— Шеф, вам не кажется, что мы на черте вымирания?
— О чём вы, коллега. Как по мне, мы уже за чертой.
— Ну... Наверное, здорово?.. Какие действия?
— Купить табак для кальяна, заказать пиццу, обеспечить новый запас еды и сигарет. И "Колы".
— А... Позволю поинтересоваться: что мы празднуем?
— Светлую мысль "снести телеграмм с компа, если мысль о нём так сильно фрустрирует" — это тоже нормально. А, вдруг чё, каналы связи с кем надо так и так есть. И что при работе в условиях просто колоссальнейшего стресса последних месяцев, разрешить себе хотя бы неделю чистейшей изоляции от корреспонденции кроме рабочей почты, пусть и оповестив об этом в соответствующе гротескно-артхаусной форме, и, понимая, что отсутствие скублящих мыслей о социальной ответственности при условиях оповещения о самоснятии оной на указанный период, только сделает лучше прежде всего в основной работе. И предотвратит куда более сильный потенциальный урон.
— Ну... Тогда, наверное, празднуем. И живём о.о

Ещё тоже забавный факт:
Лавкрафт считал, что Дансени после "Книги чудес" закончился, и что более поздние работы этого лорда слишком ушли в земную иронию в противовес запредельному мифотворчеству, которым он привлекал раньше.
И сильнейше респектовал Меккену за "Холм Грёз".

заметка на тему скрупулёзного подхода к редактуре:
"Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата" — никем не тронутый перепечатанный с рукописи черновик, который Лавкрафт не то, чтоб прям-таки при жизни отбраковал, но, за нелюбовью взаимодействия с печатными машинками и личным признанием, что "потерял интерес к данному тексту по факту его завершения", не видел необходимости как либо в него вкладываться. И оный так и остался черновой рукописью, который в нетронутом и первозданном виде уже потом перепечатал Дерлет для посмертной антологии.

Внесу фрагмент из крайних глав "Спаленки".
О писательстве и готовности создавать тяжёлое через рефлексию.

https://telegra.ph/Strashnaya-skazka-repriza-02-21

Telegraph

Страшная сказка (реприза)

Soul of the Mind, Key to Life’s ether. Soul of the Lost, withdrawn from its vessel. Let strength be granted, so the world might be mended. So the world might be mend… Тихим и мягким голосом, Слава слушал так родную молитву Девы в Чёрном, которую та пела персонажу…

Вообще, работая над "Гирляндной Спаленкой", я ж разумеется размышляю много над декадансом прошлого.
И вспоминаю, что изначально данный жанр — это нешта вроде true Norwegian black metal(tm), только в литературе:
движение, возникшее из отрицания канонов, как насмешка и как отмашка от закостенелых традиций и устоев, намеренный эксплойт ранее табуированных тем и постулация возмутительного, где сложившиеся лейтмотивы вроде бренности бытия, томления, романтизации смерти, тягостная тяжба, беспросветность, заигрывание с символизмом — как раз и были всем тем, чего в литературе старались избегать, делая её дидактической, нравоучительной, помогающей и воспитывающей.

И, думая о том, во что мог бы метаморфировать декаданс сейчас (помня, что изначально — это протестный, нигилисткий, отрицающий жанр) — так это скорее в нечто, осмеивающее и обыгрывающее в том числе и самое себя, и который говорит читателю не: "если мир столь бренный, тогда отпусти его", а "мир, сука, бренный, так что — 'скажи этому бытию 'Да!' — и скажи это так, чтобы декадентировать, когда Ты ожил и славишь жизнь, захотелось уже остальным".

Крутая новелла от Дахуанны и её компании про метро, музыку и смерть.
Повёлся на ремарку, шо можно прочесть за часик, решил выделить время, проникся.

Классная притча про бомжеватую музыкантку за пятьдесят, которая случайно затусила на последнем поезде вникуда, и про трёп с местными пассажирами, каждый из которых катится до своей станции.
Приятная живая речь персонажей, от героини именно шо вайбы прожжённой олдовой панкухи, которая видела всякое дерьмо, и вот ни разу не готова себя списать.

Были моменты от которых плакал.
Были моменты, от которых захотелось ответить честно, а не в рамках отыгрыша героини.
Были моменты, от которых триггерился на героев, а это ящитаю показатель охуенности: легко сделать героя, которому сопереживаешь, и куда сложнее — такого, которого искренне хочется уебать.

Общие вайбы — именно что такой прокуренный полуалкотрип, в котором к тебе являются ноунеймы и шось несут тебе как во сне, из-за чего и создалось этакое ощущение на грани между "там" и "тут". Если играть в наушниках и в темноте — а, между прочим, игра про музыку, и часть "реплик" героини — это импровизации, которые она наигрывает призракам, погружение полнейшее.

Единственный триггерварнинг: играть с осторожностью и включив мозги. Если вы — челик вроде меня, тут есть моменты, которые прописаны слишком хорошо, и могут напомнить: приятие смерти — это тоже всего лишь выбор, ни хуже, ни лучше, ни страшнее, не безопаснее, такой же валидированный, как и все. Классно, серьёзно, классно. Крутой и проникновенный опыт, вызывающий в том числе и на диалог с собой.

Рекомендую :3
Скачать и поиграть тут.

Telegram

розовая симметриада

Ну що, Котячі Прихвосні зробили третю гру, а канал тільки з'явився. Завітайте до потойбічного потяга в грі Обережно, двері зачиняються! Цікавий факт про гру: вона існує всупереч ряду негараздів: ***✅*** критичні баги виправляли в останні години додаткового дню…

Ельфляндія
Серьозно
Палаю дуже.
Палаю двічі, тому що ви самі читали попередні мої пости стосовно Дансейні, і в тому числі про неймінг даного твору.

Відчуваю обурення.
Відчуваю, що мене-таки кинули.

Двояке відчуття.
З одного боку хочеться як то кажуть махнути рукою та й ну його
З іншого — відчуваю особисту образу, бо, вважаю, дещо все ж я для впізнавання цього автора у нас врешт зробив.
Буду думати над опціями.

Просто внесу чуть-чуть атмосферного и мыслей, которые хотелось бы встретить в других книгах — и которые в итоге озвучиваю в своих.

"— Хороший вечер, чтоб просто жить, правда?
— Так не бывает ни в какой из реальностей…
Герда на то усмехнулась, снова откинула прядь, жестом пригласила его сесть небольшое кресло перед собой.
— А не ты ли мне говорил сегодня: «Правда в том, что нас нет»? Не твои ли слова: «Тучи не разойдутся, пока не призовёшь ветер»? Я просила тебя подарить мне сказку. И хочу, чтоб ты тоже вспомнил: как оно, когда она правда есть.
— И ты помнишь, что хорошие сказки — страшные.
— Как и то, что в хорошей сказке есть место для волшебства. И оно тоже не берётся из ниоткуда, а творится нами. И мы бы не разговаривали, не будь ты тобой, и не узнай я про вашу компанию. Не пройди мы через всё то, что выбрали сами пройти.
— Творить чудо дано только из любви к сильному?
На то Герда опять усмехнулась, головой мотнула.
— Прежде всего — тот, кто слабый, чуда не сотворит. Как и не сотворит тот, кто в чудо уже сам не верит, и забыл, как оно ощущается: когда очаровываешься ты сам.
Слава просто сидел перед ней, сложил на коленях руки, прикрыл глаза. Не находил слов. Не знал и не понимал вообще: как? Просто — как?.. Жизнь его научила: чем лучше тебе сейчас, тем болезненнее станет скоро. Жизнь его научила: тащишь и работаешь, вкладываешься здесь ты. Стой твёрдо, не скули, не ломайся, крепко держи удар — а удары будут. Даже такие, от которых, кажется, тебе уже ни за что не встать. А тут ему говорят: расслабься, выдохни. А тут ему говорят: мы поедем ко мне домой.
— Знаешь, — Герда ещё улыбнулась. — Мне ж мой Славка ещё всякую пиксельную ретруху на старых приставках показывал, и вот, что я заметила в старых играх — там такая прикольная тема есть. Секретные, или даже сюжетно-оформленные, но совсем-совсем чилловые, простые уровни. Ну, которые иногда даже и без врагов.
— Как «Аладдин» тот же? — оживился, вспомнив ещё одну приятность совсем из детства.
— Угу, угу! — та закивала ему оживлённо. — Тот уровень с ковром-самолётом…
— Который ты открываешь, если до этого потрудился собрать много красненьких самоцветов.
— И тебе дают просто полетать над улицами ночной Аграбы…
— В обнимку с Жасмин, под шестнадцатибитный кавер ‘The Whole New World’.
Сидя перед ним на диване, Герда держала его ладони, не отрывала взгляд. Запястья его тихо гладила, прикасаясь к коже одними только кончиками тонких, чутких её длинных пальцев.
— И, — ещё добавила, — как мне кажется, правильным будет думать: не только герою нужно стараться, чтоб восхитить принцессу. И что это тоже лучше, когда работает и в другую сторону.
… И две другие героини из её детства — Суок, Герда — они как раз о девочках, которые спасают любимых мальчиков.
… и это не говоря о чёрной ведьме Зорондерель, кто опекала Алверика, развлекала его жену и воспитывала его сына, и о несчастной Эльфабе, для которой именно смерть любимого стала последней каплей, заставив окончательно для себя выбрать «да, отныне я буду злом».
— Если уж игры вспомнили, — напомнил ей, — всё-таки, почему «Окарина Времени»?
— Мне в ней нравится мысль, что маленький плачущий Линк, в чей дом вторгается фея — это только начало, не вся история. Злой колдун падёт от меча не мальчика, а уже возмужавшего рыцаря. И Линк выходит уже взрослым на битву с ним, причём не метафорой. Это действительно история, длинною в жизнь, где детство — это только часть от его пути. И что тебе мало просто «морально окрепнуть», чтоб победить вековое зло: для этого нужно вырасти. Подвиги «закалённых жизнью» детей можно героизировать бесконечно, но редко кто говорит о цене, которую они понесут потом. И воевать — это действительно дело взрослых. И только проживший жизнь правда способен изменить этот мир к лучшему так, чтобы притом не сломался сам."

...отдельно ещё мне махают щупальцами представители Исторического Сообщества Лавкрафта (которые H. P. Lovecraft Historical Society, авторы колядок про древних, мюзикла "Шоггот на крыше", рок-оперы "Сны в ведьмином доме", чёрно-белого фильма "Зов Ктулху" и радиоспектаклей по Лавкрафту), которые в своё время дали мне официальное право использовать их музыку для моей игры по Лавкрафту со словами 'Good Lovecraftian game deserves good Lovecraftian music', да.

...и увы, что разработка проекта так и так заглохла тогда совсем.
...но права остались.