начинает вещать. это интересно, так как до 88 лет бабуся никогда о подобном не размышляла, по крайней мере, в слух.

таких записей – не мало. но пока не знаю, как лучше их скомпоновать. по чуть-чуть буду вбрасывать, как это, цитата дня.

астролог-ведолог-баболог – Лариса Никалавна.
#БА’23

Натура не берется в расчет, натура изгоняется, натуры не полагается! У них не человечество, развившись историческим, живым путем до конца, само собою обратится наконец в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит все человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути! Оттого-то они так инстинктивно и не любят историю: "безобразия одни в ней да глупости" - и все одною только глупостью объясняется! Оттого так и не любят живого процесса жизни: не надо живой души!

Живая душа жизни потребует, живая душа не послушается механики, живая душа подозрительна, живая душа ретроградна!

А тут хоть и мертвечинкой припахивает, из каучука сделать можно, - зато не живая, зато без воли, зато рабская, не взбунтуется! И выходит в результате, что все на одну только кладку кирпичиков да на расположение коридоров и комнат в фаланстере свели! Фаланстера-то и готова, да натура-то у вас для фаланстеры еще не готова, жизни хочет, жизненного процесса еще не завершила, рано на кладбище! С одной логикой нельзя через натуру перескочить! Логика предугадает три случая, а их миллион! Отрезать весь миллион и все на один вопрос о комфорте свести! Самое легкое разрешение задачи! Соблазнительно ясно, и думать не надо! Главное - думать не надо! Вся жизненная тайна на двух печатных листках умещается!

"Преступление и наказание"
Ф.М. Достоевский

#они_были_и_слагали

#пишу

пока ещё осталась возможность описывать происходящее при помощи слов, я буду ей пользоваться, но когда здесь будет визуальный язык – я, к сожалению, не знаю.

Бесконечное множество инструментов, что предлагает мне реальность и окружение — крошатся в руках. Не сразу, ведь первое время стараюсь искренне верить, да и вообще – мне самой бывает приятно, когда, знаете ли, можно взять и забыться – оп! и как-то даже сносно и как-то даже хорошо. Но силы быть живым – заканчиваются. Сил противостоять натиску – тоже уж нет, а эта вязкая усталость не даёт даже ползти.

Скрывать нечего – довольно долгое время я нахожусь в отчаянии. Кажется, я как-то часто об этом рассказываю, а ещё припомнить люблю, что вот, мол, вера была. Такая большая и с самого моего основания, а может и ваще – за долго «до». Была, значит, эта вера, сопровождала меня везде и всюду, да за волоса вытаскивала иногда (ну, типо, путеводитель). Шли года, земля под ногами крутилась; я бегала, прыгала, а потом – раз! И всё. Исчезла. И ведь умозрительностью её никак не выловить – она же не такая как все. Да и вообще, подумаешь, вера...а вот я без неё как-то и никуда. Столько из неё вытекает путей и дорог!

Ходила тут записываться к психологу (бесплатному). Первая встреча – знакомство, формальный тест, разговор. Структурированно передаю устный список ситуаций, мыслей, состояний и как-то вскользь упоминаю прошлогодний инцидент (мой внутренний), когда впервые в жизни чувствовала, что как бы всё, «пора отчаливать». Тётушка-психолог внимательно слушает и отвечает – «У нас только в сентябре запись открывается, дождётесь?», – мне так умилительно и забавно стало, что человек интересуется – выдержу ли я ещё месяц жизни? Тема, на самом деле, такая, как по тонкому льду – шаткая до безумия. Я ещё год назад хотела её затронуть, но не решилась, да и сейчас не особо могу. Сложная она и имеет кучу нюансов. Время от времени я к ней возвращаюсь – прокручиваю разные варианты, действия, ходы. С недавних пор впервые задумалась о чувствах других – мамы, папы, сестры. Хожу ночью по квартире, смотрю в окошко, да думаю – сестра дома, спит. Думаю о том, что ей придётся пережить, когда проснётся, что в целом с ней будет дальше и её жизнью. Звучит так, будто совершаю сверх благодетельный поступок, но не подумайте, я просто описываю то, что происходит в голове и как по-разному (пытаюсь) справиться. Поэтому и пишу, что оно в голове структурирует и помогает сделать шаг назад, что-то увидеть.

Любой предложенный «выход» есть «вход» в бесконечный фрактал, что множит бытие.

Слово «смерть» он произносил особенно — очень выпукло и чувственно: смерть, как некоторые сластолюбцы — слово женщина. Тут у Андреева был великий талант: он умел бояться смерти, как никто. Бояться смерти — дело нелегкое; многие пробуют, но у них ничего не выходит; Андрееву оно удавалось отлично; тут было истинное его призвание: испытывать смертельный, отчаянный ужас. Этот ужас чувствуется во всех его книгах, и я думаю, что именно от этого ужаса он спасался, хватаясь за цветную фотографию, граммофоны, живопись. Ему нужно было хоть чем-нибудь загородиться от тошнотворных приливов отчаяния. В страшные послереволюционные годы (1907—1910), когда в России свирепствовала эпидемия самоубийств, Андреев против воли стал вождем и апостолом этих уходящих из жизни. Они чуяли в нем своего. Помню, он показывал мне целую коллекцию предсмертных записок, адресованных ему самоубийцами. Очевидно, у тех установился обычай: прежде чем покончить с собой, послать письмо Леониду Андрееву.

Из воспоминаний Корнея Чуковского о Леониде Андрееве

Сижу в тихой комнате, с одной напольной лампой и трогаю мою усталость. Физическую, душевную, а может ещё какую. Думаю.
Передумала уже, конечно, достаточно всего. С одной мысли на другую, смакование перерастает в осмысление и возвращение к тому, что когда-то было увидено.

А может, снова перестать им верить?
А что?
Ну вот так — взять и перестать! Опа! Что, страшно стало? Да ладно, шучу, но всё равно — не верю. Да и какая разница — верю не верю? И так всех запутали — иллюзия, матрица, работа 5/2, выходные, друзья и всё прочее. В 18 ещё есть хоть стооооличко надежды, а к 30 уже точно понимаешь, что чуда не случится и по прежнему будешь трогать такой же диван, есть точно такие же помидоры (разные, конечно, но вы поняли). Ты по прежнему всё так же будешь щупать, трогать, может начнёшь употреблять в надежде раствориться, но в итоге то что? Смешные мы. Каждый раз дохожу до этой точки и вижу — ну смешные же! Чё-то возятся, делают, кряхтят (вообще-то молодцы). Нет, чего лукавить. Были, конечно, моменты : мощные вспышки, когда получалось не дышать (совсем) и наблюдать на этакое и всякое со стороны, да абалдевать от того, как всё тут слаженно устроено, было, но и тут то что? (заметно, как избегаю уже второй раз слово "ничего"?) О! Жизнь — дело тонкое, да такое, что не часто получается её уловить и не быть на автомате — поставил себя на рельсы и покатииииился. Свои дела, не свои дела, садись, лучше зажмуриться и во всё горло — уииии! Надежды нет никакой, абсолютно. Стены, как и тот самый диван, всё такие же твёрдые, деревья, ветки, земля...да и с землёй обманули! Да даже с горами!!! А я верила, верила, а теперь вижу и там всё тоже самое, да и чувствую (хотя, без всякого, там на мноооого приятней и легче это всё переносить). А иногда-то, гля, как захватит, как закружит хоровод, да там и разглядеть не успеваешь — хорошооооо, приятнооооо, сладкоооо. Кружите, кружите меня быстрей, чтоб не видеть, не слышать, не чувствовать!...Там и горы с городами и пустыни и леса, да там всё ваще и здорово и хорошо — кружишься себе, да слова под носом шепчешь — "Господи помилуй".

#пишу

#замечено

заложники времени форм своих представлений