*Еще не погаснет жемчужин
соцветие в городе том,
а я просыпаюсь, разбужен
протяжным фабричным гудком.

Идет на работу кондуктор,
шофер на работу идет.
Фабричный плохой репродуктор
огромную песню поет.

Плохой репродуктор фабричный,
висящий на красной трубе,
играет мотив неприличный,
как будто бы сам по себе.

Но знает вся улица наша,
а может, весь микрорайон:
включает его дядя Паша,
контужен фугаскою он.

А я, собирая свой ранец,
жуя на ходу бутерброд,
пускаюсь в немыслимый танец
известную музыку под.

Как карлик, как тролль на базаре,
живу и пляшу просто так.
Шумите, подземные твари,
покуда я полный мудак.

Мутите озерные воды,
пускайте по лицам мазут.
Наступят надежные годы,
хорошие годы придут.

Крути свою дрянь, дядя Паша,
но лопни моя голова,
на страшную музыку вашу
прекрасные лягут слова.

1997*

Сегодня важный, памятный день.

7.05.2001 не стало русского поэта. Бориса Рыжего. Его стихи — прямое доказательство того, что русская словесность, её Красота и Сокровенность, не подчиняются законам Современного мира. Стихи Рыжего васильками пробиваются к нам сквозь руины времен.
* Я зеркало протру рукой
и за спиной увижу осень.
И беспокоен мой покой,
и счастье счастья не приносит.
На землю падает листва,
но долго кружится вначале.
И без толку искать слова
для торжества такой печали.
Для пьяницы-говоруна
на флейте отзвучало лето,
теперь играет тишина
для протрезвевшего поэта.
Я ближе к зеркалу шагну
и всю печаль собой закрою.
Но в эту самую мину-
ту грянет ветер за спиною.
Все зеркало заполнит сад,
лицо поэта растворится.
И листья заново взлетят,
и станут падать и кружиться.

Есть Абсолют. Есть Запредельная Бездна. А между ними — Мурино. Абсолют путешествует на край Мурино, чтобы шагнуть в Запредельную Бездну. И нам, по счастью, выбора не дано.

Как говорил капитан Курехин: «В мире, где воюют факты и фейки, я выбираю миф!»

20-го февраля звонил поздравить Владимира Ивановича Мартынова с днем рождения (78 лет исполнилось).

Говорю:

— Спасибо вам за музыку и книги, это дарит надежду, что не все потеряно, и что на самом деле все только начинается.

Он, очень живым и бодрым голосом, отвечает:

— Спасибо, но все-таки потеряно всё, и держаться уже не за что, а главное не за чем, поэтому-то все только по-настоящему и начинается!

Наконец отпускаем на волю песни, которые в том или ином виде — вспышками напевов, образов, строчек, строф, переборов — пульсировали в уме и сердце на протяжении восьми лет.

Теперь мы «налегке» и готовы шагнуть в Новь. Надеемся, она не откажет.

До встречи!