Неправ, кто думает, что бог неумолим.
Нет, к нам он милосерд, хотя мы и грешим.
Ты в кабаке умри сегодня от горячки, -
Сей грех он через год простит костям твоим.

Омар Хайям

Бушуют в келиях, мечетях и церквах,
Надежда в рай войти и перед адом страх.
Лишь у того в душе, кто понял тайну мира,
Сок этих сорных трав весь высох и зачах.

Омар Хайям

Дух рабства кроется в кумирне и в Каабе,
Трезвон колоколов - язык смиренья рабий,
И рабства черная печать равно лежит
На четках и кресте, на церкви и михрабе.

Омар Хайям

Шабан сменяется сегодня Рамазаном, -
Расстаться надобно с приятелем-стаканом.
Я пред разлукой так в последний раз напьюсь,
Что буду месяц весь до разговенья пьяным.

Омар Хайям

Когда-нибудь, огнем любовным обуян,
В душистых локонах запутавшись и пьян,
Паду к твоим ногам, из рук роняя чашу
И с пьяной головы растрепанный тюрбан.

Омар Хайям

Ты к людям милосерд? Да нет же, непохоже!
Изгнал ты грешника из рая отчего же?
Заслуга велика ль послушного простить?
Прости ослушника, о милосердный боже!

Омар Хайям

Вчера в гончарную зашел я в поздний час,
И до меня горшков беседа донеслась.
"Кто гончары, - вопрос один из них мне задал, -
Кто покупатели, кто продавцы средь нас?"

Омар Хайям

Фаянсовый кувшин, от хмеля как во сне,
Недавно бросил я о камень; вдруг вполне
Мне внятным голосом он прошептал: "Подобен
Тебе я был, а ты подобен будешь мне".

Омар Хайям

Трава, которою - гляди! - окаймлена
Рябь звонкого ручья, - душиста и нежна.
Ее с презрением ты не топчи: быть может,
Из праха ангельской красы взошла она.

Омар Хайям

Владыкой рая ли я вылеплен иль ада,
Не знаю я, но знать мне это и не надо:
Мой ангел, и вино, и лютня здесь, со мной,
А для тебя они - загробная награда.

Омар Хайям