«Способность человѣка къ дѣятельности, преимущественно духовной, повышается».

Краткое пособіе по выбору алкогольныхъ напитковъ.

«Пиво можно разсматривать как питательное, такъ и равно вкусовое средство. <...>

Пиво слѣдуетъ пить въ крайне ограниченномъ количествѣ, потому что: 1) оно оказываетъ не совсѣмъ благопріятное вліяніе на пищевареніе, оно его замедляетъ; 2) дѣлаетъ стенки желудка вялыми (въ особенности бѣлое пиво), чрезъ что происходитъ растяженіе желудка.

Людямъ, расположеннымъ къ тучности и любящимъ хорошо покушать, вовсе бы не слѣдовало пить пиво (въ особенности бѣлое), такъ какъ напитокъ этотъ, содержащій солодъ, способствуетъ лучшему усвоенію крахмалистыхъ веществъ или углеводовъ и отложенію жира.

Полезно пиво пить въ небольшихъ порціяхъ, для возбужденія аппетита, малокровнымъ лицамъ, въ періодъ выздоровленія отъ болезней, въ особенности таковымъ, для которыхъ трудно переносимо вино».

Вино. «Употребленіе виноградныхъ винъ въ небольшомъ количествѣ, въ высшей степени, полезно для нашего организма, потому что, кромѣ согрѣванія, оно дѣйствуетъ возбуждающимъ образомъ на нервную систему. Употребленіе винограднаго вина слѣдуетъ предпочесть употребленію пива, такъ какъ вино возбуждаетъ слизистую оболочку желудка и кишекъ къ болѣе дѣятельному перевариванію пищи, что сопровождается ощущеніемъ тепла и ускореннымъ пищевареніемъ; способность человѣка къ дѣятельности, преимущественно духовной, повышается. Напротивъ, пиво производитъ душевное утомленіе, соединенное съ равнодушіемъ ко всему доброму и прекрасному».

Водка. «Настой въ водкѣ разныхъ ягодъ, плодовъ, пахучихъ плодовъ и корокъ—называется настойкою. <...>

Употребленіѣ водки предъ ѣдою въ незначительномъ количествѣ не вредно для здоровья. Она согрѣваетъ желудокъ, способствуетъ пищеваренію. Употребленіе же водки въ солидныхъ размѣрахъ, производящихъ опьянѣніе и къ тому же если такое употребленіе повторяется часто, то водка въ этомъ случаѣ есть ничто иное, какъ ядъ. Вся нервная система перевозбуждается, мозгъ угнетается, страдаютъ почки, печень, сердце. Однимъ словомъ, человѣкъ отравляется и гибнетъ безвозвратно».

(Андреевъ П. П. Домовѣдѣніе. Руководство для хозяекъ дома, домашнихъ учительницъ и гувернантокъ. С.-Петербургъ, 1893).

До чего-жъ аппетитны описанія царскаго платья ХѴІІ столѣтія:

«Кафтанъ становой. Обьярь по червчатой землѣ, по ней травки золотые, въ травахъ репейки серебряные; круживо плетеное золото съ серебромъ; исподъ песцовой бѣлой, подбить горностаеми; опушенъ собольми; на вороту да на поясу 2 пугвицы золоты съ искры яхонтовыми червчатыми».

Въ томъ числѣ въ прямомъ смыслѣ аппетитны—то и дѣло встрѣчаются цвѣтовые эпитеты, связанные съ поваренными припасами: брусничной, вишневой, лимонной, малиновой, сливной цвѣтъ; гвоздичной, коричной, кропивной и, конечно же, маковъ цвѣтъ; есть даже жаркой цвѣтъ.

Русская цвѣтовая гамма ХѴІІ вѣка была очень любопытной.

«Между тѣмъ исторія Россіи въ ХѴІІ столѣтіи неоспоримо важнѣе всей предшествующей: подъ конецъ правленія Царя Алексія Михаиловича и при державныхъ сыновьяхъ его Царство Московское и всея Русіи было въ полномъ развитіи своихъ стихій, этотъ-то періодъ собственно Русскій; коренныя преобразованія Петра Великаго дали жизни государственной и быту народному иное направленіе» (Павелъ Михайловичъ Строевъ).

По мотивамъ: «Выходы государей царей и великихъ князей, Михаила Ѳеодоровича, Алексія Михаиловича, Ѳеодора Алексіевича, всея Русіи самодержцевъ» (Москва, 1844); «Описаніе старинныхъ царскихъ утварей, одеждъ, оружія, ратныхъ доспѣховъ и конскаго прибора... Павла Савваитова» (Санктпетербургъ, 1865).

Декоммунизацію въ Россіи нужно начинать съ кондитерской промышленности. Какой Гроле съ Эрме, если на дворѣ какъ будто 1965-й (и Брежневъ такой молодой, и «Аленку» только изобрели):

Красный Октябрь.
Бабаевскій (по имени азербайджанскаго революціонера П. Бабаева).
Ротъ Фронтъ (въ честь боевиковъ нѣмецкаго коммуниста Э. Тельмана).
Фабрика имени Самойловой (въ честь революціонерки К. Самойловой).
Ударница.
Красная звѣзда.
Совѣтскій кондитеръ.
Красная Сибирь.
«Большевикъ» еще былъ (закрыли въ 2012-мъ) и «Фабрика имени Крупской» (закрыли въ 2017-мъ).

И вѣдь большинство этихъ фабрикъ были украдены коммунистами у основателей или ихъ потомковъ и имѣли блестящую дореволюціонную исторію.

Рядомъ съ совѣтской вакханаліей—новыя производства съ мутаціонными названіями вродѣ «Конфилъ» (тоже изъ старыхъ русскихъ фабрикъ), «Лиронасъ», «Сладкондія», «Шоколендъ» и прочій абырвалгъ.

Есть, конечно, и фабрики съ нормальными русскими названіями, но въ цѣломъ впечатлѣніе удручающее.

Цѣна хруста.

Я какъ-то писалъ, что въ 1887 г. 1 фун. ржаного хлѣба стоилъ 2—3 коп., а полуфунтовая французская булка—5 коп. Оказывается, раньше было еще дешевле: въ 1862 г. фунтъ чернаго хлѣба стоилъ 2 коп. сер., а французская булка—3 коп. сер. Такъ пишутъ въ первомъ путеводителѣ по Волгѣ, изданномъ въ 1862 г. обществомъ пароходства «Самолетъ» («Волга отъ Твери до Астрахани» Н. П. Боголюбова).

Если брать по вѣсу, булка была въ три раза дороже ржаного хлѣба. Но есть и другія цѣны для сравненія. Согласно тому же изданію, извощичья такса была 25 коп. сер. въ часъ. Выходитъ, французская булка стоила примѣрно какъ 10-минутная поѣздка по городу. Балы и лакеи, ага.

Еще о французскихъ булкахъ: хрусть-хрусть.

А макарони-то съ пармазаномъ, что Александръ Сергеичъ рекомендовалъ заказывать въ Твери, были по сути макъ-н-чизомъ:

Макарони съ пармезаномъ. Варить макарони въ водѣ до тѣхъ поръ, какъ побѣлеютъ; тогда откинувъ на рѣшето, дать отечь, и варить въ сливкахъ, смѣшавъ оныя пополамъ съ молокомъ; когда молоко начнетъ сгущаться, натереть сыру Пармскаго, и приварить.

(Левшинъ В. Словарь поваренный, приспѣшничій, кандиторскій и дистилляторскій. Ч. ІІ. Москва, 1795).

О МИКОЯНѢ И ЕЛИСѢЕВСКОМЪ.

Рѣшилъ посмотрѣть, какъ часто въ «Книгѣ о вкусной и здоровой пищѣ» употребляются слова «кушанье, кушать» — и залипъ на идіотскихъ высказываніяхъ Микояна.

«Но почему же до сихъ поръ шла слава о русскомъ пьянствѣ? Потому, что при царѣ народъ нищенствовалъ, и тогда пили не отъ веселья, а отъ горя, отъ нищеты. Пили, именно чтобы напиться и забыть про свою проклятую жизнь. Достанетъ иногда человѣкъ на бутылку водки и пьетъ, денегъ при этомъ на ѣду не хватало, кушать было нечего, и человѣкъ напивался пьянымъ. Теперь веселѣе стало жить. Отъ хорошей и сытой жизни пьянымъ не напьешься. Весело стало жить, значитъ и выпить можно, но выпить такъ, чтобы разсудка не терять и не во вредъ здоровью».

Тутъ безъ комментаріевъ: сверкающая глупость.

«Русскіе купцы не умѣли хорошо кушать, — разсказывалъ въ одномъ изъ докладовъ товарищъ Микоянъ. — Они обжирались блинами съ икрой, а потомъ вызывали къ себѣ докторовъ лѣчиться отъ обжорства».

Тутъ тоже безъ комментаріевъ, ибо знаменитое. Интереснѣе про Елисѣевскій магазинъ, поскольку къ глупости прибавляется вранье, замалчиваніе и спекуляціи.

«А болѣе культурная часть буржуазіи и аристократія, которая по полгода проводила за границей, нужные ей продукты выписывала изъ-за границы. Въ Петербургѣ и Москвѣ было нѣсколько шикарныхъ магазиновъ съ импортными пищевыми товарами. Вотъ къ примѣру прейскурантъ товаровъ „торговаго дома“ Бѣлова или „торговаго дома“ Елисѣева. Въ елисѣевскомъ прейскурантѣ — громадный списокъ импортныхъ товаровъ, которые мы теперь въ большинствѣ производимъ сами. Елисѣевъ ввозилъ изъ-за границы 43 вида консервовъ (эти консервы мы теперь сами дѣлаемъ), 18 сортовъ сыра (какъ будто въ Россіи нельзя было дѣлать хорошаго сыра!), 14 сортовъ шоколада, 45 сортовъ бисквитовъ и печенья (которые производятся теперь у насъ въ массовомъ количествѣ и качествомъ не хуже, а лучше), 308 сортовъ винъ и крѣпкихъ напитковъ, 3 сорта горчицы, 4 сорта уксуса. И уксусъ привозили изъ-за границы!».

Въ царскомъ Елисѣевскомъ дѣйствительно были представлены гастрономическіе товары со всего свѣта. По насыщенности ассортимента этотъ магазинъ считался однимъ изъ лучшихъ въ мірѣ. Американскій путешественникъ Бёртонъ Холмсъ въ 1901 г. писалъ, что въ части продовольственныхъ магазиновъ Москва «не уступаетъ Нью-Йорку и далеко опережаетъ Парижъ», и приводилъ въ примѣръ Елисѣевскій («Even in such details as grocery-stores, Moscow is not behind New York, and is far ahead of Paris, as is proved by an illustration showing the interior of a superb establishment situated in the Tverskaya»).

При этомъ купцы Елисѣевы удѣляли пристальное вниманіе отечественной продукціи соотвѣтствующаго качества. У нихъ можно было купить, согласно прейсъ-куранту и категорійной выборкѣ Микояна, 19 видовъ русскихъ консервовъ, одесской фабрики А. К. Дубинина и тобольской «М. Плотниковъ и С-я»; шесть сортовъ русскаго сыра; шоколадъ собственнаго приготовленія четырехъ сортовъ и еще одинъ отъ «Эйнемъ» — знаменитый тогда «Фаворитъ»; русскіе бисквиты отъ «Эйнемъ» (шесть видовъ) и «Сіу» (пять видовъ). Среди трехъ видовъ сухой горчицы представлена и сарептская — Микоянъ, очевидно, принялъ ее за иностранный сортъ. Готовая горчица продавалась англійская, французская и русская: «желтая крѣпкая, à la Дiафанъ, à la Дижонъ». И уксусъ тоже былъ отечественнаго производства. Этимъ, разумѣется, русская пищевая промышленность не исчерпывалась: Елисѣевы снимали самыя сливки. Такъ, консервы въ 1914 г. выпускали 70 фабрикъ.

Великолѣпное портфоліо иностранныхъ винъ предваряетъ отдѣльная страничка «Русское виноградное вино, выдержанное въ собственныхъ подвалахъ»: бѣлое, красное, мадера, портвейнъ, церковное. А ужъ «русскихъ водокъ и наливокъ» разныхъ сортовъ въ прейсъ-курантѣ нѣсколько десятковъ.

Итакъ, товарищъ Микоянъ нагло лжетъ, пересыпая свое вранье туповатыми шуточками. И этотъ дѣятель нѣкогда заправлялъ всей торговлей и пищевой промышленностью СССР!

P.S. Во второмъ изданіи книги высказываніе о Елисѣевскомъ магазинѣ пропало. Нечего, въ самомъ дѣлѣ, мозолить глаза трудящимся 43 видами консервовъ и 45 видами печенья.

Telegram

Рябчики въ сметанѣ

НА СКАЗОЧНОЙ ВЫСОТѢ (1/6). Какими заграничными рѣдкостями и кулинарными изысками торговали въ самомъ знаменитомъ гастрономѣ Россійской Имперіи. Елисѣевскому магазину въ Москвѣ посвящены десятки статей. Главнымъ источникомъ вдохновенія для авторовъ служатъ…

О МОСКОВСКОЙ КУХНѢ.

А вообще тема-то благодатная. Пока готовился къ сюжету, составилъ списокъ кушаній съ опредѣленіемъ «московскій» и безусловныхъ спеціалитетовъ вродѣ стерляжьей ухи. Ими, конечно, московская кухня не исчерпывается, но это ядро. Дополняйте въ комментаріяхъ.

Московскій калачъ (съ черной икрой).
Московская сайка.
Московская кулебяка.
Московскій растегай.

Московская закуска.
Закуска (салатъ) Оливье.
Селянка московская на сковородѣ (мясная и рыбная).

Стерляжья уха.
Новотроицкій разсольникъ.
Московскій раковый супъ.
Московскій борщъ.

Духовые цыплята по-московски.
Говяжій языкъ по-московски.

Сладкіе московскіе сухари.
Гурьевская каша изъ московской манной крупы.
Пряникъ «Московская мостовая».
Десертъ «Московитъ».

РУССКОЕ ЧАЙНОЕ ГУРМАНСТВО: чаи розанистые и затхлистые (2/2).

Кромѣ того, въ работѣ «О чаѣ и его приготовленіи русскими въ Китаѣ» (1870) Константинъ Поповъ даетъ разъясненіе, почему чаи сухопутной доставки, т. е. кяхтинскіе, отличались въ лучшую сторону отъ чаевъ морской доставки—кантонскихъ:

«Не смотря, однако, на ослабленіе кяхтинской торговли, караванные чаи, идущіе черезъ Кяхту[,] имѣютъ и навсегда сохранятъ свое преимущество предъ чаями, привозимыми изъ тѣхъ же провинций Китая путемъ морскимъ,—и вотъ почему: для сухопутной караванной отправки чаи несравненно менѣе подсушиваются, чѣмъ для транспорта моремъ, поэтому въ нихъ сохраняется гораздо болѣе живаго начала и природнаго аромата: дорога только улучшаетъ ихъ; совершенно иное бываетъ съ чаемъ, который отправляется путемъ морскимъ, онъ требуетъ полной подсушки, иначе, находясь на морѣ болѣе четырехъ мѣсяцевъ и подвергаясь постоянному вліянію морской атмосферы, онъ легко можетъ принять сырость и сдѣлаться негоднымъ къ употребленію».

Итакъ, продолжительная, длившаяся цѣлый годъ перевозка кяхтинскихъ чаевъ только улучшала ихъ вкусоароматическія качества. Разумѣется, никакимъ дымомъ костровъ караванные чаи не пропитывались—это нелѣпая легенда.
«Укупорка чая, ввозимаго чрезъ Кяхту, состоитъ изъ ящика, толщина стѣнокъ котораго съ небольшимъ 1/8 верш., этотъ ящикъ снаружи оклеенъ толстою, сѣрою лакированною бумагою и сверхъ того оплетенъ въ два ряда широкимъ камышемъ. Между ящикомъ и камышемъ въ нѣсколько рядовъ положены бамбуковые листья, чтобы уберечь чай отъ сырости, потомъ весь ящикъ выложенъ желтой китайской бумагой, которая со всѣхъ сторонъ плотно закрываетъ чай. Цвѣточный чай и высшіе сорта торговаго чая, наприм., хунмэй, не укупориваются бумагой, а высыпаются въ ящикъ изъ листоваго свинца, запаянный со всѣхъ сторонъ и вставленный въ описанный выше деревянный ящикъ. Сверхъ того чай высшихъ сортовъ, укупоренный въ свинецъ, весьма часто оплетается камышемъ не въ два, а въ три ряда. Такое чайное мѣcто обыкновенно называется цибикомъ, отъ монгольскаго слова слова „цибыхъ“ плетушка».

Какъ дымъ могъ попасть внутрь ящика чая съ такой практически герметичной укупоркой? И какъ пропитанный дымомъ чай могъ сохранить свой ароматъ, который цѣнили потребители? Вмѣстѣ съ тѣмъ внутри ящика продолжались ферментативные процессы, которые и придавали русскому чаю неповторимый, яркій вкусъ и ароматъ.

Но увы—с разрѣшеніемъ ввоза чая морскимъ путемъ въ 1862 году кантонскій чай въ Россіи сталъ неуклонно вытѣснять кяхтинскій. Въ 1913 году сухопутнымъ путемъ въ Имперію доставлялось лишь 6,7% отъ всего объема чая.