В ночь с 9 на 10 ноября отмечаем 10-летие альбома "Русский подорожник" на "Квартирнике у Маргулиса".

В 0.30 на НТВ

25/17 п.у Саграда – "Корни" (2024)

Музыка: Антон Завьялов
Текст: Саграда, Андрей Бледный
Скрэтч: DJ Ureech

Сколько лет я иду, но не сделал и шаг,
сколько лет я ведусь – на верёвке ишак.
Я самец, я на воле, тут гады кишат,
мы зашли, как советские воины в кишлак.
Вы вставили серьги, надели колготки,
тут чёрные семки и косоворотки.
Из-под чёрных рубах рвётся красный петух,
я пропёр на зубах там, где ты бы потух.
Я знал хана Бату, я знал Темучина,
я ехал в Орду, я вёз выкуп за сына.
Я не поклонился поганым кострам,
я перекрестился и жить перестал.
Бездарный фристайл, как и весь батл-рэп,
а батя мой верил лишь в молот и серп.
А выше молилась на небе родня,
что на кол садилась, как на коня.

Это не манго-маракуйя,
вкус Магны и манаги. Куя
золото-платину, пока мы молоды, горячи,
ломали головы друг другу, как кирпичи.
Пока отцы на Колыме, для кастетов плавим олово,
а в полынье нашли Костяна без голды, голого.
А робокопы только в фильмах, не смеши,
нам мусора привозят килограммы анаши.
Потом приходит сплин, и это не Васильев,
потом приходит чёрт, и это не Пилот,
а под рукою нет креста и кольев из осины,
и понимающе качает головой Пилат.
Тьма накрывает ненавидимый Ершалаим,
а мы по-прежнему кайфуем и слегка шалим.
И так смешон, нелеп внезапно стал Корчагин Павел,
когда под капюшоном я на зиппе ложку плавил.
А с неба на меня смотрел мой дед суровым взглядом,
меня назвали в честь него.
Он в ту войну погиб за то, чтоб я травился ядом,
и что я мог ему сказать – да ничего.
А вы простите меня, дети, если сможете,
мне за мои грехи там, сто пудов, достанется.
Это чистосердечное, подкожное,
подпись, сетчатка, отпечатки пальцев.

25/17 - "Пропаганда" (2024)

Музыка: Антон Завьялов
Гитара: Владимир Крылов
Текст: Андрей Бледный

Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 

Тут до царя далеко, 
до Бога высоко, 
но мне никто не обещал, 
что будет легко.
Я лучше всех вас знаю, 
где и что у нас тут плохо, 
но мы починим то, что сломано,
не надо охать. 
Если не сдохнем. 
Если не сдохнем. 

А где-то в брюхе Сибири
спит наш тотемный медведь, 
пока в прямом телеэфире 
охота на ведьм. 
Он как бы спит, но всё видит, 
да ему не впервой,
осталось вспомнить, кто те люди, 
чей мы слышим вой. 
Как только он готов воспрять,
навести порядок, 
они мотают время вспять, 
стынет кипяток.
Но он когда-нибудь придёт к вам, 
позабыв про сны,
сломает вас напополам 
и задаст вопросы. 
И задаст вопросы. 

Кто тут самый главный патриот?
Кто тут самый светлый пацифист? 
Кто тут самый праведный Иисус? 
Но пока он крепко спит, 
и всё идёт по плану. 

И меня мачеха за волосы таскать пыталася,
вот дался тебе этот план Далласа?
А я побрил голову, и что дальше? 
Улыбаемся и машем,
стягом со Спасом машем. 
И пусть не мы тут заварили 
подгоревшую кашу, 
в грядущей мясорубке 
из нас накрутят фарша,
потом налепят пельменей честный ком,
накормят пару поколений с чесноком.
Чтобы им стать умней, чем мы, 
и крепче духом, 
а вы не лейте медовуху 
медведю в ухо. 

И что бы там ни мямлили, 
что бы ни голосили, 
заколосятся лилии, 
слава России. 

И что бы там ни мямлили, 
что бы ни голосили, 
заколосятся лилии, 
слава России. 

И что бы там ни мямлили, 
что бы ни голосили, 
заколосятся лилии, 
слава России. 

И что бы там ни мямлили, 
что бы ни голосили, 
заколосятся лилии…

Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда, прости, 
пропаганда любви, преданности. 
Это пропаганда.